Николай I - Иона Ризнич

году переход в старообрядчество стал рассматриваться как уголовное преступление. И действительно имели место аресты священнослужителей, перешедших в церковь старого обряда. Порой при поиске таких священнослужителей применялись даже воинские команды, которые окружали деревни и небольшие города и проводили облавы. В конце 1830-х стали насильственно закрываться староверческие монастыри. Особенно упорных иноков отправляли в ссылку.

Секретные комитеты и крепостное право

Николая никогда не готовили к самодержавному управлению огромной империей. Всю жизнь он мучительно сознавал недостаток своего образования. Павел Дмитриевич Киселев, с которым Николай Павлович позволял себе быть откровенным, вспоминал, что «государь Император при обсуждении того или иного вопроса часто говорил:

– Я этого не знаю, да и откуда мне знать с моим убогим образованием? В 18 лет я поступил на службу и с тех пор – прощай, ученье! Я страстно люблю военную службу и предан ей душой и телом. С тех пор как я нахожусь на нынешнем посту (вместо того чтобы сказать – с тех пор как я царствую и правлю), я очень мало читаю. У меня нет времени, но я все же нахожу его, чтобы почитать Тьера[23]. Выбранный им ныне сюжет и то, как он его преподносит, заставляют меня предпочесть его всем серьезным трудам, которые мне присылают. Я всегда с нетерпением ожидаю следующего тома. В промежутках тешу себя чтением Поля де Кока[24] и «Journal des Debats»[25], я читаю его уже 40 лет. Если я и знаю что-то, то обязан этому беседам с умными и знающими людьми. Вот самое лучшее и необходимое просвещение, какое только можно вообразить; если есть такая возможность, то оно положительно предпочтительнее, нежели чтение книг, по крайней мере, я так думаю».

Николай был крайне ответственным человеком. Он понимал, какой груз судьба взвалила на его плечи, и прилагал все усилия, чтобы справиться с этой задачей. Но он не обладал ни широтой и глубиной взглядов, ни образованием, ни государственным гением, необходимым для того, чтобы понять проблемы России и тем более разрешить их. Понимая, что его собственных знаний не хватит для управления государством и решения насущных проблем, император старался окружить себя умными и компетентными людьми, такими как Сперанский, Киселев, Канкрин, Бенкендорф… Однако проблема состояла в том, что все эти люди мыслили по-разному. Единства между ними не было. Одни – причем большинство – были консерваторами, другие были настроены прогрессивно.

Главной и насущной проблемой России было крепостное право. Именно на крепостничестве строилась вся экономика огромной державы. Но в то же время крепостное право стало и большой проблемой: оно задерживало развитие страны, тянуло ее в прошлое. Так, к примеру, в России не случилось промышленной революции, ведь для нее нужен рынок дешевой рабочей силы, а его не было, так как все потенциальные рабочие были прикреплены к земле и трудились на своих помещиков.

Крепостное крестьянство составляло не менее трети всего населения огромной державы, а в центральных губерниях так и вовсе большинство (более 60 %). И это большинство вовсе не было довольно своей участью. Крестьяне то и дело бунтовали. Вот, к примеру, статистика по Пензенской губернии: с 1826 по 1849 год там произошло 35 крестьянских выступлений. Многие приходилось подавлять с помощью войск. Ежегодно правительство по несколько раз вынуждено было посылать войска для подавления крестьянских выступлений. В 1824 году – трижды, в 1825-м – четырежды. В первый год царствования Николая I произошло 179 выступлений крестьян. И с каждым годом их становилось все больше. Некоторые бунты заканчивались убийствами помещиков. В среднем в год происходило пять – семь убийств помещиков и управляющих, причем число это постоянно росло. Несмотря на то что статистика по этим делам обрывочная и неполная, советским историкам удалось обнаружить 50 убийств и покушений на помещиков и управляющих за 1796–1825 годы, а вот в 1826–1849 годах число случаев уже достигло 207. Крепостные подкладывали своим барам яд в кушанья, душили их в спальнях, бросались на них с топорами… Посещавший Россию маркиз де Кюстин передает сплетню, что «в какой-то далекой деревне, в которой вспыхнул пожар, крестьяне, изнемогавшие от жестокостей своего господина, воспользовались суматохой, быть может ими же вызванной, схватили своего врага, убили его, посадили на кол и сжарили в огне пожара». И происходили эти убийства не только где-то далеко, с незнакомыми людьми, а совсем рядом, с теми, кого император знал лично. Замечательный путешественник и исследователь Семенов-Тян-Шанский писал в своих мемуарах о том, что два его предка были убиты своими крестьянами. В 1809 году от топора собственного крепостного пал фельдмаршал Михаил Федотович Каменский, слывший в своих поместьях «неслыханным тираном». Василий Андреевич Жуковский сочинил печальные стихи на его смерть.

От рук крепостных погибла сожительница графа Аракчеева Настасья Минкина, заведовавшая его хозяйством во время отлучек графа.

Случалось и вовсе дикое: в ответ на насилие крепостные могли выпороть барина. Прозвище «поротый камергер» получил статский советник, камергер высочайшего двора Петр Андреевич Базилевский (1795–1863) – помещик Хорольского уезда Полтавской губернии. Он был самодуром и садистом. Устав от издевательств, крестьяне ночью явились в господский дом, вытащили барина из постели и отвели в конюшню, где примерно наказали арапником, а потом заставили описать все произошедшее и расписаться в том, что барин никаким способом преследовать их не будет.

Два года спустя Базилевский попытался вне очереди сдать своих палачей в солдаты. Один из будущих рекрутов недолго думая отправился к уездному предводителю дворянства, рассказал об имевшей место порке и предъявил расписку барина. Так Базилевский стал посмешищем, его историю пересказывали как анекдот, причем она дошла до самого императора. Николай Павлович приказал осрамленному камергеру отправиться за границу и не возвращаться оттуда как можно дольше.

Мемуаристка Смирнова-Россет передает разговор императора с Киселевым. Николай Павлович произнес: «Пора мне заняться нашими крестьянами. Я то и дело получаю известия, что в той или другой губернии стреляют в помещиков, в Кременчуге высекли почтенного Паскевича[26], потому что, как военный, он строго требовал порядка; высекли несчастного Базилевского – я отдам его под опеку, он живет в нужде, все знают, что его секли, и все его презирают, а он и в ус не дует. Я не хочу разорять дворян. В 12 году они сослужили службу, жертвовали и кровью, и деньгами… Я хочу отпустить крестьян с землей, но так, чтобы крестьянин не смел отлучаться из деревни без спросу барина или управляющего: дать личную свободу народу, который привык к долголетнему рабству, опасно. Я начну с инвентарей[27]; крестьянин должен работать на барина три дня и три дня на себя; для выкупа