Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 2 - Александр Кваченюк-Борецкий

Этот план заключался в следующем. Из рассказов Артемьева о его злоключениях во время поисков Зеленой долины, Юрский знал, что к востоку от нее, примерно в милях десяти, а то и более располагался лагерь для заключенных. Когда, блуждая по тайге, и, пытаясь выяснить, откуда происходят странные вибрации в воздухе, отдаленно напоминающие то пальбу из оружия, а то барабанную дробь, ученый внезапно наткнулся на ограждение из толстых лесин, увенчанное колючей проволокой, ему сразу же все стало ясным. Взобравшись на верхушку сосны, Артемьев заглянул за ограждение. Это было вовсе не любопытство, а скорее необходимость. Ученый лишний раз убедился в том, что не обманывался в своих предположениях и догадках насчет лагеря для заключенных. За забором он увидел довольно ветхие бараки из рубленого леса, караульных и арестантов, которых здесь стерегли днем и ночью, как зеницу ока.

Николай прекрасно понимал, что он сильно рисковал. Но другого выбора кроме, как обратиться за помощью к начальнику тюремного лагеря, у него не было. Это был единственный шанс, который давала ему в руки судьба, чтобы спасти своих товарищей. Геолог, с трудом продираясь сквозь таежные заросли, шел и шел на восток, пока, наконец, окончательно не выбился из сил. К полудню усталость так навалилась на него, что он, как подкошенный, рухнул в траву, скрывшись в ней с головой. Юрский закрыл глаза, чувствуя, как по его лицу ползет какое-то насекомое. Тучи комаров роились над ним. Один из них тут же впился ему в щеку. Но смертельно уставший геолог даже рукой не пошевелил, чтобы избавиться от неприятного зуда на лице, который доставляли ему назойливые твари. Еще немного и он забылся бы блаженной дремотой. Но вдруг что-то насторожило его. Невольно прислушавшись, Юрский уловил странные звуки, которые, вероятно, донеслись до него вместе с дуновением легкого ветерка, блуждавшего между деревьев. Эти звуки, как две капли воды, напоминали человеческую речь. «Наверное, показалось!», – решил про себя Николай и снова закрыл глаза. Но едва он это сделал, как звуки повторились. На сей раз, они были еще более громкими и отчетливыми, чем прежде. «Чепуха какая-то! – не веря тому, что слышал, напрасно успокаивал себя геолог. – Откуда тут могут быть люди?» Прогоняя от себя тревожные мысли, он снова поудобнее расположился на скоротечный отдых, в котором теперь особенно остро нуждался. Это добавило бы ему сил ровно настолько, чтобы идти дальше до тех пор, пока он не достигнет желанной цели. Юрский улегся на бок и свернулся калачиком. Он почувствовал душистый запах травы и то, как от земли кверху поднималось тепло. Оно, словно одеяло, укутывало его, усыпляя мозг, и расслабляя истомленное долгим переходом через скальные нагромождения Зеленой долины тело. Но, как только ухо Николая коснулось земли, он отчетливо различил треск сучьев, который на этот раз раздался уже совсем где-то рядом. Из своего, пускай и небольшого опыта, которого он поднабрался в то время, пока ему приходилось жить в тайге, он наверняка знал, что ни медведь, ни тигр, ни другой опасный зверь никогда не подойдут так близко к человеку, если не выбрали его своей жертвой. Такое хотя и случалось, но очень редко. Обычно обитатели тайги чувствовали двуногое и более разумное существо за многие километры и загодя обходили его стороной. У каждого из них были свои тропы, которые почти никогда не пересекались с человеческими, если только люди сами к этому не стремились. Пока геолог тщетно строил самые разные предположения и догадки о том, кто бы это мог быть, от его недавней усталости и след простыл. Притаившись в густой траве, он терпеливо ждал, когда существа, помешавшие его отдыху, наконец, приблизятся. Тогда бы Николай воочию убедился в том, что неподалеку от него бродил не таежный зверь, который жаждал встречи с ним, а, возможно, такие же, как и он сам геологи, даже не подозревавшие о присутствии Юрского. Как известно, мир тесен, и Николай вполне допускал, что его путь ненароком мог внезапно совпасть с маршрутом других изыскателей, занимавшихся разведкой полезных ископаемых.

…Юрский невольно вздрогнул, когда вдруг увидел, как из-за деревьев появился человек в арестантской робе, сплошь испачканной запекшейся кровью. Хотя он был невысокого роста и щуплого телосложения, вид его был ужасен. Глаза смотрели настороженно. В них было что-то безжалостное и неумолимое. Правая рука этого безобразного типа в образе и подобии человека крепко сжимала заточенный до блеска топор. Вслед за ним очень скоро появился и его спутник. С виду крепыш, он смотрел прямо перед собой и шагал уверенно, словно в тайге чувствовал себя, как дома. Взгляд его светился не столько умом, сколько лукавством и вместе с тем выражал тупое безразличие ко всему, что его окружало. Всем своим видом он как бы говорил о том, что его не страшили никакие трудности, так как в любой самой безвыходной ситуации благодаря своей силе и смекалке он все одно держался бы молодцом. За плечом, на сыромятном ремне, у него болтался автомат Калашникова. Каково же было удивление Николая, когда в третьем спутнике двух лесных бродяг он узнал Мишу Самохвалова! Согнувшись под тяжестью рюкзака, он с трудом поспевал за ними. Только, когда все трое скрылись в густых таежных зарослях, и шаги их затихли, геолог вздохнул с облегчением. Что, если бы они случайно обнаружили его?! При этой мысли лоб Юрского покрылся холодным потом. Впрочем, он тут же утер его рукавом. Вскочил на ноги и, как можно быстрее, поспешил в сторону, противоположную той, куда направились трое случайно повстречавшихся ему людей.

3

Прежде, чем сообщить полковнику Сахару нечто чрезвычайно важное, незнакомец, проведший ночь в одиночной камере, недоверчиво посмотрел на Филинчука. Сахар понимающе улыбнулся. Небрежным кивком головы он тут же указал ему на дверь. Она отвратительно заскрежетала, и Филинчук мгновенно исчез за нею. Теперь пришла очередь Полякова.

– В присутствии этого человека можно говорить все! – с многозначительным и вместе с тем таинственным видом заметил Леонид Мартынович.

Тем не менее, на Алексея слова тюремщика, в которых слышалась скрытая лесть, казалось, никак не подействовали, и он оставался все так же невозмутим.

– Речь пойдет о беглых преступниках!.. – сказал незнакомец и в упор посмотрел на Сахара.

Тот в ответ лишь снисходительно улыбнулся.

– Не может быть!

Легкая насмешка, прозвучавшая в тоне, каким произнес это хозяин зоны, обращаясь к незнакомцу, не осталась им незамеченной. Такое откровенное пренебрежение вызвало в нем бурю негодования.

– Вы так говорите, как будто вам совершенно наплевать на то, что вооруженные преступники, бежавшие из вашего лагеря, сейчас преспокойно разгуливают на свободе!

Полковник Сахар слабо поморщился, словно его мучило легкое несварение желудка после недавнего завтрака.

– Откуда вам знать, что эти самые, как вы их называете, преступники, дали деру именно из моего лагеря?! Это, во-первых! А, во-вторых, говоря о том, что беглые разгуливают на свободе, вы немного преувеличили! Тайга растянулась на десятки и сотни километров от лагеря, и, чтобы выбраться из нее, нужна хотя бы карта местности.

– Считайте, что она у них уже есть! – горячо заверил незнакомец, все более досадуя, как ему думалось, на откровенную тупость начальника тюрьмы.

– Неужели? – усомнился Леонид Мартынович.

При этом насмешливое выражение не сходило с его лица.

– Они – что, ее уже нарисовали?! Как же это я сразу не догадался!

– Я думаю, что он – прав! – сказал Поляков, вскользь глянув на Леонида Мартыновича.

Но этого было достаточно, чтобы Сахар невольно поежился.

– Нам следует поспешить!

– Да, но как же быть с …? – засомневался Леонид Мартынович, беспокойно озираясь по сторонам, словно в совершенно пустой камере за исключением троих переговорщиков мог находиться еще кто-то, совершенно посторонний, и кивнул на пленника. – Да и вообще, откуда вы взялись на мою голову, черт бы вас побрал?!

– Неважно! – сказал Поляков. – Главное, что этот человек, он приведет нас к цели!

– В обмен на услугу! – заметил незнакомец.

– Да, да, я понимаю! – согласился Поляков. – Вам нужно, чтобы мы выручили из беды ваших товарищей!..

На лице незнакомца мелькнуло удивление: этот ни чем непримечательный с виду человек, облаченный в штатское, читал его мысли.

– Вы совершенно правы! Если, конечно, им все еще необходима эта помощь!..

После слов, которые, как видно, дались ему с трудом, он тяжело вздохнул.

– Не стоит так отчаиваться! Я думаю, мы поспеем вовремя!

И Поляков ободряюще улыбнулся, как будто непоколебимо верил в успех их предприятия.

– И все же, каким ветром вас сюда занесло?

4

Елкин стоял в стороне, с презрением наблюдая за тем, как остервенело Грудь-Колесом и Кукиш-Мякиш накинулись на золотой песок. Лица их были безумны. Пот заливал им глаза. Их колотило, точно в ознобе, когда они набивали золотом рюкзаки, беспрестанно издавая при этом восторженные восклицания вперемежку с отборным матом. В свое время уже успевший познать, почем стоил фунт лиха, Ковалев, загадочно улыбаясь, молча наблюдал за действиями своих сообщников. Чувствуя себя хозяином положения, он сохранял выдержку. Или же пытался это делать. Тем не менее, судя по тому, как дрожали его руки, каждая из которых сжимала по пистолету, это удавалось ему с большим трудом. Наконец, первым завершив свой титанический труд, то есть, набив рюкзак золотой россыпью и сверкающими на солнце камнями до отказа, Грудь-Колесом легко поднял его и при помощи лямок водрузил за спину. Но, когда Кукиш-Мякиш попробовал последовать его примеру, то, к своему горькому удивлению, исказившему в тот миг его физиономию, и без того не отличавшуюся правильностью черт, до откровенной карикатуры, не стронул поклажи даже с места.