Лишь - Эндрю Шон Грир

* *

Телефонный звонок в переводе с немецкого на английский:

– Алло?

– Доброе утро, мистер Лишь. Это Петра из «Пегасуса»!

– Доброе утро, Петра.

– Я хотела проверить, как у вас дела.

– Я на аэропорту.

– Отлично! Позвольте вас поздравить, вчера вечером вы произвели настоящий фурор. А ваши студенты вам безумно благодарны.

– Каждый из них очень болен.

– Все уже поправились, и ваш ассистент тоже. Он сказал, что вы совершенно бесподобны.

– Каждый из них очень добр.

– А если обнаружится, что вы что-то оставили, просто позвоните, и мы все вам пришлем!

– Нет, я ни о чем не жалею. Ни о чем.

– Что, простите?

(Звучит объявление о рейсе.)

– Я ничего не оставил позади.

– Тогда до свидания, мистер Лишь! До вашего следующего замечательного романа!

– Этого мы не знаем. До свидания. Теперь я улетаю в Марокко.

Но в Марокко он не попадет.

Лишь во Франции

Настал черед поездки, которой он боится. К этой поездке, где ему стукнет пятьдесят, вели его маршем слепых все поездки его жизни. Вылазка с Робертом в Италию. Французские каникулы с Фредди. Гонка через всю страну в Сан-Франциско после колледжа, в гости к какому-то Льюису. Детские походы с отцом, в основном по полям сражений Гражданской войны. Артур часто вспоминает, как искал в траве патроны, а нашел – о, чудо из чудес! – наконечник стрелы (вероятно, подброшенный отцовской рукой). Вспоминает игры в ножички, когда ему, маленькому и неуклюжему, давали складной нож, и он трусливо бросал его, точно ядовитую змею, а один раз даже умудрился вонзить в настоящую змею (раздавленного ужа). Вспоминает картошку в фольге. Страшилки про золотую руку[78] у костра. В отблесках пламени – отцовское ликование. До чего дороги эти воспоминания! (Годы спустя он обнаружит в отцовской библиотеке книгу «Растим натурала», где синей ручкой будут выделены советы отцам по воспитанию сыновей-хлюпиков: походы по полям сражений, ножички, страшилки у костра – но даже это открытие не разрушит герметичного счастья его детства.) Ему всегда казалось, что его странствия стихийны, как движение звезд по небу; и только теперь он разглядел протянувшийся над его жизнью пояс созвездий. И вот вступает в свои права Скорпион.

Лишь уверен, что из Берлина полетит в Марокко с короткой пересадкой в Париже. Он ни о чем не жалеет. Он ничего не оставил позади. Последние песчинки в часах, отмеряющих первые пятьдесят лет его жизни, будут песчинками Сахары.

Но в Марокко он не попадет.

В Париже: проблема. Всю жизнь Артур Лишь ведет борьбу с системой такс-фри. Как гражданин США, он вправе требовать возмещения налогов на сделанные в Европе покупки. Когда ты стоишь в магазине и в руках у тебя конверт с заполненными формами, тебе кажется, что все очень просто. Поставить штамп на таможне, найти офис возврата, забрать деньги. Но Лишь уже выучил все их трюки. Закрытое окошко на таможне, ремонт в офисе возврата, упрямцы, требующие, чтобы вы предъявили товары, которые уже сдали в багаж; да проще получить визу в Мьянму. Однажды в аэропорту Шарль-де-Голль ему вообще не смогли ответить, где у них офис возврата. В другой раз, получив штамп, он бросил конверт в мусорку, коварно притворившуюся почтовым ящиком. Снова и снова он терпел поражение. Но только не в этот раз. Он вернет чертов налог, чего бы это ни стоило. Спустив уйму денег после победы в Турине (голубая блуза из шамбре с широкой полосой снизу, как на полароидном снимке), он специально приехал в миланский аэропорт на час раньше и понес обновку на таможню, но там ему с прискорбием сообщили, что он сможет оформить возврат, только когда покинет Евросоюз, то есть в аэропорту Парижа перед отбытием в Африку. Но это его не сломило. В Берлине он применил ту же тактику и получил тот же ответ (от рыжей всклокоченной дамочки на гневном берлинском). Это тоже его не сломило. Однако в Париже его ждет сюрприз: рыжая всклокоченная дамочка вернулась, только теперь на ней очки в форме песочных часов, – либо это ее сестра-близнец. «Мы не принимаем Ирландию», – говорит она на ледяном английском. По роковой случайности ему дали ирландский конверт; но чеки в нем итальянские. «Это Италия! – спорит он, но дамочка качает головой. – Италия! Италия!» Правда на его стороне, но, повысив голос, он проиграл; внутри у него плещется знакомое чувство тревоги. Наверняка она это учуяла. «Теперь вы должны отправить конверт по почте», – говорит она. Взяв себя в руки, он спрашивает, где же тут почта. Мельком взглянув на него сквозь толстые стекла очков, без тени улыбки она произносит эти волшебные слова: «В аэропорту почты нет».

Разбитый наголову, Артур Лишь в панике ковыляет к выходу на посадку; с какой завистью поглядывает он на курильщиков, беззаботно смеющихся в стеклянном зоопарке. Задыхаясь от несправедливости, он перебирает в памяти бесполезные четки старых обид: как сестра получила игрушечный телефон, а он остался без подарка, как на экзамене по химии из-за почерка ему снизили балл, как его место в Йеле досталось какому-то богатому идиоту, как мужчины снова и снова предпочитали ему, невинному Артуру Лишь, кретинов и подонков – и наконец, как издатель вежливо отрекся от его последнего романа и как его не включили ни в один список лучших писателей моложе тридцати, моложе сорока, моложе пятидесяти (дальше списков уже не бывает). Сожаления о Роберте. Страдания из-за Фредди. Его мозг снова встает за кассу и предъявляет счет за былые конфузы, будто он еще не расплатился сполна. Он бы рад обо всем забыть, да не может. Дело не в деньгах, говорит он себе, а в принципе. Он все сделал правильно, а его снова обвели вокруг пальца. Дело не в деньгах. Но, проходя мимо «Прада», «Луи Виттон» и совместных коллекций модных домов с алкогольными и табачными брендами, он вынужден признать: дело в деньгах. Ну конечно же, в деньгах. Внезапно его подсознание решает, что он все-таки еще не готов разменять шестой десяток. Когда потный, нервный, уставший от жизни Артур Лишь наконец добирается до выхода на посадку, до него долетает голос сотрудницы авиакомпании: «Уважаемые пассажиры, на рейсе Париж – Марракеш не хватает мест. Мы ищем добровольцев, которые согласятся полететь вечерним рейсом за компенсацию в размере…»

– Я согласен!

Колесо фортуны повернулось в одночасье. Еще совсем недавно Лишь плутал по аэропорту в полном отчаянии и на грани банкротства, но посмотрите на него теперь! Фланирует по рю де Розье с полными карманами денег! Багаж остался в аэропорту, а у него впереди – целый день в Париже. И он уже позвонил старому другу.

– Артур! Юный Артур Лишь!

На том конце линии: Александр Лейтон из школы Русской реки. Поэт, драматург, филолог,