Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

скирлина. Переплетение нитей. Так делали раньше, — Гедимин полез в карман за ежедневником. «Равнина, мать моя пробирка! Вот как она меня здесь догнала⁈»

10 декабря 08 года. Земля, Южный Атлантис, гетто «Эль Сокорро», убежище «Ксолат» — Центральный Атлантис, развалины «Шибальбы» — Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Странным вещам учат вас, атомщиков, — вполголоса заметил Кристобаль, наблюдая за прядильным агрегатом. По тонким трубкам из контейнера с расплавленным скирлином сочилась изжелта-зелёная жидкость. На воздухе она застывала тонкими нитями, агрегат подхватывал их, сплетая в тугую косу, и наматывал на шпульку. Шпулек было две, процесс шёл быстро. Гедимин смотрел на регуляторы толщины, на саму нить на выходе и довольно ухмылялся. Правильно работающие устройства всегда его радовали — даже если производили они что-то ну очень странное.

— Сегодня опробуем, да? — зашевелился «оператор» ткацкого станка. Станок простаивал, и питающий его кабель был отключен, — ещё не накопилось достаточно нитей, чтобы опробовать агрегат в деле. Вокруг, задумчиво хмыкая и рассматривая неподвижные узлы, бродил Ургуланий. Шпульки вращались, принимая на себя изжелта-зелёную нить. Скирлина в «тигле» было ещё много, и «дозревала» новая порция.

— Это переплетение, сетка, — защищает оно так себе. Но в нём хотя бы не сопреешь, — заметил Ургуланий, в очередной раз изучив листки Гедимина, повешенные на стену. Новую технологию сармат расписал для поселенцев, как мог, — с тканым скирлином они раньше не сталкивались, о тканях из переплетения нитей некоторые слышали, даже видели обрывки, но что это, и где оно делается…

— Да, для воздуха там пор хватит, — согласился Кристобаль и оглянулся на Гедимина. — Даже боюсь спрашивать, чему ещё тебя учили! Это вот…

Он кивнул на листки.

— Оно для чего-то нужно на атомной станции? А то нам на «Эстаголе» ничего такого не показывали!

Гедимин досадливо сощурился. Думать над ответом, впрочем, долго не пришлось — передатчик на запястье коротко прогудел и затих, и удивлённый сармат посмотрел на экран. «Чего бы связи не работать, если убежище открыто всем лучам…» — шевельнулась было досада, но Гедимин тут же о ней забыл. «Твои в полночь в Ураниуме,» — гласило сообщение от Кенена Маккензи.

…Он ушёл из мастерских тихо, не привлекая внимания, — да сарматам было и не до него. Пришла ночная смена, заглянула на шум, и дневная, оживлённо галдя и махая руками — совсем как местные «мартышки» — объясняла, что за штуки тут крутятся, что так щёлкает, и что за полоса — вроде скирлин, но странный — наматывается на вал. Полоску пока сделали узкую, полуметровую; расплав был уже на исходе, новое сырьё Гедимин попросил не класть — для образца уже достаточно, «для дела» пока не нужно. Сменщики ошалело мигали, глазели то на станки, то на листки с разъяснениями; несколько раз сармат уже за спиной услышал своё имя и слово «атомщик». Он тихо выбрался наружу, шумно выдохнул — и за поворотом едва не налетел на Ургулания.

— Как там, доткали? — нетерпеливо спросил он. — Пришёл глянуть…

Он прикрыл глаза и встряхнул головой, отгоняя дремоту.

— А ты спи. И так весь день у этих штуковин…

— Угу, — Гедимин повторил его движения и опёрся о стену, изображая усталость. — До утра меня не ищите, ладно?

— Только стручки не ешь, — буркнул Ургуланий, заходя в мастерские. Гедимин ускорил шаг.

С тех пор, как в убежище заработал ЛИЭГ, а в мастерских прибавилось «игрушек», к нему и так-то никто не лез — но на всякий случай он закрыл жилой отсек плотным защитным полем со всех сторон. «Из Маракайбо в Ураниум я уже телепортировался,» — напомнил он себе, подавляя тревогу. «Пролив особо не мешает. Но посреди пути нужна будет передышка. Где-нибудь подальше от „макак“…»

Стены комнаты исчезли. Гедимин — теперь уже сфера, по всей площади покрытая глазами — лежал посреди быстро мелькающих обрывков пейзажа. В темноте разобрать, что там пролетает мимо, было непросто, — кажется, городские огни, крыша высотки, снова темнота, луч дрона-разведчика на волнах, чёрная тень в воде… Видимо, последнее его и отвлекло — сфера дрогнула, скатываясь куда-то в непроницаемую тьму, Гедимин дёрнулся, уходя в противоположную сторону — и вывалился, ломая растения, по щиколотку в вязкую грязь. Мимо промелькнуло что-то длинное, змееподобное — только пальцы сармата зацепило маленькое раскрывающееся крыло. Он выхватил фонарь, в последнюю секунду сообразив зажечь его в четверть яркости, луч мазнул по густому подлеску, стволу дерева со свисающими лохмотьями белесой коры, выступающим из грязи корням… Сармат выдернул ногу из жижи, шагнул на корень, под хруст подлеска и шипение пролетевшей мимо пернатой змеи сделал ещё шаг… ступня погрузилась в ошмётки листьев и коры, но металлический «сапог» цокнул по фриловой выстилке.

«Куда-то меня занесло…» — Гедимин сделал ещё шаг, посветил вокруг фонарём. Тут поверхность была неестественно ровной… была бы, если бы фундамент и полы неопознанного, но, похоже, большого строения не разворотило корнями. Подлесок пророс развалины насквозь, и бетон, и фрил пошли трещинами, из которых неудержимо лезли побеги. Сармат оценил толщину некоторых стволов, посмотрел наверх, — кроны деревьев ещё не сомкнулись, у «молодого поколения», ломающего остатки фундамента, ещё был свет — и шансы на рост.

«Выстлано фрилом,» — Гедимин присел у дерева с белесой корой, разгрёб её ошмётки и ворох сброшенной листвы. «Значит, постройка не такая уж древняя. Однако — быстро её тут „переварило“…» Он покосился на дозиметр — гамма- и бета-излучение были на порядок выше ураниумской нормы, но «омикроном» не «фонило». «Что-то, разломанное во Вторую войну?» — он разворошил листья и вздрогнул, увидев впаянные полосы другого цвета — здесь была разметка с нумерацией. «А я… я, похоже, был здесь. Это ремонтная площадка для истребителя…»

Он выпрямился во весь рост. Наверху заорала потревоженная птица, свет фонаря спугнул ещё стайку пернатых змей. Обходя тонкие деревца, сармат прошёл десяток шагов. Купол и стены снесли, фундамент дробили корни — местным растениям не было разницы, что внизу, если сверху до них дотягивалось солнце. Но здание ещё можно было узнать — и Гедимин не удивился, найдя вторую площадку. «Сюда их выкатывали для ремонта. А вон там…»

«Вон там» зияла густо заросшая