Виктор Цой – уста к небу, уста к земле - Сергей Шкляев

насыщающих дух и ум человеческий.

Мы хотели песен, не было слов.

Умы наши хотели песен — дорожных указателей к Богу, но глубоко о Нём не может сказать слово человеческое без Него. Духу человеческому нужны не слова о Боге, а Сам Бог, Его Духовное «Слово», говорящее безгласно сердцу (духу) человеческому. Это особое действие Благодати, дар познания — соединения духа человеческого и Бога.

Мы хотели спать, не было снов.

Ум устал искать пути к Солнцу Правды и хочет отдохнуть, спать, но дух продолжает с болью искать себе пищи и питья небесного и не даёт уму уснуть. Об этом Виктор Цой поёт во множественном числе от имени всех ищущих Истину. Об этом он спел и в песне «Сосны на морском берегу».

Мы носили траур, оркестр играл туш…

Мы носили траур сами по себе, почти отчаявшись найти Истину, а мир, во зле лежащий, с «оркестром праздновал и играл туш», злорадствуя, смеясь и потешаясь над нами…

В наших глазах крики: «Вперёд!»

В наших глазах окрики: «Стой!»

В наших глазах рождение дня

И смерть огня.

В наших глазах звёздная ночь,

В наших глазах потерянный рай,

В наших глазах закрытая дверь.

Что тебе нужно? Выбирай!

Выбор неизбежен для каждого: быть или не быть в Истине.

Закрой за мной дверь

Они говорят: им нельзя рисковать,

Потому что у них есть дом, в доме горит свет.

И я не знаю точно, кто из нас прав:

Меня ждёт на улицах дождь, их ждёт дома обед.

Припев:

Закрой за мной дверь. Я ухожу.

Закрой за мной дверь. Я ухожу.

И если тебе вдруг наскучит твой ласковый день,

Тебе найдётся место у нас,

Дождя хватит на всех.

Посмотри на часы,

Посмотри на портрет на стене,

Прислушайся: там, за окном,

Ты услышишь наш смех.

Припев:

Закрой за мной дверь. Я ухожу.

Закрой за мной дверь. Я ухожу.

Закрой за мной дверь. Я ухожу.

Закрой за мной дверь. Я ухожу.

Эта песня — разговор со своими по духу людьми, с друзьями. Это реакция на былое общение с теми, кто отверг призыв Виктора Цоя прийти к Богу через войну со злом в себе самом. Здесь рассказ о диалоге с не стремящимися к Богу людьми.

Они говорят: им нельзя рисковать.

Говорят «нельзя рисковать» те, кто живут фактически по понятиям, отвергающим Бога. Это те, о ком Христос сказал в первой части дальнейшей цитаты: «Кто хочет душу (жизнь) свою сберечь (без Меня), тот потеряет её, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретёт её» (Мф. 16, 25).

Потому что у них есть дом, в доме горит свет.

У них есть их земной дом, в доме горит свет. Здесь дом как самоцель жизни в комфорте, жизнь без всякой религиозности. Земной дом с комфортным светом, а где электричество, там и все блага цивилизации и научно-технического прогресса. Это безрелигиозный комфорт, своя непричастность к Богу, душевное, но не духовное счастье. Виктор Цой дважды указывает здесь на дом, делая на этом акцент особый.

Апостол Павел сказал: «Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13, 14). А здесь те, кто всего себя в земное, кратковременное и тленное закопал. Вместо «Небесного града» всем своим существом возлюбил земной дом. Это те, кто остановился и прилип к мягкому креслу, клетчатому пледу, как в песне «Группа крови». Именно «они говорят: им нельзя рисковать» комфортом, и своими земными планами, и мечтами.

Одной женщине рассказали о сути христианства и о Страшном суде. Она с гневом и злобой возмутилась: «Зачем вы мне это рассказали, я сейчас спать спокойно не смогу!» Настоящий христианин всегда в духовном пути. Он во внутреннем, тайном для всех молитвенном Богообщении, в творении воли Божией и отвержении своей воли, себя.

Такой человек как раз и боится «зацепиться» за этот мир, вовремя не обрезать душевных ростков, запутывающих его на духовном пути. Христос сказал: «Возьмите иго Моё на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдёте покой душам вашим» (Мф. 11, 29). Кротость — это укороченность лишних побегов растения. Любой огородник знает, что для обильного плодоношения большого ряда сельскохозяйственных культур необходимо удалять у них лишние ростки.

Мы, если хотим спастись от рабства диавола и зла, должны делать разумную и с Богом согласованную «обрезку», как садовник, но своего собственного падшего «я». А слово «смирение» — от слова «мир». Мир Небесный входит в сердце человека с Духом Святым, при условии творения человеком Божией воли. Иначе нигде человеческий дух не найдёт покоя.

И я не знаю точно, кто из нас прав.

Замешательство — «и я не знаю точно, кто из нас прав» — это естественно при слабой утверждённости в Боге. Цой продолжает диалог со своими духовными друзьями. Здесь элемент совета с друзьями, с нами, это внутренний разговор: «Не знаю, продолжать ли разговор со внешними знакомыми людьми, возлюбившими комфорт земной больше, чем единение с Истиной-Христом, или отойти от них»?

Когда-то Христос сказал юноше: «Иди за Мною и предоставь мёртвым (по отношению к Богу родственников) погребать своих (также мёртвых для Бога) мертвецов» (см.: Мф. 8, 22).

Цой как бы колеблется. Материальные блага осязаемы, а духовные блага невидимы. Они ещё не вкушены сердцем, мало верующим. Цой сам ещё только «ощупью» встаёт на правильный духовный путь, и враг (диавол) его сильно смущает. Так бывает всегда. Путь ко Христу всегда проходит через бушующее море смущений, страхов и богооставленности в разных степенях.

Это Бог испытывает веру человека через попущение нападок диавольских. В патерике мы читаем: «Одного старца-монаха спросили: «Кто тебя научил молиться?» Он отвечал: «Бесы, они нападали, а я молился»». «Не искушён — не искусен», — говорят святые отцы в разных формах. Слово «искусство» от слова «искус».

Впрочем, слова «и