Намбандзин - Александр Васильевич Чернобровкин

поразил в бок и грудь. Мой конь громко проржал, видимо, от радости, что не получил нагинатой.

Дальше помог расправиться группой из десятка самураев, которые, став полукругом возле шатра Сайто Ёситацу, отбивались катанами. Наши всадники кололи их копьями с безопасного расстояния. Окруженные имели по несколько ран, истекали кровью, но продержались долго, дав своему даймё время убежать. Когда пал последний, один из наших проехал по трупам, истово втыкая копье по несколько раз в каждый — пережитый страх требовал выхода.

23

У Сайто Ёситацу после разгромного поражения хватило ума предложить мир, а у Оды Нобунаги — принять его. Обе стороны прекрасно понимали, что борьба будет продолжена, когда одна из них ослабеет, а вторая усилится, но на данный момент обеим нужна была передышка.

В провинции Овари еще оставались враги, тайные и явные, которых надо было зачистить, чтобы не прельстили какого-нибудь из младших братьев Оды Нобунаги и опять не началась внутренняя смута. К тому же, надо было увеличить армию. Набрать и обучить асигару не составляло особого труда. Проблема была с вооружением. Если для пикинеров нетрудно изготовить его из бамбука, то для тэппо нужны аркебузы, которые в Нихоне пока не научились делать.

Как-то во время очередной нашей посиделки с даймё, когда я рассказывал байки о Западной Европе, причем начиная с древних греков и римлян и часто путая эпохи, Ода Нобунага пожаловался, что купцы никак не привезут заказанное им огнестрельное оружие, хотя пообещал хорошие деньги, которых и так в обрез.

— Как ты относишься к христиан? — поинтересовался я.

— Никак, — честно признался он. — Этих сект у нас больше, чем провинций. Пусть будет еще одна.

— Могу поговорить с иезуитами, чтобы подарили тебе оружие в обмен на разрешение проповедовать в Овари, строить свои храмы на неугодьях, — предложил я.

— Кто такие иезуиты? — спросил даймё.

— Это самая подлая и коварная секта в мире, — коротко ответил я.

— Чикшо! — воскликнул он шутливо, потому что обычно это слово обозначает огорчение, расстройство типа «Черт! Проклятье! Надо же такому случиться!». — Тогда мне с ними по пути!

— Знаю одного в провинции Исэ, могу съездить к нему, — сказал я.

— Я не останусь в долгу, — пообещал Ода Нобунага.

Эту фразу от него я слышал много раз, но пока ни во что серьезное его слова не вылились. Впрочем, я ничего и не просил, кроме участия в сражениях.

Добираться верхом или в паланкине мне было по облому. Даймё нанял для меня торговую двухмачтовую джонку. Ее хозяин и заодно капитан с правдоподобным для купца именем Юма (Честный) побывал даже в Китае, который сейчас называется империя Мин с правителем Чжу Хоуцином. Плавание туда-обратно заняло четыре месяца. По местным меркам — крутой мореман: вся задница в ракушках, а грудь в водорослях. Когда сказал ему, что плавание из Европы сюда занимает год, Юма стал вести себя скромнее. Мы поставили бамбуковые паруса и отправились к южному берегу залива Исэ, но не к городу с таким же названием.

Высадились севернее, возле рыбачьей деревеньки, испугав аборигенов. Их провинция ни с кем не воюет, но есть флотилии ронинов и прочих ублюдков, которые грабят прибережные районы. Обычно они приплывают на джонках, чтобы больше добычи увезти. У рыбаков и крестьян ценного мало, вот и приходится брать много дешевого, чтобы не зря стараться. Убедившись, что грабить не будем, рыбаки рассказали, что ждут Афонсу Гомеша с дня на день, что навялили рыбы для его бога. Я решил подождать здесь, чтобы случайно не встретиться с даймё Китабатакэ Харумото. Черт знает, как он прореагирует, узнав, что я не погиб в сражении, а дезертировал, прихватив хозяйскую аркебузу. Капитан джонки Юма не возражал, потому что получал поденную оплату. Более того, он закупил по дешевке у рыбаков вяленые морепродукты, а у крестьян — ячмень и овощи, на которых малехо заработает.

Афонсу Гомеш появился на четвертый день и не удивился, увидев меня живым и здоровым:

— Мне сказали, что ты погиб в сражении, но я не поверил. Хорошо знаю таких парней, как ты. Там, где другой бы пропал ни за грош, вы успеваете схватить удачу за челку и выскочить с полной мошной!

— Удачу не пропустил, а вот деньги потерял, но потом другие нашел, — признался я.

— Хочешь вернуться к графу, чтобы я словечко за тебя замолвил? — перешел к делу проницательный иезуит.

— Нет, — отказался я. — Служу теперь даймё провинции Овари, на хорошем счету у него. Вот прислал к тебе с поручением, от которого не сможешь отказаться.

— Это какое же⁈ — с удивлением полюбопытствовал Афонсу Гомеш.

— Даймё Ода Нобунага разрешит проповедовать христианство и строить церкви в своей провинции в обмен на пятьсот аркебуз и пять трехфунтовых фальконетов, — сообщил я.

Фальконеты я добавил для того, чтобы уступить во время торга, в который мой собеседник, как истинный португалец, вступит обязательно. Европейцы не продавали пушки туземцам, чтобы иметь козырного туза, если случится вооруженный конфликт.

— Это слишком высокая цена! — красиво изобразив лицом пренебрежение к запрошенной цене, отмахнулся иезуит. — Мы получаем разрешение всего за пятьдесят аркебуз.

— Случайно не в провинции Хидзен⁈ — не менее, как мне показалось, артистичнее изобразив неосведомленность, поинтересовался я.

Там христианские миссионеры сожгли несколько буддийских храмов и прочих культовых сооружений, после чего начались народные волнения, беспорядки. В итоге все уцелевшие христиане бежали с острова Кюсю, где находилась эта провинция, одна из трех.

Иезуит улыбнулся сладко и произнес еще слаще:

— Ты хитрый!

— Куда мне до тебя! — не менее сладко молвил я.

— Пятьсот аркебуз — это слишком много. У нас нет столько, — перейдя на серьезный тон и упустив фальконеты, сообщил Афонсу Гомеш.

— У моего даймё уже есть столько. Скоро привезут еще. Ему надо тысячи две, лучше три, — проинформировал я и напомнил: — И штук двадцать фальконетов.

— Про фальконеты не может быть и речи. Сам знаешь, почему, — отмахнулся он. — Про аркебузы я поговорю с руководителем миссии Косме де Торресом. Может, как-нибудь наскребем. Нам надо найти новое место жительства для беженцев с Кюсю.

— Моему даймё пригодятся новые подданные, поэтому найдет место для христиан, — пообещал я и выдвинул условие — Если получит пятьсот аркебуз бесплатно и, взамен фальконетов, еще столько же купит у португальских купцов, которым без разницы, на ком заработать, поэтому прислушаются к совету Церкви.

— Из тебя получился бы хороший миссионер, — сделал вывод иезуит.

Эти слова можно считать подписанием сделки.

24

Аркебузы прибывали партиями по двести штук в течение полугода. Как заявили иезуиты, поставляли по мере прибытия судов с