Целебные травы ашкенази. Забытое наследие великих целителей - Адам Сигел

обученного травника.[230]

Горец птичий в европейском траволечении начала XX в.: на Британских островах было известно, что спорыш обладает вяжущими свойствами. Его настои оказались полезными при диарее, кровоточащем геморрое и всех кровоизлияниях. Кроме того, мочегонные свойства спорыша использовались для лечения странгурии и удаления камней. Отвар спорыша также применяли для уничтожения кишечных паразитов. Было обнаружено, что при остановке кровотечения из носа свежий сок растения эффективен, когда пораженную ноздрю опрыскивают раствором, одновременно нанося его на виски. В качестве местной лечебной мази спорыш служил отличным средством от язв.[231]

К концу XIX в. так называемый «чай Homero», приготовленный из спорыша, был в большой моде в Германии и Австрии и прославлялся как средство от астмы, туберкулеза и бронхита. Его изобретатель Пол Хомеро запатентовал свою формулу в 1885 г. как комбинацию горца птичьего и клоповника мусорного – растения, включенного в эту Materia Medica, с. 124, заявив, что его следует «использовать в качестве лечебного чая при всех заболеваниях горла и легких».[232]

В Чехословакии отваром травы лечили катар легких, а в Австрии спорыш – официально признанное государством лекарственное растение.[233]

В русской народной медицине спорыш применяли при малярии, опухолях, туберкулезе и других болезнях. Также он использовался как вяжущее и мочегонное средство, а сушеная трава была частью чайной смеси от диабета.[234]

Спорыш широко применялся в украинской народной медицине при заболеваниях почек и печени, катарах желудка и мочевого пузыря, поносах, лечения свежих и застарелых ран. Он также был ключевым ингредиентом при желчнокаменной болезни и других «каменных» заболеваниях. Один известный украинский травник говорил, что «На основании народной практики и личных наблюдений я пришел к выводу, что, как и зверобой, горец занимает большое место в народном лечении большинства обменных нарушений организма и ряда других болезней».[235]

Горец птичий в траволечении ашкенази черты оседлости начала XX в.:[236] в черте оседлости на рубеже XX в. спорыш повсеместно встречался вдоль больших дорог, вблизи населенных пунктов, на свалках и в полях, то есть, как и другие сорняки, рос там, где жили люди.

В Балте, Виннице и Корсуни отвар спорыша знахари давали для уменьшения обильных кровотечений, а в гинекологических здравницах акушерки давали его женщинам, страдающим от обильных менструаций.

В Монастырище чай из растения давали больным туберкулезом.

В небольших городах и деревнях черты оседлости спорыш был также хорошо известен народным целителям благодаря свойствам, способствующим пищеварению. В Шепетовке, Черкассах, Балте отвар сушеного или свежего спорыша, настой растения или его сушеных корней давали детям и взрослым, страдающим от поноса, кровавого поноса и болей в животе. В Бердичеве его давали для стимуляции пищеварения.

Интересно отметить, что в Бердянске и Мангуше, двух украинских городах, где не было большого еврейского населения, отвар верхних, или надземных, частей растения применялся для больных геморроем и геморроидальными кровотечениями в качестве паровых ванночек. Оба эти метода лечения чем-то схожи с теми, что используются в современной русской народной медицине.

В Красилеве отвар растения, включая корень, использовался для полоскания рта, чтобы успокоить зубную боль, что аналогично использованию травы русскими.

В Анаполе отвар растения пили при заболеваниях почек, а в Бердянске – как мочегонное.

Для поддержания здоровья легких в Житомире, Бердянске и Мангуше при одышке пили тот же отвар, приготовленный из травы, очень напоминающий известный в Австрии и Германии конца XIX в. «чай Homero».

Отвар корня в Черкассах, Саврани и Балте был лекарством от лихорадки, подобно тому, как Диоскорид рекомендовал его при перемежающихся лихорадках.

Горячий слабый отвар спорыша пили и применяли для ванн при насморке и кашле в Звенигородке, Браславе, Бердянске. В Бердянске этот же некрепкий чай давали и от болей в животе.

Отвар всего растения, включая корень, служил в Уланове лекарством от венерических болезней, в том числе от сифилиса. Это средство является отдаленным отголоском того, что применялось древними и упоминалось выше.

В Черкассах отваром спорыша промывали гнойные раны.

В Ладыжине свежее измельченное растение, иногда смешанное с мальвой приземистой (Malva pusilla) в сочетании с жиром, прикладывали к абсцессам, что также напоминает то, что задокументировал Диоскорид около двух тысячелетий назад.

В Браславе порошком высушенного растения посыпали язык младенцам, страдающим кандидозным стоматитом, а в Староконстантинове местная акушерка рекомендовала купать детей в отваре спорыша для облегчения крапивницы.

Еще одним интересным дополнением является история пани Слуповски, пожилой «еврейки с польским именем» из Апты (современный Опатув, Польша), которая страдала астмой. Часто видели, как для лечения этого состояния она принимала зеленый порошок из маленькой деревянной коробочки. Она выкладывала его на маленькое блюдо, зажигала спичкой и наклонялась, вдыхая дым через сложенные чашечкой руки.[237] Возможно, в состав порошка входил спорыш или любые травы черты оседлости, известные в лечении астмы.

Дуб черешчатый

(Quercus robur)

• Семейство: Буковые (Fagaceae)

• Распространенные английские названия: Common oak, pedunculate oak, European oak

• Идиш:

• Иврит:

• Украинское: Дуб звичаийний

• Немецкое: Gestielte Eiche

• Польское: Dąb szypułkowy

• Русское: Дуб обыкновенный

• Литовские: Paprastasis ąžuolas, ąžuolas, ūžuolas

Описание и распространение: мощное листопадное дерево высотой до 40 м, с сильноветвистой кроной. Листья лопастные, округлые.[238] Растение однодомное с раздельнополыми цветками. Мужские, тычиночные, цветки собраны в свисающие соцветия-сережки, а женские, дающие плоды, – в мелкие головчатые соцветия. Плод – орех (желудь). Дуб-долгожитель известен как медленным ростом, так и широким обхватом ствола: известно, что один замечательный образец достигал в диаметре 10 м. Знаменитый круглый стол короля Артура был вытесан из цельного куска дуба, вырезанного из огромного ствола или кряжа. В 1930-х годах, когда о дубе писала Мод Грив, еще не были доступны современные методы тестирования, и то, что тогда считали оригинальным Круглым