Большой куш - Лайонел Уайт

Джонни быстро взглянул на человека с пристегнутой к поясу кобурой.

— Заткнись. Я давно мечтал пристрелить легавого, а пинкертона — особенно.

Джонни старался четко произносить каждое слово. Носовой платок, закрывавший ему лицо до глаз, приглушал речь.

Он ждал, пока человек за столом упакует вещмешок.

— А теперь, — сказал Джонни, указывая на приоткрытый сейф в углу, — выгребай остатки.

Из-за закрытой двери слышались доносившиеся с трибун истерические вопли и крики. Он знал, что там происходит.

Еще через три минуты деньги из сейфа перекочевали в вещмешок. Он был набит купюрами под завязку, а в сейфе еще оставались деньги.

— Хватит, — сказал Джонни. — Теперь затяни шнурок на мешке.

Руки служащего тряслись, не слушаясь его, но он ухитрился выполнить приказ Джонни и бросил мешок на пол.

— Поднимайте ее, — велел Джонни, указывая на Элис, лежавшую на полу.

Никто не шевельнулся.

— Эй, ты, — окликнул он пинкертоновца, — делай, что говорю.

Тот наклонился к девушке и поднял ее на ноги.

Наступила решающая минута.

Джонни кинул взгляд на дверь, ведущую из офиса в соседнее помещение. Там находилась большая часть персонала ипподрома — десятка три сотрудников. Джонни об этом знал.

— Считаю до трех, — сказал он. — На счет три вы открываете ту дверь и проходите туда. Когда пройдете через дверь, — он замолчал и, взглянув на пинкертоновца, который поддерживал девушку, добавил: — Да, ее тоже туда тащите. Так вот, когда пройдете через дверь, не останавливайтесь. Ровно через пятнадцать секунд после того, как дверь закроется за вами, начинаю через нее стрелять. Давайте сюда мешок.

Человек, набивавший вещмешок деньгами, поднял его и понес через комнату. Джонни теперь стоял у единственного в помещении окна, держа под контролем все три двери. Окно было широко распахнуто, и спиной он ощущал легкое дуновение ветерка.

Служащий поставил вещмешок у ног Джонни и отошел к остальным.

Джонни начал считать: «Раз…»

В мгновение ока дверь открылась, и все четверо, включая девушку, ввалились в соседнее помещение. Через дверной проем Джонни успел заметить уставившиеся на него удивленные физиономии.

Как только дверь закрылась, Джонни левой рукой схватил вещмешок. Он оказался таким тяжелым, что ему пришлось бросить автомат.

Джонни поднял вещмешок и, не глядя вниз, вышвырнул его из окна.

Автомат больше не был нужен. Он оставил его на полу.

Не доходя до двери вестибюля, он снял перчатки и сдернул с лица носовой платок.

Вся операция заняла не более пяти минут.

Закрывая за собой дверь с табличкой «Посторонним вход воспрещен», Джонни успел одновременно высвободить из рукава спортивного пиджака правую руку. Спрятавшись за стоящего у двери Мориса, он скинул пиджак и сорвал с головы шляпу. Тут он услышал крики и заметил, что к ним бежит человек.

Краем уха он уловил характерный звук удара по телу — это Морис заехал бегущему кулаком в лицо.

Через секунду он уже проталкивался сквозь людское месиво.

Пробираясь через переполненный нижний вестибюль клуба, Джонни слышал, как пронзительно, без остановки вопила какая-то женщина. У главного входа не было ни одного служителя.

Завывания машин скорой помощи на беговом поле внезапно перекрыл приближающийся вой других сирен, доносившийся из окрестностей ипподрома. Для подавления беспорядков были вызваны специальные отряды полиции.

Джонни разыскал водителя такси, который уже собрался вылезти из машины.

— Черт возьми, — сказал таксист, очумело уставившись на Джонни, — что там стряслось? Тарарам такой, будто…

— Дьявол их разберет, — ответил Джонни. — Вроде драка случилась после седьмой скачки. Толком не знаю. Но чую, через три минуты тут начнется такой бардак, что мало не покажется. Мне надо срочно в город. Поехали.

Таксист помешкал, потом сел за руль.

— Так, пожалуй, вернее будет, — рассудил он, — а то застрянем здесь. Потом не выбраться.

Выехав на бульвар, таксист прижался к обочине, пропуская мчащуюся на полной скорости полицейскую машину.

Регулировщика на перекрестке уже не было.

У входа в метро на Лонг-Айленде Джонни отпустил такси.

— Я уже опаздываю. На метро будет быстрее, — сказал он водителю, протягивая вторую десятидолларовую купюру.

Садясь в поезд, он видел, как таксист поставил машину и пошел к ближайшей забегаловке. Наверное, хочет узнать, нет ли сообщений по радио о том, что стряслось на ипподроме, решил Джонни.

Выйдя из метро на Центральном вокзале, Джонни прошел несколько кварталов и заглянул в кинохронику. Надо было скоротать пару часов. Джонни вдруг почувствовал дурноту. Ему захотелось присесть.

Глава 10

Несмотря на расспросы полиции, на сутолоку и общую истерию, Большой Майк первым добрался до квартиры на 31-й улице. Он вышел из лифта и ровно в 8:35 постучался в дверь.

Лицо Марвина Ангера было белым как мел, голос хриплый, испуганный. Он спросил, кто пришел, и, когда открывал хлипкую дверь, руки у него тряслись.

Ни слова не говоря, Майк проскользнул внутрь.

Жалюзи в квартире были опущены, свет не горел, хотя за окном сгустились сумерки.

Большой Майк подошел к дивану и тяжело сел.

Ангер стоял спиной к двери.

— Господи, — сказал он. — Господи ты боже мой! Никогда не думал, что все так сложится.

Майк равнодушно посмотрел на него.

— Как — так? — спросил он.

— Ну…

— Ты был там?

Марвин оторопело кивнул.

— Ну и ладно, — сказал Большой Майк. — Нечего тогда волноваться. Все прошло как надо, как Джонни спланировал. Никто еще не приходил?

Ангер покачал головой, ушел на кухню и вернулся с початой бутылкой ржаного виски.

Дрожащей рукой он налил виски в два стакана и протянул один здоровяку ирландцу.

— Фф-у… — сказал он.

— Спокойно, парень! — сказал Большой Майк. — Все прошло отлично.

— Знаю, — кивнул Ангер. — Но я слушал радио. Лошадь эта убита. Четверо жокеев — в больнице. Десятки людей покалечены в свалке.

— Угу, — согласился Майк. — А не говорили по радио, что в банке было больше двух миллионов долларов?

Ангер ничего не ответил. Он поднес стакан ко рту и выпил, пролив половину.

— Питти уже должен быть здесь, — сказал Большой Майк. — Кассиров даже не задержали, вот так. Завтра, наверное, будут их трясти. Завтра нам всем надо пораньше быть на своих местах. Всем, кто работает на ипподроме.

— Зачем…

— У легавых сейчас работы невпроворот, — перебил Ангера Большой Майк. — Они там замели сотни две подозрительных типов. Допрашивают тех, кто работает в главном офисе. До нас тоже доберутся — как пить дать.

— Господи, хоть бы поскорее все кончилось, — сказал Ангер. — Так вот ждать — с ума можно сойти. Где же, черт возьми, все остальные?

Майк пожал плечами.

— Спокойно, — сказал он. — Рэнди еще надо отметиться в участке. Скоро появится. Питти тоже вот-вот будет. Наверное, заскочил домой проверить, как там жена. А Джонни, ну, Джонни должен забрать бабки там, куда их отволок Рэнди. Он обязательно придет.

— Не понимаю, почему Кеннан сам не мог привезти их сюда?

— Сдурел?! По-твоему, он должен был взять деньги и ехать с ними в участок на патрульной машине? Ну ты даешь!

— Ладно, а что после драки было? — спросил Ангер.

— Ничего, — сказал Большой Майк. — След пока не взяли. Сейчас они заняты только убийством лошади. Думаю, они пока не расчухали, что случилось с Черной Молнией.

Он вдруг встал и подошел к двери.

— Лифт едет, — сказал он. — Может, кто-то из наших?

* * *

Джорджу Питти удалось смыться с ипподрома около семи часов. Его не допрашивали — велели только быть назавтра на рабочем месте в десять часов, а не в девять, как обычно. У полицейских и без кассиров забот хватало. Очевидно, они все еще не установили, как именно Джонни проник в офис.

Джордж Питти чувствовал, что нервы у него — на пределе. В который уже раз, думая об этом деле, он раскаивался, что ввязался в него, но тут же вспоминал о Шерри и успокаивался.

Выйдя из поезда на Пенсильванском вокзале, он, вместо того чтобы прямиком идти на встречу с остальными, как планировал вначале, решил зайти домой. Почти весь день он испытывал какое-то беспокойство по поводу Шерри. Джордж хотел заскочить на минутку и только взглянуть на нее, убедиться, что с ней все в порядке.

В тот момент, когда он вставил ключ в замочную скважину и повернул ручку, он интуитивно почувствовал неладное.

Шерри дома не оказалось, и это само по себе не могло быть причиной для беспокойства. Однако теперь он заволновался. Подойдя к телефону, Джордж несколько минут неотрывно смотрел на него. Аппарат равнодушно молчал. Он прошелся по квартире. Все было на месте, но Джордж нервничал. Снова подошел к телефону и позвонил нескольким подругам Шерри. В тот день никто ее не видел. Он пошел в спальню и выдвинул верхний ящик туалетного столика.