От лица огня - Алексей Сергеевич Никитин

там, но вот газетчики подняли волну, начали расписывать, кто приедет на встречу боксёров двух республик, гадать, сможет ли Украина дать достойный ответ, и начальственный взгляд, оторвавшись от футбольных полей, обратился к боксу. Сапливенко доложил замнаркома, что секция бокса к встрече полностью готова, а сегодня получил новый, исправленный состав команды гостей, значит, расписание придётся составлять заново.

Первый вариант был подготовлен ещё в феврале, но в марте прислали новый, а теперь, в начале апреля — третий, уточнённый, на этот раз без ленинградцев, только Москва и область. Гольдинов будет разочарован, он рвался в бой с Колей Беляевым из ленинградского «Водника», мечтал о реванше. У всех амбиции… Действующие чемпионы отказывались ехать в Киев, понять их несложно: победа в товарищеской встрече с украинскими боксёрами не добавляет ничего, а поражение будут помнить долго. В тридцать шестом, здесь же, в Киеве, москвичи разгромили украинскую команду. 7:0. Семьноль. Сапливенко в той встрече не участвовал из-за травмы, но эти семьноль ему вспоминают, стоит появиться в Москве. Каждый раз. Каждый раз, без исключений.

Беляева заменили динамовцем Карцевым из Мытищ, двукратным чемпионом Москвы и области, третьим призёром первенства страны. В том же тридцать шестом приезжал Женя Огуренков, и на этот раз он будет опять — единственный действующий чемпион страны от РСФСР на этой встрече. Но Огуренков поставил условие, он хотел встретиться с харьковчанином Грейнером, другие противники Женю не интересовали. В тридцать седьмом оба они выиграли чемпионат Союза: Грейнер в полулёгком, Огуренков — в лёгком весе. С тех пор оба сменили весовые категории, продолжали выступать в разных, но встреча товарищеская, и Украинский совет физкультуры дал добро. Грейнер не отказался, хотя имел право, тоже амбициозный парень.

Вылетел из списка средневес Сорокин, с которым собирался боксировать сам Сапливенко. Вместо него появился Геннадий Репнин. Несколько лет назад он в первом раунде нокаутировал киевского армейца Рыкуса. Ну что ж, Репнин так Репнин, второй призёр союзного чемпионата тридцать шестого года, третье место в тридцать пятом.

Раздражение, наконец, прошло, и Сапливенко признал, что даже после всех замен московская команда выглядела убедительной: Щербаков, Авдеев, Огуренков, Штейн, Кудрявцев, Карцев, Репнин, Афонин. Все ребята — призёры союзного чемпионата, он их знал, видел их бои. Каждый мог в будущем стать чемпионом страны, мастерство им это уже позволяло. Но и Украина эти четыре года не баклуши била. У ребят поменьше титулов, хотя Сегалович тоже действующий чемпион СССР, а Грейнер им был и наверняка ещё будет, да и Гольдинов — второй призёр в тяжёлом весе, совсем не похож на мальчика для битья. Сапливенко рассчитывал и на Васю Шкоду из Сталино. В сороковом году Шкода выиграл первенство Союза по второй группе, это значило, что в июне сорок первого он будет участвовать в финале чемпионата страны. Пусть подучится перед чемпионатом, решил Сапливенко и поставил Шкоду против Штейна. Если победит Штейна в Киеве, то и летом в Москве не опозорится.

Список пар понемногу оформлялся. В нём уже видна была стройная логика, и одно только соседство фамилий этих сильных ребят, которые всего через неделю встретятся на ринге в городском цирке, создавало напряжение. Список ещё обсудит киевская секция бокса, потом его утвердит Совет физкультуры, но Сапливенко не сомневался, что предложение будет принято. За результат встречи отвечает только он, любой, кто попробует изменить список, разделит с ним ответственность. Кому это нужно? Давно известно, что делить любят победы и славу, вот тогда приходит время ревности. А пока всё решают амбиции, в том числе и его личные. Сапливенко был таким же спортсменом, как и остальные. Он знал, что ревность ещё придёт, найдётся случай — и она появится, а сейчас время амбиций.

2.

— Я всё хорошо поняла, не нужно мне сто раз повторять. Они приехали, чтобы тут подраться. У себя они уже всем выбили зубы и разбили носы, теперь их привезли к нам!

Этот разговор о боксёрском матче разозлил Гитл всерьёз. Илья ушёл час назад, а разговор не закончился, теперь за неё взялся Петька. Сопляку пятнадцать лет, он говорит с ней, как с глупой старухой, выжившей из ума, не способной понять очевидного.

— Это товарищеская встреча, мама.

— Хорошие товарищи руками тут размахивать не будут. Зачем приехали? Искать подковы дохлых лошадей?

Петька бегает на тренировки к брату, подставляет голову под чьи-то кулаки, и управы на него нет — чуть что, убегает ночевать к Илье и его шиксе. Как будто он там очень нужен, как будто там ему лучше, чем дома. Теперь брат для него авторитет во всём, и только его мнение для Петьки что-то значит. Эти дети жарят ей печень. Но вот и Ися стал на их сторону. Умница Ися, её гордость, заводской инженер. Он тоже собирается завтра в цирк, потому что вместо дрессированных медведей там будут показывать, как его брат дерётся с каким-то приблудой. И Лиля с Бибой, предательницы, сказали, что нужно идти — Илья принёс билеты для всех, и для Гитл тоже. Жизнь меняется невообразимо, жизнь уже изменилась, и Гитл завтра должна пойти в цирк, чтобы увидеть, как её мальчик будет драться. Раньше такое считалось позором, теперь этим нужно гордиться. Все ей говорят, что так и надо, что всё правильно и хорошо. Неправильно! Её им не переубедить — червяк в хрене тоже думает, что это сахар.

— Мама, если ты пойдешь с нами, ты сама увидишь, какой это красивый спорт!..

— Что я там увижу, Петя, это уже моё дело. Но я таки пойду с вами, и если я увижу…

— Правда? — Петька не поверил себе. — Ися, Биба! Мамеле сказала, что идёт завтра с нами!

— …и если я увижу, — Гитл не желала ни смотреть на Петьку, ни слушать его… она не шутила, — что моему сыну плохо, что какой-то бандит решил, что здесь всё позволено, и он может махать кулаками направо, налево и во все стороны, а вы будете смотреть, будто так и надо, я сама оторву ему голову. И никто меня не остановит.

Выслушав мать, Петька только засмеялся, но старший её сын Ися, заглянувший в комнату на Петькин крик, подумал, что Илюшина идея привести Гитл на завтрашний матч была не такой уж удачной.

3.

Городским цирком, Гиппо-Паласом, киевляне гордились, считали его единственным двухэтажным в Европе и самым большим на континенте. Когда-то именно здесь Павла Скоропадского выбрали гетманом Украины, но об этом давно и старательно забыли. Позже тут выступал Маяковский, пел Собинов, и об этом помнили. Гиппо-Палас вмещал две тысячи зрителей. Утром 17 апреля на углу улиц Карла Маркса и Фирдоуси, которую