Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич

Король рассмеялся:

- Верно! Эти дамы, которые при дворе, тоже желают впасть в грех со мной? Только не начинай о моем положении. Да, и не смей в трактире обращаться ко мне иначе, как Эрик! Мы не при дворе. Это там, в замке, я прикажу отрубить голову любому, кто посмеет фамильярничать, но не здесь. Тебя, Гильберт, это тоже касается. – Король погрозил пальцем своему капитану. – Я хожу лишь в один и тот же трактир, который принадлежит моему королевскому музыканту или его жене или им обоим. Так ведь, Кантор? – Эрик с ухмылкой посмотрел на пузатого хозяина, доставившего пиво капитану Бальфору и теперь обслуживавшего самого короля. Огромный живот ужасно мешал, нужно было изогнуться так, чтобы тонкая струйка вина попала в бокал и только в бокал, не приведи Господи, обрызгать дорогущий камзол гостя. От вынужденно сложной позы и страха совершить непростительную оплошность, все мясистое лицо хозяина заведения покраснело и покрылось крупным бисером пота. Справившись, Герт Кантор отступил на шаг, сорвал косынку, что прикрывала коротко стриженную голову, наскоро обтер лицо, одновременно почтительно кланяясь, и пробормотал:

- Это великая честь для меня и моей жены…

- А еще я выпиваю столько же, сколько два десятка ландскнехтов, не так ли, Кантор? И ты не остаешься в убытке? Верно?

Трактирщик промолчал, оставаясь согбенным.

- Так что ты думаешь, Йоран, по поводу дворцовых шлюх из знатных фамилий? – Король повернулся к советнику, а Кантор потихоньку отодвинулся к прилавку.

Перссон вздохнул:

- Вы чертовски привлекательный молодой человек. А еще весьма щедры. Вот девки и льнут, как на патоку. Ты хорошо платишь за любовь, Эрик!

- Любовь? – Переспросил король. – Ты сказал «любовь»? Ты грех называешь «любовью», Перссон? Я плачу не за любовь, а за грех! Заруби себе это на носу. Там, - он показал большим пальцем за спину, подразумевая королевский замок, - я вовсе не плачу, но они готовы сами задрать юбки.

- Мне не очень хочется говорить об этом. – Перссон постарался уклониться от щекотливой темы.

- А-а! – Торжествующе вскричал Эрик. – Святоша! Ты не хочешь пить, тебе не интересны девки, ты даже не хочешь говорить о них! Тебе подавай философию, политику, астрономию и прочую чушь, когда мне хочется просто пить вино и тискать девчонок. Мне скучно с тобой, Перссон. – Разочарованно протянул король.

Советник промолчал, уткнувшись взглядом в бокал с вином.

- Ты даже не можешь мне сосватать хоть какую-нибудь завалящую принцессу или незамужнюю королеву.

В ответ на этот упрек Перссон резко вскинул голову и укоризненно посмотрел на короля Швеции.

- Ладно. – Отмахнулся от него Эрик. – Не бери в голову. Не все, что я говорю за бокалом вина, кстати, Герт, оно действительно у тебя всегда недурное, почти такое же, как в подвалах моих замков. Где его закупаешь? – Не дав открыть рот трактирщику, он тут же забыл про свой вопрос и продолжил разговор с Йораном. – Так вот, Перссон, не все сказанное мной за бокалом этого прекрасного вина, нужно брать в голову. Я знаю, что все эти мои чертовы братцы, а также всякие там Стуре, Стенбоки, Лейонхувуды и прочая знать, стоят на моем пути, пряча ухмылки и зубы в густых бородах. Все посольства, которые они возглавляли, закончились неудачей. И я знаю почему! – Король наклонился и зашептал в ухо советнику, прижав рукой его голову к себе. - Им важно, чтобы я остался бездетным или подложить под меня одну из своих племенных кобылиц. Оттого я не задираю юбки их дочкам - придворным шлюхам, а беру девчонок из города. Вот хотя бы Агду Персдоттер! Но скажу тебе по секрету, - горячее дыхание обжигало ухо советника, но Перссон терпел, заодно осторожно озираясь по сторонам, нет ли кого постороннего, кто мог бы еще слышать душевные откровения молодого короля, - после того, как она побывала замужем…, - Эрик скривился, - не помню, говорил тебе или нет, но мне не нравится ощущение, что я не первый у нее.

- Сначала вы были первым. – Тихо заметил Йоран.

- Да! – Эрик оттолкнул от себя советника. – Но, когда умер мой отец и я стал королем Швеции, было столько перспектив для достойной женитьбы, что я решил взяться за ум, вести исключительно благообразную жизнь, и выдал ее замуж за Иоакима Флеминга, а она тут же родила ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Их брак был скоротечен. Она быстро овдовела, вы ее вновь сами приблизили, и совсем недавно Агда родила вам еще одну дочь - Лукрецию. – Отозвался Перссон.

- Все равно, не то! – Упрямо замотал головой король. – Я чувствую здесь, в душе, - он постучал себя кулаком в грудь, - пустоту. Она была с другим мужчиной, она познала его и теперь я каждый раз должен думать о том, не сравнивает ли она меня с ним!

- Вас только это заботит? – Хладнокровно спросил советник. – У вас не было других, которые бы могли заместить Агду? Зачем вы вернули ее?

- Ты прав, старина. – Эрик стал загибать пальцы, вспоминая любовниц. – Дороти Валентинсдоттер, Анна Ларсдоттер, Карин Якобсдоттер, Сигрид Нильдоттер и еще, кажется, была парочка, но помню лишь имена Бритта и Ингрид. Но, Агда… что-то в ней было…, и что-то осталось…, видно, захотел в одну и ту же реку войти дважды… А так не бывает! Опять крутился этот Стен Эрикссон из Лейонхувудов, брат моей покойной мачехи. Хочет подсунуть мне свою Маргарет.

- Видел я эту шестнадцатилетнюю девчонку… - Задумчиво произнес Перссон.

- А я не вижу! – Взъярился Эрик. – Лицезрею одного лишь ее папашу, за которым маячит покойная мачеха с своими выродками-принцами: Юханом, Магнусом и Карлом. Маргарет всегда меня ненавидела!

- Успокойтесь, король! – Перссон осторожно накрыл своей рукой кулак Эрика, которым тот громыхнул по столу. – Вы сделали все, чтобы обезопасить себя – убрали их всех из очередности наследования. Риксдаг принял постановление, что король вправе сам выбрать себе жену, вне зависимости от сословия, а также определить своего наследника. Тем более, что Юхан в заточении, Магнус… - советник пожал плечами, - слабоумен, а вот Карл... – Советник не договорил. Обрывок фразы повис в воздухе своей многозначительностью, но Эрик не стал уточнять.

- Да, Йоран! Мы сделали это. И Юхану я никогда не прощу, что он посмел открыто выступить против меня, за то, что мешался под ногами, когда мы взяли Ревель, погнали и орден и поляков с датчанами из Ливонии, что женился на этой польской старой шлюхе Катаржине и дал тридцать тысяч талеров ее братцу – королю Польши, когда мне позарез нужны были деньги на войну с датчанами! Мне, своему законному королю он отказал! А нашему нынешнему врагу дал! – Эрик снова стукнул что было сил по столу. Бокалы повалились, залив весь стол вином. – Эх, зря я помиловал его, отменил смертный приговор риксдага!

- Все-таки он ваш брат… - В сторону сказал Йоран.

- Брат! – Презрительно усмехнулся Эрик. – На моем месте он бы не рассуждал подобным образом.

- Потому что вы – это вы.

Сейчас король повторял почти слово в слово то, что час назад ему втолковывал Перссон. Особо советник на этот счет не обольщался. Эрик был пьян, а это означало, что протрезвев, король может снова одеть на себя доспехи благородного рыцаря, но все-таки кое-чего советник добился – король вслух произнес требуемое, ergo, или посеяно зерно сомнения или он уже размышлял об этом и согласен в душе, ибо что у трезвого на уме, то пьяный язык выносит наружу.

- Бальфор! – Взгляд короля переместился в сторону и нащупал Гилберта. Воспользовавшись паузой, Кантор быстро протер стол, поставил другой кувшин с вином, заменил и наполнил бокалы, после чего снова вернулся за прилавок.

- Да, милорд. – Отозвался капитан.

- Скажи, что думаешь, почему твоя королева не согласилась выйти за меня замуж? – Мысли Эрика вновь возвратились к Елизавете Английской.

- Она не моя королева. Я покинул Англию совсем ребенком и уже много лет служу вам, как и мои солдаты. – Сколько же раз ему приходилось пересказывать эту легенду, выдуманную давным-давно старым доминиканцем отцом Мартином. Эта ложь во спасение угнетала капитана, но отказаться от нее он не мог. Она накрепко вошла в его жизнь и кровно срослась с ним.