Русский сценарий для Голливуда. Библиотека приключений. Том 2 - Александр Кваченюк-Борецкий

– Так, уж, и впрямь, как на воле? – усомнился генерал.

– Вот именно! – с воодушевлением воскликнул начальник тюрьмы.

Он не заметил, как при этих словах в глазах Дубасова, похожих на два темных рубина, неожиданно вспыхнули и погасли странные искорки, как все холеное лицо генерала озарилось изнутри каким—то мятежным и таинственным светом, словно внутри его черепной коробки кто-то разжег костер.

– А вот, например, хорошенько отдохнуть, повеселиться, так сказать, снять стресс тут у вас совершенно негде! – сокрушенно покачал головой Дубасов.

Вне себя от изумления Сахар несколько раз ткнул вилкой мимо тарелки с сельдью в маринаде.

– Так ведь, товарищ генерал, заключенные же! Им и того, что имеется, вполне достаточно, – робко возразил Леонид Мартынович.

– Да, не об заключенных – речь! – рассердился Дубасов. – Я имею ввиду лично вас и офицерский состав. Себя, наконец. Я, ведь, к вам в гости-то еще не раз наведаюсь. Поохочусь на дикого зверя. Пошишкарю, может быть. Служба-то, она, братец ты мой, ой какая утомительная штука. Да, не мне тебе рассказывать. Сам все прекрасно понимаешь! Так, что к следующему моему приезду, уж, будь любезен, организуй мне отдых по полной программе. Детали мы с тобой обсудим подробнее… Но это – попозднее. Деньжат на эти благородные цели я тебе тоже подброшу. Все дело – только за тобой!

– Да, я… Все – что только в моих силах, товарищ генерал!

– Вот-вот, любезный! А-то, ведь, на твое место желающих, поди, немало найдется!..

Сахар наморщил лоб, тщетно соображая, для чего Дубасову на зоне, которой заведовал Леонид Мартынович, какой-то непонятный санаторий понадобился.

– А, разрешите вопрос задать, товарищ генерал? – наконец, после пятой рюмки водки храбро спросил тюремщик.

– А чего – там! Задавай свой хренов вопрос!

Сахар решительно сдвинул брови.

– Я, конечно, товарищ генерал, в сравнении с вами мужик неотесанный, всю жизнь в лагере провел, а цивилизованной не жил…

– Ну, будет тебе мямлить! – возразил Дубасов. – Говори прямо, в чем – проблема?

– Да, не проблема! Боже упаси! А непонятка кое-какая… есть…

– И – что?! Что за непонятка?!

Генерал, слегка привстав со стула, вновь опустился на него.

– …Никак у меня в голове не укладывается, на что мой лагерь вам дался? Кругом – глушь таежная, топи непролазные… А, между тем, на земле столько райских уголков имеется! Я вот, например, про Караибские острова я слышал ….

– Да, на фиг мне твои острова вместе с Робинзоном Крузо нарисовались?

И генерал с размаху грохнул по столу здоровенным кулачищем.

– Ты пойми, тараканьи твои мозги, что на эти, чертовы, курорты едут вместе с женой и детьми! Какой же это – отдых? Там нашего брата и без того кишмя кишит, плюнуть некуда! А мне их пакостные рожи на службе, ох, как опротивели! От них хоть на край света подавайся, все одно они за каждым твоим шагом следят. В нужниках жучки для прослушиванья прямо в унитазы ввинчивают, мерзавцы! А у меня – секретная работа. Мне вопросы решать надо без посторонних ушей и глаз. И отдыхать – то же самое! Где – там!.. Секс и то скрытой камерой пишут. Компроматы один на другого сочиняют, чтобы преимущество за собой иметь. Во как, брат, ты, мой! А здесь я, вроде, как и – на работе, и, в тоже время, на отдыхе нахожусь!.. Понял меня теперь?!

Сахар был пьян, но не настолько, чтобы упустить из виду цепочку последовательных рассуждений, которые убедительно излагал Дубасов. Леонид Мартынович даже нашел ее очень оригинальной. Тем не менее, сама затея ему откровенно не понравилась. Из хозяина лагеря она превращала его в генеральского шута, для которого работа с заключенными становилась делом второстепенным.

Все свои соображения по этому поводу Сахар немедленно изложил бы Полякову, не будь тот на него так зол. Откуда Алексею было знать, что Леонид Мартынович – лишь пешка в чужой игре!.. И имеет к тому, за что, как он считал, незаслуженно получил изрядную выволочку от Полякова, только косвенное отношение… Начальник лагеря недооценивал Алексея. Как и всякий профессиональный разведчик, он отлично ориентировался в любых самых сложных ситуациях, в каких довольно часто оказывался по воле того или иного случая, и всегда с честью выходил из них. Вот и теперь, после, своего рода, разговора «по душам» с начальником тюрьмы, короткого, но, к слову сказать, довольно содержательного, Поляков не торопился с кардинальными выводами насчет тюремного борделя. От его пристального внимания не ускользнуло то, что чрезвычайно расстроенный Сахар все порывался сообщить ему что-то очень важное. Алексей умышленно не дал начальнику лагеря такой возможности. Он ждал, что очень скоро все разъясниться само собой. Как говорится, лучше было один раз увидеть… И не ошибся.

– На завтра все готово? – спросил Поляков, обратившись к Сахару.

– Так точно! То есть, я хотел сказать…

Леонид Мартынович остановился на полуслове оттого, что в это время к их столику медленной и тяжелой походкой подошел один из восьмерых гостей бара, сидевший к ним спиной, тот самый на коленях которого пригрелась ласковая кошечка из борделя. Он положил крупную ладонь на плечо Полякова. Тот медленно повернул голову в сторону незнакомца.

– Не ожидал, брат?

Какими бы стальными ни были нервы у Алексея, но от неожиданности он, и в самом деле, едва не опешил.

– Товарищ генерал?!

Поляков вскочил на ноги и вытянулся по стойке «смирно».

– Да, сядь ты, в конце концов! Мы – не на плацу, и – не в ведомстве.…

Алексей снова сел за стол. Дубасов также последовал его примеру. Никого не приглашая для того, чтобы составить себе компанию, он налил выпивку в одну из пустых рюмок и с видимым удовольствием и какой-то необыкновенной легкостью влил умопомрачительное зелье в свое горло. Потом, словно требуя всеобщего внимания, поднял палец кверху. Он держал его так секунду или две.

– О, упала!

Генерал удовлетворенно крякнул. Подцепив вилкой соленый грибочек, он довольно деликатно отправил его в свой рот, в который, казалось бы, при желании легко поместилась четверть жареной индейки, а то и молочного порося.

– Не ожидал вас здесь увидеть! – сквозь зубы процедил Поляков, стараясь не смотреть Дубасову в глаза.

– Не ожидал?! – с сомнением переспросил тот.

– Никак нет!..

– Ты знаешь, Поляков, как я беспокоюсь за благополучный исход нашего общего дела, – негромко и немного таинственно сказал Дубасов. – Поэтому я решил, что в этот ответственный момент мое присутствие здесь – просто необходимо! Разве, я не прав?

Алексей неуверенно пожал плечами.

– Вы боитесь, что самому мне не справиться?

В тоне, каким спросил об этом Алексей, генерал услышал нотки тщательно скрываемой обиды и откровенного недовольства.

– Ты, брат, не обессудь, но для меня успех операции – важнее твоих служебных амбиций!

Дубасов подхватил вилкой еще один грибок и, прежде, чем его съесть, добавил:

– Просто, я решил тебя подстраховать!

– Ну и на том, спасибо! – невозмутимо сказал Поляков, уже вполне придя в себя после легкого потрясения, которое он испытал минуту или две назад.

А, точнее сказать, сюрприза! Именно сюрприза, словно пачка панировочных сухарей к столу именинника, преподнесенного ему своевольным и непредсказуемым военачальником. О том, что так ли этак, но подобное обязательно случится, он заранее, еще до отбытия в лагерь заключенных, хоть и смутно, но все же предполагал.

– За удачу! – немного торжественно и все также таинственно провозгласил свой очередной тост Дубасов.

Они выпили втроем, не обращая никакого внимания на мелодичный храп Джека Скотта, который крепко спал, откинувшись на спинку стула.

15

Еще какое-то время Юрский плыл вдоль берега озера, сознательно, все более удаляясь от своих товарищей. Это был единственный путь к спасению. Оставаясь недосягаемым для Ковалева, он рассчитывал, что вскоре поможет геологам. С помощью него Артемьев и остальные таежники, наконец, вырвутся из цепких лап этого отчаянного мерзавца Эрнеста и обретут желанную свободу. Николая страшно беспокоила мысль о Насте, жизнь которой точно так же, как и жизни других геологов была в опасности. Он мечтал, как снова встретится с ней, прижмет к своей груди, и уже больше никогда и ни при каких обстоятельствах их пути не разминутся. «А что если им больше не суждено свидеться?!» – с горечью думал он. И Ковалев, который приложил все усилия, чтобы разлучить Николая и Настю, безусловно, пойдет на все, чтобы одержать над ними верх. Он без малейшего колебания лишит жизни обоих, лишь бы отомстить за то, что вопреки его воле девчонка досталась не ему, а его более счастливому сопернику. И не только поэтому…

Справедливый гнев на Эрнеста Ковалева придавал Юрскому сил, и он отчаянно греб обеими руками. Ладони его поочередно и вместе с тем стремительно взлетали кверху и опускались вниз, рассекая зеркальную гладь. Но скалы, отвесно поднимаясь из воды, словно каменные постовые, казалось, бдительно стерегли озеро, как будто бы опасались за судьбу того, что скрывалось на самом его дне. Николай проплыл уже более полукилометра, но так и не нашел пологого спуска к воде, где он без труда выбрался бы на берег. Геолог изрядно устал. На время он прекратил плыть, чтобы немного передохнуть и попытаться ногами нащупать дно… Но попытка оказалась тщетной!.. Тогда, набрав воздух в легкие, Николай погрузился в омут, как можно, глубже. К своему ужасу он не обнаружил под собой никакого даже слабого намека на присутствие дна. По-видимому, вода и впрямь заполняла невероятно глубокую впадину. Берег странного озера был пологим лишь с той стороны, где в него впадала Быстрая речка. Именно там теперь находились Артемьев и его команда. Но Николай предпочел бы утонуть в озере, нежели возвратиться назад. Это означало бы сдаться на милость Ковалеву, а значит предать своих товарищей. К тому же, чтобы очутиться возле устья Быстрой речки, нужно было преодолеть немалое расстояние! Такая задача могла оказаться ему просто не по силам!..