Спартанец - Валерио Массимо Манфреди

о замыслах великого царя в Азии начали долетать до Тайгета, где люди вели однообразную и спокойную жизнь. Поначалу слухи вызывали любопытство местных жителей, а потом, со временем, и беспокойство. Многие задумались о том, что будет, если война действительно заденет их жизни, если царю Персии удастся перебросить войска через море. Женщины были особенно огорчены этими слухами. Они переживали из-за того, что их мужьям придется отправиться на войну, покинуть родные дома, работу в полях, отары овец, и столкнуться с трудностями, голодом, изнуряющей жаждой, ужасными лишениями без каких-либо преимуществ и надежд. Для этих людей, раздавленных бременем повседневной жизни, угроза войны была истинным кошмаром. Они помнили, что последняя война царя Клеомена против аргивян стоила им многих бедствий и унесла много жизней. Притом, что в прошлый раз они воевали недалеко от дома. Если великий царь действительно доберется до Греции, неизвестно, где он расположит свои войска и как долго продлятся военные действия. Илотов мало интересовало, кто победит: исход войны не мог повлиять на их жизнь, и даже новые хозяева не сняли бы иго с их уставших плеч.

Спустя три года до Тайгета дошли слухи о том, что огромная армия великого царя скапливается у Сард и готовится к нападению на Элладу. Гонцы прибывали в Спарту со всех уголков Греции и отправляли новые послания во все стороны. Настало время сбора войск и тревоги, что всегда предшествует войне. Однажды осенним утром цари Леонид и Леотихид, каждый со своей свитой, отправились в Коринф. Там, в храме Посейдона на перешейке, они должны были встретиться с представителями разных городов для выработки общей стратегии. Оба царя, зная мнения эфоров, старейшин и общины равных, настаивали, что линия обороны должна проходить по самому перешейку, чтобы обеспечить защиту Пелопоннеса от вторжения врагов. Они осознавали, что афиняне, а также представители Платеи и Фокиды будут требовать, чтобы объединенные греческие войска встали в горном проходе Фермопилы для защиты центральной Греции.

В главном зале совета в Коринфе собрались представители тридцати одного греческого города, решивших сопротивляться великому царю. При появлении в зале предводителей Спарты два охранника подняли оружие в знак приветствия. Царь Леонид и царь Леотихид заняли отведенные для них места. Зал был полон, и представитель Коринфа встал, чтобы объявить о начале собрания. Он зачитал предложенный для подписания всеми присутствующими договор, который предполагал всеобщий союз на время войны с варварами, а также прощение всех политических изгнанников и создание объединенной армии. Руководство операцией было возложено на Спарту. Цари Леонид и Леотихид возглавили армию, а командование флотом было поручено Эврибиаду, поскольку Афины предоставили наибольшее количество кораблей для этого флота. Корсиканцы тоже присоединились к союзу и прислали свою флотилию. Сиракузы воздержались, так как тиран Гелон требовал полного контроля над операцией или, по меньшей мере, над морскими силами. Это условие, разумеется, было неприемлемым.

В Сарды были отправлены разведчики для сбора точной информации о численности войск персидского царя, так как некоторые считали, что ранее полученные сведения были неверными. До этого момента собрание проходило гладко. Нельзя сказать, что настроение присутствующих было абсолютно безоблачным, но их объединяла общая цель – противостояние врагу. Первые сложности возникли при попытке принятия практических решений. Царь Леотихид настаивал на том, что главный оборонительный рубеж должен был находиться на перешейке, где началось строительство трех линий укреплений. Если вся Греция окажется под угрозой, то Пелопоннес сможет стать отправной точкой для контрнаступления. Его аргументы основывались прежде всего на том, что к северу от перешейка нет других столь же выгодных позиций для обороны.

Это было не совсем так, и афинский представитель Фемистокл собирался доказать это. Он встал и начал свою речь. Он, несомненно, был незаурядным человеком. Его речь была полна иронии, лаконична и порой резка; его разум – ясен и остр. Его доводы звучали крайне убедительно. Царь Леонид слушал очень внимательно, не упуская ни одного слова. Ему стало ясно, что разум афинян нужен грекам не меньше, чем мощь спартанцев.

Фемистокл, сын Неоклеса, подошел к заключению своей речи:

– Поэтому, уважаемые члены собрания, важно понимать, что линия обороны должна начинаться у Фермопил. Назвать этот проход воротами в Аттику, как утверждают некоторые присутствующие, было бы ошибкой. Через этот проход лежит дорога в Грецию. С защиты Фермопил начнется защита всего Пелопоннеса. Не говоря уже о том, – добавил он, – что если варвары атакуют Афины и город падет…

Леонид уселся поудобнее и многозначительно посмотрел на своего коллегу.

– Итак, – продолжил Фемистокл, – кто будет защищать наши берега от высадки персов? Какова ценность укреплений, лихорадочно возводимых вдоль ущелья, если их не прикрывает могучий флот? Враг может высадить свои войска в любом месте – в Лаконии, Арголиде, Мессении. Или даже разделить свои силы и высадить несколько отрядов в разных точках, чтобы вы, в свою очередь, раздробили войска и стали уязвимыми для заключительной атаки вражеских сил. Даже самые отважные из спартанцев, – продолжая свою пламенную речь, оратор обратился к спартанским царям, сидевшим напротив него, – не смогут отразить армию всей Азии без надежной поддержки флота.

В итоге спартанским царям пришлось обещать, что они пошлют войско для обороны Фермопил. Однако они не смогли пообещать, что отправят на войну все вооруженные силы. Им было хорошо известно, что эфоры и старейшины никогда не согласились бы послать всех спартанских воинов за пределы Пелопоннеса. По завершении выступлений ораторов двери большого зала распахнулись и вошли жрецы, чтобы провести церемонию клятвы. Перед дельфийским богом союзники поклялись не прекращать войну до тех пор, пока нога последнего варвара не покинет землю Греции. Они также поклялись наказать любого грека, который решит помочь персам и изменит тем самым своей родине.

Когда представители покинули собрание и отправились по домам, уже смеркалось. Царь Леонид и царь Леотихид провели эту ночь в Коринфе, поскольку им нужно было обсудить с городским правлением вопросы военных операций, сбора войск и подготовки военных судов, которые должны были отправиться к Фермопилам вместе с союзническим флотом. Царь Леонид съел скромный ужин и вернулся в жилище, предоставленное ему городскими властями. Внезапно охранник, стоявший у входа, объявил, что кто-то хочет встретиться с ним. Этим человеком оказался Фемистокл, адмирал Афин.

– Заходи, – сказал царь, встречая гостя на пороге. – Для тебя всегда открыты двери этого дома. – (Афинянин сел и аккуратно расправил белоснежный паллиум.) – С какой целью ты пришел ко мне?

– О царь, я пришел, чтобы сообщить тебе о печальных событиях, которые могут сорвать все наши планы.

Царь посмотрел на него тревожным взглядом:

– В чем дело?

– Мне доподлинно известно, что центральные и северные народы готовы покориться великому царю или, по меньшей мере, сотрудничать с