Оттепель. Действующие лица - Сергей Иванович Чупринин

мир» в 1950 году, чтобы вылететь из него вслед за главным редактором в 1954-м. И вновь вернулся в ту же редакцию в 1958 году в роли члена редакционной коллегии, который, как это в «Новом мире» было принято, помимо участия в принятии стратегических решений, вел и отдельные политически рискованные публикации — например, воспоминания адмирала Исакова, генерала Горбатова, произведения В. Некрасова и В. Войновича.

А. Солженицын, безо всякой симпатии и благодарности относившийся к руководителям приютившего его журнала, рисует образ С. исключительно негативными красками, вернее одной только краской: «мутно угодливый Сац», «собутыльник, мутный И. А. Сац, шурин и посмертный оруженосец шутовского Луначарского»[2528]. Да и В. Войнович, сам с С. не раз выпивавший, напоминает: «В „Новом мире“ его не любили и даже поговаривали то, чего я повторять не буду».

Нет смысла, думается, и нам повторять неподтвержденные подозрения. Достаточно знать, что до Твардовского эти слухи либо не доходили, либо он не брал их на веру. Как бы там ни было, С., один из немногих, был с Твардовским на ты, и феврале 1970 его увольнение из редакции вместе с А. Кондратовичем, В. Лакшиным, И. Виноградовым стало знаком, что пора и самому главному редактору на выход.

О том, как прошли последние десять лет жизни мирного пенсионера, надежных свидетельств нет, если не считать того, что в 1980 году вышел очередной двухтомник Луначарского, где С. в последний раз выступил в качестве и составителя, и комментатора. Его немногочисленные статьи, за десятилетия разбросанные по периодике, так собраны и не были. И,

к сожалению, — как заметил в некрологе М. Лифшиц, — никакими силами нельзя было заставить его писать мемуары. Человек острого и живого ума, твердых коммунистических убеждений, верный друг, он оставался верен и самому себе — своему характеру, лишенному соображений житейского рассудка, заботы о себе, литературного тщеславия[2529].

Саянов (Махлин или Махнин) Виссарион Михайлович (1903–1959)

Родившись в Женеве в семье профессиональных революционеров-политэмигрантов, С. свое детство провел на Ленских приисках, куда вернувшиеся в Россию родители были сосланы на каторгу, сменившуюся вечным поселением, и псевдоним себе он взял по Саянскому хребту. Литературный дебют был связан со стихами: сборники «Фартовые года» (Л., 1926) и «Комсомольские стихи» (М., 1928), — и литературной критикой: книги «Современные литературные группировки» (Л., 1928), «От классиков к современности» (Л., 1929). С 1934 года постоянно жил в Ленинграде, где сделал неплохую литературную карьеру, получив, уже при первой раздаче писательских наград, орден «Знак Почета» (1939) и редактируя сначала журнал «Ленинград» (1942–1944), а затем «Звезда» (1945–1946).

Именно здесь, в сдвоенном 5–6 номере за 1946 год, был (без согласования с автором) помещен рассказ М. Зощенко «Приключения обезьяны», уже печатавшийся ранее в журнале «Мурзилка» (1945. № 12) и в трех подряд сборниках зощенковской прозы. С. не сносить бы головы, однако 26 июня 1946 года, то есть за полтора месяца до смертоносного Постановления ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“», датированного 14 августа, он по решению Ленинградского горкома партии уступил пост ответственного редактора П. Капице, став (вместе, кстати, с Зощенко) всего лишь одним из членов редколлегии журнала.

Так что репрессии обошли С. стороной — возможно, еще и потому, что он, будучи с 1943 года секретным агентом НКГБ под кличкой «Гусар», использовался в 1945 году «в разработке Ахматовой по Москве»[2530]. И это многое объясняет — например, то, что в 1949 году его роман «Небо и земля» отметили Сталинской премией 3-й степени, а в апреле 1953 года именно С. было доверено опубликовать все в той же «Звезде» прочувствованную статью «Великий друг советской литературы» на смерть Сталина. Однако от пагубной болезни русских писателей это С. не уберегло, что и выразилось в известной эпиграмме: «Встретил я Саянова / трезвого, не пьяного. / Саянова? Не пьяного? / Ну, значит, не Саянова».

Соч.: Статьи и воспоминания. М.: Сов. писатель, 1958; Стихотворения и поэмы. Л.: Сов. писатель, 1966 (Библиотека поэта: Большая серия); Лена: Роман. В 2 кн. М.: ДАС, 1993.

Лит.: Абрамкин В., Лурье А. Творчество Виссариона Саянова. Л.: Лениздат, 1959; Хренков Д. Виссарион Саянов: Путь писателя. Л.: Сов. писатель, 1975.

Светлов Михаил Аркадьевич (Шейнкман Мотл Аронович) (1903–1964)

С. — из комсомольских поэтов: в 1922 году перебравшись из Украины в Москву, он стал активным участником группы «Молодая гвардия», блистал на литературных вечерах и диспутах, печатался в газете «Комсомольская правда», 29 августа 1926 года опубликовав в ней, среди прочего, мгновенно ставшую знаменитой «Гренаду».

Сейчас это стихотворение прочитывается как трогательная романтическая баллада, но в тогдашних условиях внутрипартийной борьбы оно звучало, конечно, еще и лирическим аргументом в пользу троцкистских идей об «экспорте революции», а сам С. воспринимался (и себя ощущал) троцкистом, пусть даже умеренным. Во всяком случае, в справке, 13 сентября 1938 года направленной Сталину компетентными органами, зафиксировано, что еще в ноябре 1927-го С. вместе с поэтом М. Голодным и другими заговорщиками на собственной квартире отпечатал нелегальную троцкистскую газету «Коммунист», да и потом организовывал вечера, сбор с которых шел на нужды нелегального Красного Креста, помогал семьям арестованных оппозиционеров и т. д. и т. п.[2531]

Обвинения грозные, однако С. в 1928 году всего лишь исключили из ВЛКСМ, а в 1937-м, несмотря на его продолжавшиеся «высказывания в антисоветском духе», не арестовали, хотя, — как С. рассказывал И. Лиснянской, — задержали на несколько суток и, — по другим свидетельствам, — вроде бы пытались склонить к осведомительству. Дальнейшее известно только по легендам, в деталях варьирующимся, но в своей основе однообразным: С. то ли явился на допрос в дым пьяным, то ли сослался на свой беспробудный алкоголизм, и, — процитируем Б. Сарнова, —

следователь, который допрашивал Михаила Аркадьевича, явно к нему благоволил (может быть, ему нравились его стихи) и постарался как-то его спасти. Но, понимая, что первыми этими допросами дело не обойдется, напоследок дал ему такой совет:

— Знаете что? Пейте побольше. Появляйтесь всюду в нетрезвом виде. Постепенно все привыкнут, что вы пьяница, никто не будет вас принимать всерьез. И, глядишь, все обойдется[2532].

Так оно и вышло. Исключая пасквильный отклик «Мещанская безвкусица» в «Правде» весной 1936 года на светловскую пьесу из колхозной жизни «Глубокая провинция», к нему при жизни Сталина, да и потом тоже, вообще больше не вязались. Репутация не вполне благонадежного, конечно, сохранялась, поэтому С. не получил ни завидной должности, ни ордена при первой раздаче правительственных наград в январе 1939-го, ни, естественно, Сталинской премии. И печатали С. тоже не часто, так что, — вспоминает Ю. Язвина, — «основной его