Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

— Это не так сложно, Кэйлеб. Даже без снарков! Он абсолютно прав насчет Айносинсио Химфила. Этот человек до мозга костей загонщик в угол, и он никогда не пропускал возможности для взяточничества или коррупции, чтобы не воспользоваться ею. Но ему это не сошло бы с рук, когда речь идет о Транс-Сиддармаркской, без того, что Нарман и Сова называют «посредником». И это, должно быть, Картир Суливин.

Кэйлеб отметил, что имя Суливина прозвучало точно таким же тоном, каким Делтак произносил его всякий раз, когда в разговоре упоминалось имя Стивирта Шоуэйла.

— Имя знакомое, но я не могу его вспомнить, — сказал он. — Из направления этого разговора я должен предположить, что он так или иначе связан с Транс-Сиддармаркской железной дорогой?

— О, да. Вам, конечно, следует это сделать. — Делтак повернулся в кресле, глядя из окна своего кабинета на панораму доменных печей, кранов, трамвайных путей, причалов на каналах и постоянно растущего числа паровых драконов — то, что кто-то со Старой Земли мог бы назвать паровым грузовиком или грузовиком.

— Знаю, что вы не потратили столько времени на изучение гаек и болтов в Сиддармарке, как Нарман, Ниниэн и я, — продолжил герцог, — но вы, по крайней мере, получили общую картину.

— Полагаю, вы можете с уверенностью предположить это, — сухо сказал Кэйлеб.

— Ну, меня поразила пара терминов, которые Мерлин и Нимуэ привыкли использовать в своих дискуссиях с Ниниэн и Нарманом, поэтому я пошел и провел небольшое исследование. И, как обычно, наши друзья-сейджины придумали полезные ярлыки.

— Что бы это было?

— «Дикий Запад» и «барон-разбойник», — ответил Делтак.

— Я думаю, что могу догадаться, что означает «барон-разбойник». «Дикий Запад», однако?

— Это отсылка к широко открытой границе, которая когда-то существовала на Старой Земле, — сказал Делтак. — Там, где «закон и порядок» не догнали людей, расширяющих ее, и единственным реальным ограничением было то, что, по вашему мнению, могло сойти вам с рук, пока кто-нибудь не пристрелит вашу жалкую задницу, и боюсь, что во многих отношениях это чертовски хорошо описывает республику.

— Когда рухнул Дом Квентина, это нанесло даже больший ущерб, чем мы думали в то время. Не сразу и не само по себе. Это было больше похоже на… открытие двери, и все социальные волнения, вызванные перемещенными беженцами джихада, в сочетании с возможностями — и проблемами — новых технологий, прорвались прямо сквозь нее. Это был каждый сам за себя, и на самом деле не было никакого регулирующего закона о патентах, ростовщичестве или коммерческом праве в целом. Юридические аспекты всегда предоставлялись церковными юристами, а они понятия не имели, как обращаться со всеми новыми концепциями, которые мы ввели здесь, в Чарисе. Не только те, что были после Мерлина, но и за последние сорок или пятьдесят лет. Не думаю, что кто-либо из нас, включая Мерлина, осознавал, насколько сильно наши правовые кодексы и коммерческая практика отличались от законов материка еще до того, как он и Пейтир получили их в свои руки.

— После джихада Церковь оказалась вытесненной из своей традиционной роли законодателя, а Квентины фактически исчезли с управляющего места, которое сдерживало… свирепость финансового сектора Сиддармарка. Я буду честен, некоторых практик, которые прошли, было достаточно, чтобы завить мои волосы, и на самом деле в экономике республики есть больше, чем несколько скрытых недостатков, которые не выявил даже Хенрей Мейдин.

— Одна ошибка, которую Мейдин выявил, — это «бароны-разбойники», которые воспользовались этим «окном Дикого Запада», чтобы построить свои собственные империи. Некоторые из этих империй построены на фундаменте из песка, и вскоре многие из них, вероятно, рухнут. Республика пострадает, когда это произойдет, хотя я действительно думаю, что центральный банк и фонд гарантирования активов — это огромные шаги в правильном направлении. Я не могу выразить вам, как сильно я хотел бы, чтобы Хенрей не был убит до того, как у него было время ввести в действие правила торговли акциями, которые ему были нужны, и тот факт, что он этого не сделал, в конце концов, может быть очень плохим. Но в целом экономика Сиддармарка находится в гораздо более благоприятном положении, чем это было два или три года назад.

— К сожалению, многие из этих ночных операторов все еще существуют, и Картир Суливин — один из них — один из «баронов-разбойников» Мерлина и Нимуэ, которые не имеют никакого отношения к дворянским титулам. Суливин владеет частями десятков мануфактур или других предприятий, включая Химфил Айронуоркс, но что он действительно делает, так это… облегчает транзакции. Он специализируется на заключении сделок, выступая в качестве агента других людей для организации сложных, крупномасштабных операций. Именно так он стал одним из старших агентов по закупкам генерального совета.

— Я думал, что знаю это имя, — сказал Кэйлеб.

— В некотором смысле трудно винить Незбита и Хареймана за то, что они дали ему место. — Делтак, отметил Кэйлеб, говорил так, как будто ему совсем не было трудно, но он делал все возможное, чтобы быть справедливым. — Незбит, по сути, бюрократ, у него нет большого собственного опыта работы на рынке. А Харейман всегда был производителем. Он продает вещи другим людям. Помимо сырья, он, конечно, не покупает вещи — я имею в виду готовый продукт, вещи — в огромных количествах. Или такие разнообразные вещи. Хуже того, до того, как он попал в генеральный совет, он никогда не имел дела ни с чем, даже отдаленно похожим на Транс-Сиддармаркскую. Я имею в виду, мы говорим здесь о миллионах марок, Кэйлеб. Это серьезные деньги, и никто в республике никогда раньше не был связан с чем-то таким крупным, даже во время джихада. Совет мануфактур координировал работу множества мелких поставщиков для армии, но никто никогда не представлял себе единую организацию такого размера.

— Так что для