Воспитание драконов - Брайан Дэвис

Бонни взглянула в сторону Билли с мимолетной, сквозь боль, улыбкой. Ее мокрые измученные глаза потемнели. От печали? От одиночества? Он чувствовал, что она наконец готова обнажить то, что ее гнетет и сокрушает, но не первому встречному, а кому она доверяет, кто бы ее понял. До сегодняшнего дня ей не с кем было поделиться — ни матери, ни отца, и, кажется, друзей в школе у нее тоже не было.

Билли хотелось приобнять ее за плечи, как бы говоря: я с тобой, не переживай; но он не знал, как она это воспримет. Совершенно невинный жест, как в машине, когда они держались за руки, но поймет ли она? Она тоже его обняла, когда падала, потеряв равновесие, но было ли еще что-нибудь в ее теплом объятии? Что, в самом деле, на уме у этой девочки-дракона? Можно ли ей доверять? Кто она такая, наконец?

Недавние откровения относительно его собственного родства с драконами омрачили его рассудок. Теперь он не мог доверять даже собственным чувствам, откуда ему было знать, что внутри у нее? Но если на душе у нее такой же удушающий мрак, то он, наверное, мог бы обнять ее, чтобы подбодрить. Однако из-за всех этих порезов на плечах ей, может быть, будет неприятно его объятие или даже прикосновение. Да, слишком много порезов. Конечно, ей это не понравится. Он с силой отшвырнул подвернувшийся ему под ногу булыжник.

Пройдя сотню ярдов по широким цементным полосам, чередующимся с газонами, они пришли к большому ангару, такому знакомому для Билли. Хотя это был всего лишь простой удлиненный гараж, он обрадовался, увидев этот серый металлический сарай, рабочее место отца, где было безопасно и спокойно. Здесь он провел много летних часов, здесь они с отцом много раз летали, и он даже помогал ему с «сессной». Обычно они с мамой шли напрямую к самолету, но сейчас, из-за опасности, их сопровождали.

Служба охраны аэропорта всерьез восприняла предупреждение. Открыта была только наружная дверь в ангар, которую сторожил охранник в униформе, Джерри, как назвал его Мэнни. Хотя Билли не был с ним знаком лично, он, кажется, видел его раз или два.

Но не успели они войти в ангар, позади раздался громкий призывный вопль. Все обернулись и увидели высокого атлетически сложенного человека, быстро бегущего к ним.

— Мэрилин! Билли!

— Папа! — Билли бросился навстречу, чувствуя, как гора свалилась с плеч. На мгновение он забыл обо всех тайнах; внутренний дракон спрятался, а вместо него появился маленький мальчик, прыгающий на шею отцу. Даже осенний холодок отступил, когда его обняли сильные отцовские руки, источавшие благословенный жар чистой любви.

Но когда жаркой волной обдало лицо Билли, во рту снова проснулась жгучая боль, а с ней пришла и боль обмана. Этот самый человек, эти самые руки тысячу раз укладывали его спать, обнимая перед сном, и прогоняли монстров из-под кровати. Сколько раз, рассказывая ему на ночь сказку, имел он возможность все ему объяснить, подготовить сына к тому, что он должен был, так или иначе, однажды узнать о себе. Но он не сделал этого.

А может быть, он и сам монстр? Был ли он добрым драконом? Каким бы неправдоподобным это все ни выглядело всего несколько дней назад, но теперь каждое слов этого дракона, каждая эмоция на его лице вызывали подозрение в скрытой лжи. И хуже того, дракон, таящийся в собственном теле Билли, снова начал его настигать.

Билли отстранился и повернул голову, смотря в сторону, чтобы не видеть отцовских глаз. Он знал, что до сих пор любит его, но как бы издалека, как будто этот человек перестал быть его отцом. Ему становилось жутко от одной этой мысли, но он ничего не мог с собой поделать. Казалось, что когти гнева разорвут его сердце надвое. Это крепкое мужское объятие было ему приятно, но оно каким-то образом распалило в нем жгучий драконов огонь.

Мэнни, стоявший у двери ангара, сказал:

— Думаю, я вам больше тут не нужен.

Он повернулся и медленно пошел обратно в терминал, оставив тележку в ангаре. Джерри по его кивку тоже двинулся к другому ангару.

Мама с папой обнялись и нежно, даже страстно, поцеловались.

— Что мы пережили — ты не поверишь, — вздохнула мама.

— После расскажешь, хорошо? — ответил отец, поворачиваясь, чтобы поприветствовать их спутницу. — А это, должно быть, Бонни.

Бонни через силу улыбнулась и поглядела на него с любопытством.

— Как вы догадались? — Волосы у нее были в беспорядке, на горящих щеках остались следы высохших слез, от чего она не так хорошо выглядела, чем ей, возможно, хотелось бы.

— Я встретил Уолтера возле дома. Он мне рассказал.

Билли подскочил к отцу, но произнес тихим голосом:

— Значит, он рассказал тебе о докторе Уиттиере, что он — убийца драконов?

— Я и сам сообразил, — рассеянно отвечал отец, очевидно думая о чем-то другом. Его взгляд задержался на лице Бонни. Он пристально глядел ей прямо в глаза, будто пытался прочесть ее мысли.

— Что такое? — удивилась Бонни, краснея еще больше и убирая с лица клочки растрепанных волос.

— Хартанна! — прошептал он. — Ты, должно быть, дочь Хартанны!

Глаза Бонни зажглись, и радость от услышанного имени прорвалась наружу в виде широкой улыбки.

— Мы так похожи?

Отец Билли взглянул на соседний ангар, где стоял охранник, и с улыбкой наклонился к Бонни:

— Кто долго был среди драконов, тот умеет отличать их детей от остальных. Я потом объясню. — Но стоило ему оглянуться к Билли, его улыбка исчезла, а глаза потемнели.

Билли догадывался, о чем думает отец. Секреты, хранимые им столько лет, теперь настигли его; он подвергал свою семью опасности. Убийцы драконов все это время шли по следу, прятались в тенях, готовые внезапно атаковать своих ничего не подозревающих жертв. И Билли ничего не подозревал, не представлял, что ему угрожает. Они оба с отцом знали, чья в этом вина.

Неизвестно почему, но Билли было его жалко. Если бы только отец поделился с ним своим бременем, они могли бы нести его вместе, как двое мужчин. Он подошел ближе и заставил себя испытующе взглянуть отцу в глаза:

— Почему ты мне раньше не говорил?

Отец, встретив взгляд Билли, перестал хмуриться и обнял сына за плечи.

— Нет мне оправдания. Теперь я понимаю. — Он повел его ко входу в ангар, остальные последовали за ними. — Я скоро все объясню, но прежде давайте сядем в «сессну» и выберемся отсюда. Если охотник собирает свои силы, нам ни к чему здесь задерживаться. Мне кажется, он знает о нашем самолете, так что постарается добраться до него. — Папа притянул Билли ближе, обнял крепче, и сажа с его рукава испачкала Билли рубашку.

Мама Билли осторожно провела ладонью по предплечью мужа:

— У тебя рукав обгорел! Что случилось?

Отдернув руку, он стал обрывать горелые лохмотья, покрывающие его покрасневшую кожу.

— Ничего страшного, просто небольшой ожог. Подельники убийцы спалили наш дом.

Она в ужасе зажала рот.

— Наш дом сгорел!

Билли обнял ее за плечи и уставился на отца. От услышанного ему стало не по себе.

У дверей отец подхватил тележку и жестом пригласил всех следовать за ним.

— Не волнуйтесь. У нас есть страховка. Самое главное, что все мы живы. — Он взял с тележки книгу. — Вы успели забрать с собой Fama Regis и коробку с нашими документами, фотографиями, это все, чем мы жили. — Он взял жену за руку и ласково потянул. — Нам нужно спешить.

— Но как же наши подарки? Как же наши воспоминания?

Отец приложил палец к губам мамы и снова нежно поцеловал.

— Все остальное — ерунда. Все можно нажить, даже воспоминания. У нас будут новые. Мы построим новую жизнь.

Слезы потекли из глаз мамы. Шмыгнув носом, она крепко сжала руку мужа:

— Легче сказать, чем сделать.

Отец закрыл глаза и кивнул:

— Да… ты права. Но у нас есть наше дело. У нас есть Мерлин.

Бонни медленно вошла в темное помещение ангара.

— Мерлин? Кто такой Мерлин?

Отец отпустил руку мамы и шагнул к первому из ряда аэропланов, стоявших в похожем на пещеру ангаре. Шлепнув его по боку, он произнес:

— Бонни, познакомься, это Мерлин.

Бонни сложила руки на груди, по-прежнему морща лоб от боли, но на губах у нее заиграла улыбка, когда она обошла самолет спереди.

— Какой красавец, — заметила она слабым голосом.

Отец Билли с книгой под мышкой взобрался по трапу в кабину.

— Пусть нам не стоит слишком волноваться насчет доктора Уиттиера, или как там он себя называет, но мы должны отчаливать. Он не сможет сражаться со мной в одиночку, а подготовка займет время.

Трое его спутников поднялись в самолет. Билли шел последним, осторожно ступая по ступеням, снова груженный коробкой с семейными реликвиями. С каждым шагом внутри у него нарастало странное чувство, похожее на страх темноты. Ему все чудилось, будто кто-то за ним тайно наблюдает. Волосы на затылке встали дыбом, в желудке запекло. Но доктора Уиттиера нигде не было видно, охранника тоже. Он глубоко вздохнул, прогоняя страх: все в порядке.