Государственная Дума Российской империи, 1906–1917 гг. - Александр Федорович Смирнов

19 Там же. С. 922.

20 Там же. С. 1094.

21 Там же. С. 1176–1180.

22 Родзянко М. В. Указ. соч. С. 153.

23 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 240.

24 Родзянко М. В. Указ. соч. С. 158–160.

25 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 241. Раздувая распутинщину, Милюков отводит внимание от собственной вины.

26 Переписка Николая и Александры Романовых. 1916–1917. М.; Л., 1926. Т. 5. С. 177–192. Многие письма приведены в книге О. А. Платонова «Терновый венец России. Николай II в секретной переписке» (М., 1996).

27 Новое время. 1916. 29 декабря. См. также: Милюков П. Н. Указ соч. С. 243.

28 Родзянко М. В. Указ. соч. С. 156.

29 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 242.

30 Показания Н. Д. Голицына чрезвычайной следственной комиссии // Падение царского режима. М.; Л., 1925. Т. 2. С. 265.

31 Родзянко М. В. Указ. соч. С. 156.

32 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 243.

33 Шульгин В. Дни. С. 86–88.

34 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 242–245. Действия Милюкова — это центральная тема в пятитомнике известного публициста О. А. Платонова «Терновый венец России» (М., 1996).

35 Интервью с Гучковым // Последние новости. Париж, 1936. 13 сентября.

36 Александр Иванович Гучков рассказывает: Воспоминания председателя Государственной Думы и военного министра Временного правительства. М., 1993. Это не «чистые» мемуары, а беседа Гучкова с Н. А. Базили — представителем Мининдел при Ставке Верховного командования в 1915–1917 гг. Базили был близок к генералу Алексееву. В эмиграции собирал материал для большого труда о падении монархии, брал интервью не только у Гучкова, он был в Ставке, в центре событий, участвовал в подготовке документов об отречении царя.

37 А. И. Гучков заявлял: «Нас, вероятно (в случае раскрытия), повесили бы, но я был монархистом, и остался монархистом, и умру монархистом». Похоже, что Гучков весьма пристрастно освещает замыслы заговорщиков и ход событий. Нельзя спасти династию, разрушая престол, свергая последнего императора.

38 Аврех А. Я. Указ. соч. С. 149. Этот известный историк, приведя подобные факты, использует их для обличения кадетизма, критики реформизма, обоснования революционного максимализма. Единственно правильной, по его мнению, была стратегия большевиков. Но хорошо известно, что для Ленина падение монархии было неожиданностью.

39 Родзянко М. В. Указ. соч. С. 158.

40 Там же. С. 159–160.

41 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 241; Мельгунов С. На путях к дворцовому перевороту; Слонимский А. Г. Катастрофа русского либерализма. Душанбе; Ирфон, 1975. С. 137; Дякин В. С. Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны. Л., 1967. С. 3011; Аврех А. Я. Указ. соч. С. 146–149.

42 Родзянко М. В. Указ. соч. С. 168.

43 Милюков П. Н. Указ. соч. С. 243.

44 Государственная Дума. 4-й созыв. Стенограф. отчет. 5-я сессия. С. 1499.

45 Там же. С. 1344. См. также: Милюков П. Н. Указ. соч. С. 243.

46 Там же. С. 1291–1298.

47 Родзянко М. В. Указ. соч. С. 168–169.

48 Дневники императора Николая II. М., 1993. С. 624–625.

49 Там же. С. 625.

Похороны Государственной Думы

Февральская «славная революция» (для одних), «солдатский бунт» (для других, есть и иные оценки, но не о них сейчас речь) означала смертельный конец Государственной Думы как законодательного органа России. Но ее официальное упразднение производилось постепенно, исподволь, растянулось на несколько месяцев, что определялось характером революционного переворота, новых властных структур.

Строй думской монархии, где воля царя оставалась основой конституционного парламентарного государства с ограниченными политическими свободами, не выдержал перегрузок трех лет Великой войны, напряжение сил также усилило стремление российского общества к реформам. Даже «верхи, интеллигенция, грамотные люди всех градаций», по словам А. В. Тырковой-Вильямс, «жаждали перемены, твердили, что дальше так жить нельзя»1.

С 23 февраля 1917 г. столицу империи лихорадили демонстрации. 25 февраля ее сковала всеобщая стачка. Организованная социалистами, она носила революционный и антивоенный характер. Можно бесконечно спорить о том, к чему привел бы этот всплеск массового движения, если бы не Петроградский гарнизон, по составу и духу — детище чудовищной войны2. Днем 26 февраля первой восстала 4-я рота запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка3. Гвардейцев возмутило намерение властей использовать их в полицейских целях для подавления демонстраций. Чувство оскорбленной чести сливалось с нежеланием кормить вшей в окопах. Началась волна солдатских бунтов, и остановить ее власти не смогли4. 27 февраля восстали запасные батальоны лейб-гвардии Волынского, Преображенского, Литовского и других полков.

По решению Совета министров его председатель князь Н. Д. Голицын вписал в чистый бланк с царской подписью указ о перерыве с 26 февраля занятий Государственной Думы и Государственного Совета с обещанием возобновить их не позднее апреля, «в зависимости от чрезвычайных обстоятельств». Группа левых депутатов: трудовик, народный социалист и князь-прогрессист — предложили царским указом объявить Думу Учредительным собранием. Однако Совет старейшин Думы утром 27 февраля решил подчиниться царской воле, и собрание думцев сразу же утратило законную силу, став частным совещанием, которое поручило Совету старейшин восстановить порядок в столице. Совет, в свою очередь, образовал Временный комитет Государственной Думы, (ВКГД) под председательством М. В. Родзянко5. Частное совещание Думы утвердило его состав. Вечером того же дня князь Н. Д. Голицын уведомил М. В. Родзянко об уходе правительства в отставку. Опрокинув царское правительство, волна революции вынесла наверх ВКГД и возникший у него под боком Петроградский Совет рабочих депутатов во главе с меньшевиком Н. С. Чхеидзе. Таврический дворец стал центром новой власти.

Утром 28 февраля пал последний оплот царской власти в столице — Адмиралтейство. Пришедшие из Ораниенбаума, Петергофа и Стрельны войска обеспечили восставшим окончательный перевес сил. Великий князь Кирилл Владимирович вместе с Гвардейским экипажем, в обязанность которого входила охрана царской семьи, дворцов, казенных зданий, перешел на сторону ВКГД6. Моряки экипажа заняли Николаевский и Царскосельский вокзалы, чтобы воспрепятствовать прибытию войск, верных царю, 1 марта великий князь Кирилл Владимирович явился в Таврический дворец выразить радость по поводу свершившейся революции. О том же он заявил в газетных интервью7. Монархисты не простили этой измены, и большинство их позже отказало ему в признании, когда он объявил себя императором Кириллом I и разослал «царские» манифесты с призывами соединить царскую и советскую власть. Его прямой потомок ныне объявлен наследником престола8.

1 марта Центральный военно-промышленный комитет (ЦВПК) призвал ВКГД к «немедленной организации