Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

действительно беспокоюсь? — Герцог надул губы и покачал головой, и его глаза потемнели, когда он посмотрел на шумную индустрию вокруг своего офиса. — Что меня действительно беспокоит, так это побочный эффект, если — когда — республика столкнется с очередной рецессией. Уровень коррупции в Транс-Сиддармаркской неуклонно растет, а это частно-государственная корпорация, Кэйлеб. Если дерьмо попадет в вентилятор, как любит говорить Мерлин, когда речь идет об экономике республики, и люди в деловых кругах узнают об уровне коррупции, на который, по-видимому, закрыло глаза их собственное правительство, общественное доверие ко всем реформам Хенрея серьезно пострадает. И единственное, в чем меня убедили все мои исследования, — это то, что экономика гораздо больше зависит от восприятия, чем от реальности. Потребители совершают покупки, основываясь на своем восприятии своих потребностей и возможностей, а также на основе своего оптимизма в отношении будущего. Владельцы мануфактур делают то же самое. Когда этот оптимизм испаряется, падает до уровня, который мы все еще в какой-то степени наблюдаем в западных провинциях, вся экономика падает. И если это произойдет, и доказательства широко распространенной коррупции — а видит Бог, ее много за пределами Транс-Сиддармаркской! — попадут в газеты и информационные бюллетени, последствия могут быть… ужасными.

— В таком случае, мы должны рассказать об этом Миллиру сейчас, — сказал Кэйлеб. — Я имею в виду, знаю, что круг поручил это тебе, Нарману и Ниниэн, но мне кажется, что у нас нет особого выбора!

— Я уже высказал свои опасения, Кэйлеб. Я отправил Миллиру и канцлеру Эшфирду несколько записок, в которых подробно излагаются опасения моих собственных инспекторов и надзирателей, таких как Оджилсби. И я поделился как можно большим количеством свидетельств того, что происходит с такими людьми, как Суливин, не вдаваясь ни в какие щекотливые вопросы о том, как я их приобрел. И это не приносит особой пользы.

— Почему нет? — потребовал Кэйлеб.

— Потому что Незбит доверяет Суливину — и всем другим Суливинам, с которыми он ведет дела, — а Миллир и Эшфирд оба доверяют Незбиту. И, черт возьми, дело в том, что с точки зрения чего-либо явно незаконного или даже значительного и сознательно коррумпированного Незбит действительно честный человек, так что трудно винить Миллира и Эшфирда за то, что они ему доверяют. Проблема в том, что они также доверяют суждению Незбита, и я не думаю, что они могут отделить личную честность от суждения и понять, что Незбит может обладать одним, не обязательно обладая другим.

— В случае Эшфирда это потому, что он никогда по-настоящему не был политиком, пока Миллир не назначил его главой казначейства. Он всегда был твердолобым парнем, которому гораздо удобнее иметь дело с цифрами, чем с людьми, в основном потому, что он понимает цифры… и он не так уверен, что понимает людей. Наверное, я хочу сказать, что у него действительно хорошие бюрократические навыки, но не очень хорошо отточенные политические инстинкты, что в некотором смысле делает его немного похожим на Незбита. Он доверяет людям, Кэйлеб, по крайней мере, до тех пор, пока они, черт возьми, не докажут, что он не может доверять дальше, и это может быть хорошо. Или нет.

— И Миллир во многом похож на Эшфирда. Он тоже никогда по-настоящему не хотел быть политиком, и он баллотировался на пост лорда-протектора только потому, что считал, что обязан этим Хенрею и республике. Он сам предпочел бы вернуться в казначейство… или дома, выращивать петунии или что-то в этом роде. Но это означает, что, несмотря на свой пост, он также не является опытным политическим деятелем. У него есть несколько хороших советников, и он прислушивается к ним, но в душе он не политическое животное. Хуже того, в данном случае он давно знает Незбита. Он считает этого человека личным другом и коллегой со времен своего собственного казначейства, и правда в том, что они всегда хорошо работали вместе, так что он не видит никаких причин, по которым они не должны этого делать сейчас.

Герцог сделал паузу, сердито глядя в окно своего кабинета. Перспектива сегодня не произвела своего обычного обнадеживающего эффекта.

— В любом случае, Миллир не готов подвергать сомнению честность Незбита — или его суждения — без большего количества доказательств, чем мы можем правдоподобно ему предоставить. И, честно говоря, до сих пор, несмотря на взяточничество и все эти… нарушения, Транс-Сиддармаркская растет, как огонь в доме. Это, безусловно, самый успешный проект в Сиддармарке, и существует много других инфраструктурных проектов и мануфактур, связанных с ним. Никто в Сиддар-Сити — или во дворце протектора! — не хочет делать ничего, чтобы убить золотую виверну.

— Дерьмо, — повторил Кэйлеб, и Делтак хрипло усмехнулся.

— Посмотри на это с другой стороны, — предложил он.

— Какая светлая сторона? — Кэйлеб зарычал.

— До сих пор Транс-Сиддармаркская добивается успеха. Не такого успеха, каким мог бы быть полноценный план Армака, но все же чертовского успеха. Так что, несмотря на любые опасения, которые я могу питать, похоже, мы справляемся с работой. — Почти невольно Кэйлеб начал кивать, когда герцог продолжил. — И если даже ее колеса все-таки оторвутся в конечном счете, то никакой Жэспар Клинтан не будет ждать с «Мечом Шулера», чтобы покончить с республикой. Так что ничто из того, о чем мы здесь говорим, не представляет непосредственной и значительной угрозы для Сиддармарка.

Кэйлеб кивнул более решительно, чем раньше, и Делтак тонко улыбнулся.

— По крайней мере, пока, — добавил он, и император перестал кивать с сердитым взглядом.

АВГУСТ, Год Божий 912