Оттепель. Действующие лица - Сергей Иванович Чупринин

opus magnum, подготовил к печати семитомное Собрание сочинений (1995) и, уже под занавес, автобиографический «Роман-воспоминание» (1997).

Теперь эта сумасшедшая слава померкла, конечно. Однако заметные телесериалы сняты и по «Детям Арбата» (2004), и по «Тяжелому песку» (2008). Что же касается книг, то они переиздаются по-прежнему бесперебойно. И, при всех расхождениях в эстетических оценках, уже никто не ставит под сомнение место «Детей Арбата» в истории не только литературы, но и отечества.

Соч.: Собр. соч.: В 7 т. М., 1995; Роман-воспоминание. М.: Вагриус, 1997; Дети Арбата: В 3 т. М., 1988, 1989, 2000, 2003, 2004, 2007, 2016, 2018, 2021; Тяжелый песок. М., 2006, 2008, 2011, 2016; Кортик. Бронзовая птица. Выстрел. М., 2018; Кортик. М., 2019, 2021; Приключения Кроша: Повести. СПб.: Азбука, 2018.

Лит.: Старикова Е. Рыбаков: Очерк творчества. М.: Дет. лит., 1977; С разных точек зрения: «Дети Арбата» А. Рыбакова. М., 1990; Березин В. Арбатский клинок // Новый мир. 2021. № 10.

Рюриков Борис Сергеевич (1909–1969)

Внебрачный сын политэмигрантки Ю. И. Рюриковой от писателя С. Т. Семенова, который никакого участия в его судьбе не принимал, Р. родился в Женеве, но уже в 1912 году вместе с матерью прибыл в Россию. Жил в Нижегородской губернии, закончил школу (1925), поучился в местном педагогическом институте, и в журналистике отметился, и по комсомольской путевке потрудился на строительстве Сталинградского тракторного завода, и срочную в армии отслужил (1931–1932).

Но — самое главное — рано вступил в ВКП(б) (1932) и с тех пор был только начальником. На первых порах не очень крупным, но все-таки: редактор районной газеты в Кстове (1933–1934), зам. главного редактора провинциального рапповского журнала «Натиск» (1934–1935), заведующий отделом в газете «Горьковская коммуна» (с 1936), лектор обкома партии. В годы войны Р. служил во фронтовой газете «Сталинский удар», переименованной позднее в «Сталинский воин». И служил, видимо, успешно, так что в запас он вышел орденоносцем, в звании подполковника, и карьера ему открывалась самая блистательная.

Она и пошла — после того как летом 1946 года Р. пригласили на работу в ЦК ВКП(б): сначала консультантом в Управление пропаганды и агитации, а летом 1948-го назначили на должность заведующего сектором искусства этого самого Управления.

Время было боевое, обязанности ответственные, и, — по свидетельству «Краткой литературной энциклопедии», — установочные выступления Р. в печати неизменно отличались «пафосом борьбы за коммунистическую партийность, духом нетерпимости к буржуазному искусству и буржуазной морали» (Т. 6. Стб. 572).

Здесь он, как, — отметим для памяти, — и во всех позднейших своих статьях, промашек не допускал. Беда лишь, что в конфликте между А. Софроновым, Н. Грибачевым, А. Суровым и язвительными театральными критиками с «нехорошими» фамилиями неосмотрительно взял сторону не набиравших силу охотнорядцев, а их не ко времени умных оппонентов, которых «Правда» 28 января 1949 года запишет вдруг в разряд «безродных космополитов» и «последышей буржуазного эстетства».

За «покровительство антипатриотической группе театральных критиков» надо было отвечать, и Р. сослали на низовую работу в Горький. Ненадолго, впрочем, и уже через год его возвращают в Москву: ответственный секретарь, затем заместитель главного редактора «Литературной газеты» (1950–1953), а когда К. Симонова, воспользовавшись случайным поводом, от «Литгазеты» отставили, он стал уже и ее главным редактором (1953–1955).

Особых заслуг в этой роли Р. не снискал, но и борозды, — как вспоминает Л. Лазарев, работавший тогда в редакции, — не портил, то есть подчиненных за вольнодумство не шпынял, разрешал даже с собою спорить[2478] а верноподданность доказывал собственными духоподъемными статьями — то социалистический реализм в очередной раз воспоет, то грохнет по «Новому миру» А. Твардовского за «эстетский нигилизм», проявившийся в публикации безыдейных очерков В. Померанцева и М. Лифшица (20 марта и 6 апреля 1954), то осудит повесть В. Некрасова «В родном городе» за мелкотравчатость.

И все бы ладно. Однако черная метка была поставлена еще в 1949 году, и репутация защитника либералов-космополитов, а попросту говоря евреев, так к Р. и прилипла. Поэтому И. Шевцов в переписке с С. Сергеевым-Ценским твердит о необходимости бороться с «силищей Рюриковых», которые «спешат как можно больше здесь напакостить»[2479]. И, надо полагать, поэтому М. Шолохов, в речи на II съезде писателей сражаясь с И. Эренбургом и К. Симоновым, потребует Р. из «Литературной газеты» уволить.

Его и уволили, но год спустя. И не с позором, а, можно даже сказать, с повышением — вновь взяли в ЦК заместителем заведующего Отделом культуры (1955–1958), хотели было назначить главным редактором учреждаемого журнала «Вопросы литературы»[2480], но вместо этого пару лет подержали в Праге заведующим отделом международного ежемесячника «Проблемы мира и социализма» (1958–1961) и наконец уже до конца дней ему передали в управление журнал «Иностранная литература».

Этапы большого пути, на каждом из которых Р., слывший в советском литературоведении теоретиком, много печатался: выпустил монографии о Н. Чернышевском (1953, 1961), сочинил вступительные статьи к сборнику «Ленин о литературе и искусстве» (1957, 1960, 1967, 1969), романам «Братья Карамазовы» (1958) и «Идиот» (1964), издал собственные книги «Литература и жизнь» (1953), «О богатстве искусства» (1956), «Марксизм-ленинизм о литературе и искусстве» (1960), «Коммунизм, культура и искусство» (1964).

Пресные донельзя и, что уж скрывать, лишенные примет авторской индивидуальности, все эти труды забыты напрочь. Внимание историков если что и привлечет, то статья «Социалистический реализм и его „ниспровергатели“» (Иностранная литература. 1962. № 1), где впервые в советской печати сказано было о книге, которая спустя четыре года приобретет истинно всемирную известность. Ее автор, — говорит Р., —

укрылся под псевдонимом Абрама Терца. Даже из сочувственного изложения ясно, что перед нами неумная антисоветская фальшивка, рассчитанная на не очень взыскательного читателя… Ратующие против социалистического реализма эстетствующие рыцари «холодной войны» — к какой достоверности, к какой правде тянут они?..

Вот, собственно, и все, что убежало тленья. А «Иностранная литература»… У читателей журнал пользовался популярностью, как пользовался бы он ею, надо думать, и при другом главном редакторе. Что же вы хотите: единственное окошечко в мир зарубежной культуры, открывавшееся ровно настолько, настолько это оказывалось возможным. Конечно, — рассказывает современник, —

в редакционной коллегии шли жаркие дискуссии, однако больше относительно того, пропустят или не пропустят главные идеологи публикацию того или иного западного писателя. Существовала процентовка: столько процентов писателей должно быть в журнале из третьего мира, столько из братских социалистических стран и столько из враждебного капиталистического мира. Шел отдельно разбор по персоналиям: иностранные писатели, замеченные в отрицательной оценке социалистического строя и политики СССР, навсегда исключались из списка претендентов. Черные списки составлялись несколькими ведомствами, в частности, информацию направляли в ЦК советские послы с подачи советников по культуре, а это, как правило, были сотрудники советской разведки[2481].