Воспитание драконов - Брайан Дэвис

Минуту или две все молчали, слушая громкое гудение пропеллеров и ожидая, когда отец Билли снова заговорит.

— Ты рассказал мне свою историю, — наконец продолжил он, — теперь моя очередь. — Отец взял микрофон из гнезда на приборной доске. — Двигатель сильно шумит, так что мы как раз сможем протестировать нашу новую систему громкого оповещения. Готовы?

Билли знал, что сейчас последует очередной захватывающий рассказ — один из тех, что он привык слышать от отца, и поэтому откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, готовясь мысленно представлять все в картинках.

— Валяй!

10

Пророчество Мерлина

Устроившись поудобнее, отец Билли достал Fama Regis и раскрыл ее у себя на коленях.

— Я не присутствовал при некоторых событиях, которые будут упомянуты в моей истории, так что я позаимствую их из этой книги. Записи о них были сделаны летописцем, о котором вы вскоре услышите. — Прочистив горло, он заговорил глубоким, как у всех рассказчиков, голосом, который звучал через колонки и разносился по всему салону: — Однажды, более тысячи лет назад, в дни короля Артура и его благородных рыцарей, старый пророк по имени Мерлин взбирался по уступам крутой скалы.

Старик добрался до каменистого плато, проворно преодолев на пути все кручи. Он обладал поразительной для своего возраста резвостью и скорее напоминал годовалого барашка, чем древнего седобородого старца.

Его длинная мантия, смутным алым пятном маячившая в ночной тьме, едва ли служила помехой его восхождению, ибо свободно развевалась вокруг его ног. Уперевшись ступнями в два устойчивых камня, он опустил на землю большой кожаный седельный вьюк и приставил ладони лодочкой ко рту.

— Эй! Клефспир!

Неподвижный и почти невидимый, человек на скалах стоял и ждал ответа. Его длинная и тонкая тень вытянулась во всю скалу, точно призрак в сиянии полной луны. Вверху и немного в стороне чернела другая тень, как будто пытаясь проглотить тень старика. Это был вход в пещеру, он-то и привлекал внимание старца.

— Эй! Клефспир!

Старик еще подождал, но ответа по-прежнему не было. Тогда он повернул голову и взглянул вниз. Там, на сравнительно гладкой тропе, стоял человек. Он был моложав и силен и одет в прекрасный наряд для верховой езды. Хотя вокруг не было лошадей, он, казалось, готов был в любую минуту вскочить на лошадь и умчаться прочь.

— Прошу вас, ваше величество. — Старик протянул руку, приглашая своего спутника присоединиться к нему. — Мы должны войти в пещеру.

Король, напряженно работая руками и ногами, медленно, но уверенно преодолевал каменистую осыпь. Его широкие плечи дрожали от усилий. Добравшись до старика, он схватил его протянутую руку и с последним рывком ступил на площадку.

— Мастер Мерлин, — сказал король, — ваша сила меня изумляет.

— В свое время я покорил немало вершин, — отвечал Мерлин.

Вытерев руки, король почтительно поклонился. Его подернутые сединой золотистые волосы упали на лицо.

— Я всегда уважал вас за смелость, мастер Мерлин, и я доверяю вам, что бы ни случилось, но я не ожидал, что вы приведете меня прямо в лапы смерти, ибо я слышу дыхание чудовища даже отсюда.

— Вы не должны и далее отказывать мне в доверии. Идемте. Дальше путь будет легче.

Мерлин подхватил вьюк и полез выше. Через несколько ярдов, на довольно пологом месте, он остановился, поджидая короля. Когда король догнал его, они снова двинулись вперед. Мерлин указывал дорогу, король следовал за ним. Миновав несколько низкорослых и кривых деревьев, они очутились у входа в пещеру. Из пещеры на них пахнуло легким ветерком, но вскоре направление ветра изменилось, и поток воздуха, обдувая их тела, устремился обратно в темные глубины скалы.

— Пещера дышит, — заметил король, поводя рыжеватыми усами, — но запаха гниющей плоти я не чувствую.

— И не почувствуете, — ответил Мерлин. Он снова сложил ладони лодочкой и крикнул, зовя обитателя пещеры: — Эй, Клефспир! Это я, Мерлин, пророк всех пророков. Со мной его величество король Артур!

Отклика снова не последовало.

Мерлин повернул седую голову к королю:

— Он, должно быть, в регенерации.

— Регенерации? — переспросил король и заглянул в тень пещеры, его золотая диадема блеснула в лунном свете.

Мерлин, не оглядываясь, пошел вперед.

— Сами увидите, — сказал он, прежде чем его поглотила тьма.

Артур заколебался. Снаружи светила полная луна, внутри было черным-черно, однако пророк заражал его своей смелостью, призывавшей идти следом. Он шагнул под своды пещеры. Вскоре его глаза привыкли к темноте, и он увидел Мерлина, который ждал, углубившись уже на значительное расстояние.

— Мы должны спешить, — предупредил пророк. — Скоро все начнут собираться.

— Все? — Король прибавил шагу. Теперь он видел вполне хорошо. Какой-то странный свет из глубины пещеры освещал тропу, вначале тускло, но чем дальше, тем ярче.

Когда Артур поравнялся с Мерлином, они вместе вступили под высокую арку и попали в широкий, ярко освещенный грот. В самом центре помещался источник света — огромный вращающийся и мигающий конус, чья вершина была обращена к потолку, а круглое основание не доходило нескольких дюймов до каменного пола. Это была перевернутая мерцающая воронка чистого света. Но это был не простой свет. Казалось, его можно пощупать, можно взять руками, набить им вьюк и унести домой. А внутри конуса роем носились сверкающие блестки, точно жужжащие пчелы, из стороны в сторону и до тех пор, пока не ударялись об огромное дышащее тело, покоящееся в основании.

— Мастер Мерлин, — воскликнул король, — скорее скажите мне, что это такое! Если это мое проклятие, то я скорее отверну собственную голову и вырву глаза, чем взгляну на это снова! Но если это святое существо, то я паду пред ним на колени!

Мерлин положил сильную руку на плечо короля:

— Король, ваше красноречие здесь не к месту. Этот свет не проклятие, не благословение. Это природное явление, которое я и назвал регенерацией. Так спят драконы. Вы когда-нибудь видели дракона в полете?

— Да. Несколько дней назад я видел, как дракон бился с сэром Девином.

— И вы обратили внимание, как блестит на солнце его чешуя и как сверкают его глаза, когда он в воздухе?

Король горячо закивал, не отрывая глаз от существа, лежавшего перед ним.

— Конечно, я заметил это. Ужасное зрелище, безо всякого сомнения.

— Да, ужасное, если не знать, что его порождает. Его чешуя и глаза дышат светом, как мы с вами дышим воздухом. Он впитывает энергию и выделяет лишний свет. Если дракон долгое время проводит в темноте, то он слабеет. Ему нужна хотя бы свеча, чтобы не умереть.

Опустив вьюк на землю, Мерлин подошел к светящемуся дракону и поднес руки к конусу, будто желая погреть их.

— Ночью он отдыхает на ложе из золота и серебра, накопившем за день энергию, которая образует световой покров вокруг его тела. И он впитывает свет своей чешуей. — Мерлин указал на драконово ложе, а затем покрутил пальцем, будто что-то перемешивая. — Драгоценные металлы смешаны с отшлифованными алмазами. Они отражают частицы света, посылая их обратно в конус так, чтобы больше света попадало на его тело.

Король слушал с пристальным вниманием. Он даже приблизился на шаг или два, ободренный словами пророка.

— Так вы говорите, он спит? — Тяжелые, хриплые вздохи существа заставили его снова остановиться и схватиться за рукоятку меча.

Мерлин подошел и встал рядом.

— Да, он спит. — Мерлин удержал руку короля. — Вам нечего опасаться, милорд.

Артур опустил руку, но по-прежнему не сводил глаз с дракона.

— Вы сказали, что он спит, а глаза у него, кажется, открыты.

— Они открыты, — подтвердил Мерлин, поворачиваясь, чтобы посмотреть. — Его глаза — ворота его разума. Посредством чешуи он получает физическую силу. Но через глаза он обретает как физическую, так и умственную отвагу. Они тоже должны поглощать свет.

— Когда же он проснется?

— Этого я не могу предсказать. Я пока не понял всего процесса. Но свет в конце концов гаснет, и тогда дракон просыпается.

— Он беззащитен, пока спит?

— Не знаю. Наверное, мы единственные из людей, кто когда-либо видел дракона спящим. Многие натыкались на драконов в их берлогах, но дракон способен чувствовать опасность и всегда просыпается. Поскольку я его друг, а вы пришли с благими намерениями, Клефспир ничего не чувствует. Но пора его разбудить.

Мерлин снял с шеи шнурок с необычным кулоном, который прятал у себя под жилетом, — маленький камень размером с подушечку пальца.

— Это кэндлстон, вроде антипризмы, — пояснил он. — Понимаете, обычная призма преломляет свет и дробит его на цвета. А этот камень — наоборот. Он поглощает фракционный свет и выпрямляет его. Свет попадает в него как насыщенная энергия, а выходит как простой луч. Если я помещу его в основание конуса, он нарушит движение частиц и рассеет щит.