Древние Боги - Дмитрий Анатольевич Русинов

времена, когда между ними ещё не было никакой размолвки.

– Вампиры, что убивают людей, и пьют их кровь, тоже когда-то были всего лишь легендами, и сказками, рассказанными бабками нам на ночь. – С каким-то торжеством напомнил Вальгер, словно напоминал тот давний разговор, когда их поход только начался. – Я бы не оставил это без внимания, и обязательно проверил лес.

– Мы так и сделаем. – Согласно кивнул Рутгер. – Хортер! Увгард! Вальгер! Микон! Пойдёте с нами. – Он встретился глазами с царём россов, и замолчал, не зная, что сказать. Тоже предложить ему немного прогуляться, или он не захочет составить ему компанию? Ведь с того разговора их отношения так и остались невыясненными. Так кем же он является сейчас? Другом, или каким-то сторонним наблюдателем?

Аласейа с достоинством кивнул, и, махнув рукой Анди, произнёс с небольшой заминкой:

– Мне тоже хочется посмотреть на то, что так встревожило нашу прелестную ведьму.

Эрли одарила его озорной, благодарной улыбкой, и это не укрылось от взгляда воеводы. Больно кольнула прямо в сердце ревность, и в голове пронеслось, что, возможно, росс хочет воздействовать на него через любовь, но Стальной Барс тут же отбросил от себя столь вздорную идею. Нет, Аласейа не такой, и не будет бить по слабому месту. Он терпеливо дождётся его решения, и только тогда будет ясно, кто они друг другу.

Они наткнулись на это место случайно, через несколько сот шагов от разбиваемого лагеря, когда уже изрядно запыхались, перебираясь через завалы валежин, и прорубаясь через густые заросли колючих кустов, очень похожих на малину, растущей на такой далёкой, почти не досягаемой, Родине.

– Это здесь. – Благоговейным шёпотом произнесла Эррилайя, остановившись перед нагромождением больших камней, затянутых тёмным мхом, и наполовину вросших в землю.

Рутгер ощутил какую-то неясную тревогу, такую, какую он чувствовал, когда находился в храме на леднике Висс, и медленно достал из ножен меч. Звон стали подействовал отрезвляюще на спутников, застывших в каком-то очаровании, и не могли ни пошевелиться, ни издать хоть какой-то звук.

Ведьма опустилась на колени, дотронулась до ближайшего, древнего валуна, и закрыла глаза, будто силой своего воображения пыталась проникнуть внутрь бездушного камня. Какое-то время она молчала, и когда тишина, нарушаемая только шелестом листвы, стала уже не выносимой, заговорила чуть дрожащим голосом:

– Многие века назад здесь произошла битва, где погибли тысячи людей за то, чтобы существовала Руссия. Погибли все до одного, но так и не пропустили орды мутантов к Егдеру, что в то время был ещё маленькой деревушкой.

– Возможно ли? – Просипел обрёвший дар речи Микон. – Эти былины я помню с детства, но все русы, всегда считали это красивыми сказками! Да и я думал, что это просто невозможно! А при Геннахе Солнцеликом это оказалось вообще под запретом! За сказки про Ольва Безглазого в Руссии казнят отсечением головы!

– Ты обязательно должен рассказать нам эту былину. – Сказал Стальной Барс, внезапно почувствовавший какую-то связь между ещё неизвестной сказкой, и тем, что он собирался сделать с памятью о Герфуре. Возвести ли его в ранг героя, или проклянуть на все века, пока существует Обитаемый Мир.

– Меня прямо дрожь пробирает от этого места… – Приглушённо пробормотал Вальгер, оглядываясь по сторонам и обнажая меч. – Будто оно священно, и в то же время проклято.

– Не знаю, как такое может быть, но кажется, что на меня смотрят тысячи глаз, и молят об отмщении. – Аласейа зябко повёл плечами, и сочленения вижской, чернёной кольчуги еле слышно звякнули.

– Давайте уйдём отсюда. – Высказал робкое предложение Увгард. – Я видел много смертей, и сам убивал несчётное количество раз, но здесь…

– Уходите. – Прошептала Эрли, не вставая с колен. – Я утешу их души гаарской молитвой, и они успокоятся.

– Я не могу тебя здесь оставить одну! – Воскликнул Стальной Барс, и тут же осёкся. Такими страшно-громкими показались ему собственные слова, совсем не подходящие для этого места, способные пробудить мертвецов, погибших здесь несколько сот лет назад.

– Со мной останется царь Аласейа. Только он сможет мне помочь. – Ведьма снова положила руки на мшистый валун, показывая, что разговор окончен, и ничто не сможет изменить её решения.

Воевода судорожно пытался сообразить, что всё это может значить, но на ум ничего не приходило. Где-то в душе шевельнулась опять ревность, и тут же, свернувшись калачиком, улеглась обратно, не потревожив рассудок.

– Идите. Со мной ничего не случится. Здесь нет никакой опасности. – Снова произнесла девушка, и Рутгер не стал настаивать. Если Эрли так говорит, значит, так оно и есть. Ей подвластно невидимое и неведомое, так кому же ещё, если не ей, заглядывать в будущее?

– Хорошо. – Сдался воевода. Всё его существо кричало о том, что ему нельзя оставлять возлюбленную одну, и всё же он пошёл на этот шаг, доверяя её дару. – И всё же – будьте осторожнее.

Он повернулся, и пошёл в сторону лагеря, поднырнув под большой валежиной преградившей путь, совсем недавно под которой, какое-то время назад проходил, чтобы попасть сюда. Он знал, что воины направятся за ним, не задерживаясь ни на мгновение, а кто должен был остаться – останется.

Микон не стал дожидаться возвращения Эррилайи и царя россов, и расположившись около костра, морща лоб, словно с трудом вспоминал слова старой, древней баллады, рассказывал собравшимся подле него воинам:

– Наверное, прямо здесь, где мы и сидим, было пролито немало крови русов, и сотни душ отлетели на небеса в царство Сварога. В те времена правил царь Ольв Безглазый, и Руссия ещё не была империей, а была просто клочком земли, где с трудом размещалось несколько городков, какие были скорее деревеньками, обнесёнными деревянным тыном. Тогда ещё не были построены стены отделяющие страну от Проклятых Земель, и никто не подозревал, что там, в самом сердце плодородных долин зарождается зло. Они появились внезапно. Быстрые как молния, безжалостные, незнающие пощады, обуреваемые диким голодом, и вырезали две больших деревни. Это были гигантские, чёрные волки, и каждый клык в их пасти был длинной в человеческий локоть. Что же предпринял Ольв Безглазый, чтобы защитить своё царство? Ничего. Он бросил свой народ на произвол судьбы, и, заперся в стенах своего замка, что были высоки и надёжны. Он продолжал пировать и веселиться, пока русы, захлёбываясь кровью, умирали в неравной борьбе. Вот тогда и появился воин, бросивший клич по всей стране, и призвал бойцов под свои знамёна. Никто о нём ничего не знал, но люди поверили ему, что он сможет