Проклятие рода - Шкваров Алексей Геннадьевич

- Почему в Баварии? – Нахмурившись, спросил король.

- Тамошний герцог Альбрехт с помощью иезуитов уже который год огнем, водой и железом изгоняет из своих владений наших сторонников - последователей учения доктора Лютера. А у него есть двадцатилетний сын Вильгельм…

- И она ведет переговоры с баварским герцогом?

- Увы, мой король, ваша предполагаемая теща себе на уме. – Йоран оторвал руки от пояса и развел их в стороны.

- Чертова политика, в которой нет ничего святого и чертова Кристина! – Выругался Эрик, отвернулся от Перссона и несколько раз глубоко вздохнул – выдохнул в окно, стараясь унять гнев.

- Что вы, ваше величество, исключительно набожная дама! Как истинные паписты торгуются о цене за отпущение грехов и облагают налогами шлюх, так и герцогиня старается подороже продать свою дочку!

– А что наши войска? – Спросил король, не оборачиваясь к советнику. Тема сватовства более была неприятна.

- Мы успешнее действуем на море, нежели на суше. – Уклончиво ответил Йоран. – Знать не особо поддерживает ваше величество в этой войне, поэтому у нас не хватает солдат. Наша армия состоит из крестьян, которым тяжело противостоять германским наемникам Ранцау. Ведь Дании деньги на них дает Любек, весьма широко распахнув кошелек. Флот же, который содержит ваша казна, загнал датчан в их порты и не дает высунуть носа. Но точку в любой войне всегда ставит солдат-пехотинец.

- Черт! – Эрик опять ругнулся, с силой захлопнул окно так, что жалобно звякнули стекла, и вернулся к столу. Плюхнувшись в кресло, король уставился в свои расчеты.

- Вот, полюбуйся! – Эрик ткнул пальцем в тщательно выведенный гороскоп. – Планеты говорят о другом.

Перссон не шелохнулся. Прозвучал короткий вопрос:

- Когда?

- Когда? Что когда? – Король повторил за ним и задумался. – Ты прав. Мне необходимо составить еще несколько гороскопов. Я родился шестого декабря. Сейчас мне идет тридцать второй год, ergo, мне нужно прибавить столько же дней и сделать вычисления на… на седьмое января. Как же я пропустил дату, соответствующую этому году моей жизни… А потом следующему и далее… - Бормоча себе в бороду, размышлял Эрик. Его тонкие пальцы уже перелистывали страницы эферемид , отыскивая необходимые данные.

- Не следует так надеяться на гороскопы…, – Тихо заметил Перссон.

- Отстань! – Король отмахнулся от него, как от назойливой мухи. – Раньше ты говорил иначе.

- …а если придерживаться их, то нужно идти до конца. – Не смущаясь, советник продолжил фразу.

- Что ты имеешь в виду? – Эрик поднял на него затуманенный цифрами взгляд.

- Осмелюсь напомнить вашему величеству, что вступая на престол, вы уже составляли гороскоп, из которого ясно следовала угроза со стороны светловолосого человека, находящегося совсем рядом с вами – в вашем окружении или родстве.

- Вокруг меня полно светловолосых! – Раздраженно отозвался король, вновь обратив свое внимание на таблицы.

- Разве поднявший единожды мятеж не будет стремиться его повторить? – Вкрадчиво спросил советник.

- Послушай, Йоран, - раздражение Эрика возрастало, - ты вдруг стал верить в гороскопы и судьбу ими предначертанную?

- Нет! – Перссон упрямо мотнул головой, все так же исподлобья глядя на короля. – Имея власть, мы можем управлять главным в нашей судьбе – участью других. Однако, вы предпочли отменить приговор, вынесенный вашему сводному брату, и оставили его в живых.

- Юхан в заточении и ничего не может более предпринять! – Эрик хлопнул ладонью по столу.

- Разве мало того, что он уже предпринял? Напомнить? – Советник принялся загибать пальцы. - Женился против воли своего короля, отказал вам в деньгах, которые нужны были для войны против Дании и Польши, и не просто отказал, а передал их Сигизмунду, которого мы вышибли из Ревеля, а ваш братец, получив от поляков в приданное вместе с одержимой католичкой несколько ливонских городов, объявил их своей собственностью, но не шведской короны. Или это не открытый мятеж? Мало?

- Достаточно, Йоран! Заткнись! – Король повысил голос, его ноздри затрепетали, на щеках выступил гневный румянец. – Мне надоело это переливание из пустого в порожнее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Перссон вздохнул и отвел взгляд в сторону. Воцарилось молчание, оба тяжело дышали.

Эрик забарабанил пальцами по столу. Гнев испарился также быстро, как и нахлынул. Король буркнул, словно оправдываясь:

- Я изменил порядок престолонаследия. Юхан никогда не станет королем.

Перссон молчал.

- В клане Стуре тоже одни светловолосые. И они не забыли, что были регентами Швеции. – Продолжил Эрик.

- Все верно. Именно так и обстоят дела, ваше величество. – С неожиданной пылкостью подхватил советник. – Они и есть ваши настоящие враги, которые намного опаснее датчан, поляков и московитов вместе взятых. Они рядом, здесь в Тре крунур, в городах и замках Швеции, в каждой из провинций. Но на вашей стороне народ, который так же, как и вы, своим нутром чувствует исходящую от чванливой знати опасность. Особенно от тех, кто уже попробовал вкус власти. Кто сам, как ваш брат Юхан в Финляндии, кто в воспоминаниях, тщательно сохраняемых за стенами замков семейного клана. Кто ездил от вашего имени предлагать руку и сердце? Напомнить? Принц Юхан и семейство Стуре! Кому невыгодно, чтобы вы обрели жену, а наша Швеция королеву? Кто не хочет наследника трона? Они, но не народ Швеции, который вас любит!

- Нам больше сейчас угрожают датчане. – Довольно вяло произнес Эрик.

- Ерунда! Недавно в Дерпте мы подписали трактат с московитами, разделив, пусть даже с некоторыми потерями, владения в Ливонии. Но мы добились гораздо большего, нежели ваш отец, пытавшийся мечом разрешить пограничные распри и недоразумения. Мы ведем войну с датчанами, и нам грозят поляки, ведь сестра их короля заключена в замке Грипсхольм.

- Она туда последовала добровольно. – Прервал его король. – Я посылал к ней людей с предложением покинуть замок, но она их отослала прочь.

- Расскажите об этом полякам. – Лицо Перссона первый раз исказила усмешка. – Они уже ведут войну с нами, правда, пока руками датчан. Но скоро развяжут ее самостоятельно. Они не простят нам ни захвата Ревеля, ни прочих владений в Ливонии, ни сестры короля.

- К чему ты клонишь? – Эрик с подозрением посмотрел на советника.

- К кому. – Поправил короля Перссон. - К московитам. Их правителю Иоанну нужна Ягеллонка. Он сватался к ней после смерти своей первой жены, но получил отказ, и Катарина вышла замуж за принца Юхана. Отдайте ее, и стотысячные орды московитов станут вашими союзниками.

- Да ты спятил, Йоран! – Эрик взорвался. – Я – христианский король и должен уподобиться язычнику, торгующему женщиной, которая добровольно последовала в заточение за своим мужем и разделила с ним наказание? Да, Юхан виновен, как виновен и ее брат Сигизмунд, король Польши, но она-то не виновна!

- Виновна! – Смачно припечатал Перссон.

- Да я тебя… - Король вылетел из-за стола, схватил увесистый том «Альмагеста» и замахнулся на советника.

- Вылитый Густав! – Перссон усмехнулся ему в лицо, но не сдвинулся с места.

- Черт! – Эрик швырнул книгу на пол, вернулся за стол и обессилено рухнул в кресло. После продолжительного молчания, он заговорил. – Ты прав. Гнев – это то, что точно досталось мне от отца. Видно поэтому меня называют за глаза «безумным». Не хватает лишь боевого молотка, с которым отец никогда не расставался. Рассказывали им проломлен не один череп… Может даже и моей матери… - Король опустил голову на грудь.

- Она осталась в воспоминаниях людей настоящей королевой и весьма образованной женщиной. – Голос Перссона прозвучал на удивление тихо и с теплотой.

- Да, Йоран, я знаю. Мне об этом рассказывал капитан Бальфор, который тогда был простым солдатом и стоял на часах возле ее покоев. Почему-то она выбрала его для бесед…

- Он знает немецкий, а ваша матушка не очень хорошо говорила по-шведски.

- Н-да, и по воле отца, ей было не с кем разговаривать, кроме как с солдатом, ее охранявшем. Почему Густав держал ее взаперти? – Король всплеснул горестно руками и посмотрел на советника.