Властелин колец - Джон Толкин

– Ого! Не по нраву мне это! – присвистнул Сэм. – Получается, твою потайную тропу все–таки охраняют! – сердито обратился он к Голлуму. – А ну–ка признавайся, знал ты об этом или нет?

– Все пути кто–нибудь да охраняет, – как ни в чем не бывало ответил Голлум. – Как же без этого? Но хоббиты все равно хотят попробовать, значит, надо идти. Вдруг эту дорогу не так охраняют, как другие? Может, все ушли на большую войну? Да, вполне могли, вполне могли уйти!

– Могли, могли… – мрачно передразнил Сэм. – Впрочем, ладно, перевал еще далеко. Еще карабкаться и карабкаться. И туннель какой–то непонятный… Надо бы вам отдохнуть, господин Фродо. День теперь или ночь, не знаю, но мы уже невесть сколько тащимся без передышки…

– Да, отдохнуть надо, – согласился Фродо. – Давайте только спрячемся от ветра. Надо набраться сил для последнего рывка.

Фродо не оговорился – ему и правда казалось, что путь почти пройден. Ужасы, поджидавшие за хребтом, дело, которое надо было сделать, – все это казалось слишком далеким и пока не занимало его. Он думал только, как бы обмануть стражу и одолеть неприступный перевал.

Главное – совершить этот невероятный прорыв, а там все как–нибудь да устроится! – по крайней мере, так думалось ему в тот черный час, когда, в поисках ночлега, они из последних сил брели меж каменных теней, преграждавших путь к перевалу Кирит Унгол.

Они отыскали сносное местечко в темном проеме меж двух острых скал. Фродо и Сэм забрались поглубже, Голлум свернулся на земле у входа. Устроившись, хоббиты поужинали. Это был, по всей видимости, последний ужин перед спуском в Неназываемую Страну. Как знать, может быть, они в последний раз едят вместе… Хоббиты подкрепились гондорским хлебом, отломили по кусочку от эльфийских подорожников и выпили воды. Но воду приходилось беречь, и хоббиты лишь смочили пересохший рот.

– Не представляю, где мы найдем питье? – беспокоился Сэм. – Хотя орки, наверное, пьют?

– Пить–то они пьют, – вздохнул Фродо. – Но не надо об этом даже и говорить. Их пойла нам в рот лучше не брать.

– Значит, надо обязательно набрать воды во фляги, – сделал вывод Сэм. – Пока, правда, нигде ничего не журчит и не каплет. Кстати, Фарамир говорил, что в Долине Моргула вроде как вся вода отравлена и пить ее нельзя.

– Он сказал: «Не пейте воду, текущую из Имлад Моргул», – возразил Фродо. – Но мы уже поднялись над Имлад Моргул. Здесь ручьи текут туда, а не оттуда.

– Найдись такой ручей, я бы все равно не решился пить из него, – поежился Сэм. – Разве что буду умирать от жажды. Не по мне это место. – Он понюхал воздух и добавил: – Странный тут запах, однако. Чувствуете? Жирный какой–то, плотный. Меня так просто воротит.

– Мне здесь ничто не нравится, – отозвался Фродо. – Ни скалы, ни земля, ни вода, ни воздух. В этом краю все тронуто порчей, на всем проклятие. Но так лег наш путь.

– Это верно, – кивнул Сэм. – И все же, знай мы заранее, куда угодим, мы бы тут сейчас не сидели. Так, наверное, часто бывает. Взять все эти великие дела, господин Фродо, о которых говорится в старых песнях и сказках, ну, приключения, так я их называю. Я всегда думал, что знаменитые герои и прочие храбрецы просто ехали себе и смотрели – нет ли какого приключеньица? Они ведь были необыкновенные, а жизнь, признаться, зачастую скучновата. Вот они и пускались в путь – просто так, чтобы кровь разогнать. Но я перебрал все легенды и понял, что в тех, которые самые лучшие, ну, которые по–настоящему западают в душу, дела обстоят не так. Героев забрасывали в приключение, не спросившись у них самих, – так уж лежал их путь, если говорить вашими словами. Думаю, правда, им представлялось сколько угодно случаев махнуть на все рукой и податься домой, как и нам с вами, но никто на попятный не шел. А если кто–нибудь и пошел, мы про это никогда не узнаем, потому что про него забыли. Рассказывают только про тех, кто шел себе все вперед и вперед… Хотя, надо заметить, не все они кончили счастливо. По крайней мере, те, кто внутри легенды, и те, кто снаружи, могут еще поспорить, считать тот или иной конец счастливым или нет. Взять, например, старого господина Бильбо. Возвращаешься домой, дома все вроде бы хорошо – а в то же время все переменилось, все уже не то, понимаете? Но лучше всего, конечно, попадать в истории именно с таким концом, как у господина Бильбо, хотя они, может быть, и не самые интересные. Хотел бы я знать, в какую попали мы с вами?

– Да уж, – сказал Фродо. – Но я этого не знаю. В настоящих историях так, наверное, всегда и бывает. Вспомни какую–нибудь из твоих заветных! Тебе, может, сразу известно, хорошо или плохо она кончится, да и смекнуть по ходу дела недолго, а герои того ведать не ведают. И тебе вовсе не хочется, чтобы они прознали!

– Еще бы! Взять, например, Берена[460]: вот кто не думал не гадал, что ему суждено достать Сильмарил из Железной Короны в Тангородриме, а все–таки достал! А ведь там было хуже, чем здесь, и гораздо страшнее. Но это очень длинная история. Сперва она вроде бы радостная, потом печальная, а потом, глядишь, – ни то ни другое, бери выше… А Сильмарил в конце концов попал к Эарендилу[461]. А потом… Ох, хозяин, а я ведь об этом раньше не думал! Ведь у нас с собой есть частичка того же самого света, ну, в этой стеклянной звездочке, которую вам дала Владычица! Значит, если разобраться, мы из той же самой истории и она продолжается! Неужели все великие истории – бесконечные?

– Да, Сэм, такие истории не кончаются, – ответил Фродо. – А вот герои приходят и уходят, когда закончат свое дело. Рано или поздно кончится и наша история.

– И тогда мы сможем отдохнуть и выспаться, – сказал Сэм и мрачно рассмеялся. – Что до меня, то мне больше ничего и не надо. Отдохнуть, выспаться, а потом встать и покопаться в саду. Боюсь, это с самого начала было моим единственным заветным желанием. Не про моего брата всякие важные и великие дела! Но все–таки интересно, попадем мы в песню или нет? Мы уже там, внутри, в легенде, это ясно, но вот какой она будет потом? Может, ее будут рассказывать по вечерам у камина, а может, много–много лет спустя запишут в толстую, большую книгу с красными и черными буквами? «А теперь послушаем–ка сказание о Фродо–Хранителе и о Кольце!» И хоббитята обрадуются: «Ой, мы так любим эту сказку! Фродо был ужасно храбрый, правда, папа?» – «Конечно, сынок! Фродо был самый–самый знаменитый хоббит за всю историю Заселья, а это кое–что да значит!»

– Ну, это уж чересчур! – весело и громко, от всего сердца рассмеялся Фродо[462].

Такого звука не слышали в этих местах очень и очень давно, по крайней мере с тех пор, как Саурон появился в Средьземелье. Сэму вдруг померещилось, что камни внимательно прислушиваются, а скалы, сдвигаясь, наклоняются над ними. Но Фродо ничего не заметил и продолжал смеяться.