Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

добрался бы туда вовремя без тебя, — безжалостно сказала она. — И причина, по которой ты был там, заключалась в том, что ты гнался за этим монстром по лесу, зная, что не сможешь его убить, зная, что никакой волшебный сейджин не появится в самый последний момент, а потом ты стоял там на земле и стрелял в него, чтобы дать мне время убежать, когда ты знал, что вот-вот погибнешь на этом месте.

Ее глаза блестели от слез, а голос дрожал.

— Мои мать и отец много лет назад сказали мне, что истинное испытание любви — это знать, что другой человек всегда будет рядом с тобой, несмотря ни на что. Ну, знаешь что? Мне повезло больше, чем многим людям, потому что я знаю, что мужчина, которого я люблю, будет рядом. Что он будет стоять рядом со мной точно так же, как мой отец стоит рядом с моей матерью, даже перед лицом самого Ада, потому что он уже сделал это. Так что не говори мне, что выйти за тебя — плохая идея, Ливис Уитмин! Только скажи мне это, если не хочешь брать меня замуж.

— Конечно, я хочу жениться на тебе! — сказал он, снова заключая ее в объятия. — Я хочу этого больше всего на свете, потому что, что бы ты ни думала, я на самом деле не идиот и знаю, что никто не заслуживает того, чтобы жениться на тебе. Я просто… просто не могу не смотреть на препятствия.

— Есть препятствия, а потом есть препятствия. — Ее голос был немного приглушен в его сокрушительных объятиях, и он расслабился достаточно, чтобы она отступила назад и снова посмотрела на него, все еще находясь в кольце его рук.

— Ты абсолютно прав насчет того, как на это посмотрит остальной мир, — сказала она тогда, и, несмотря на ее молодость, он услышал прагматизм ее родителей в ее голосе. С другой стороны, напомнил он себе, она была всего на год моложе, чем был ее отец в тот день, когда он встретил Мерлина Этроуза в лесу.

— Меня не волнует большинство твоих «препятствий», и не думаю, что мама и папа тоже будут заботиться о них, — продолжила она. — Однако это не значит, что они ненастоящие, и самая большая проблема — это то, что ты доларец. Не думаю, что это будет иметь значение для большинства чарисийцев, хотя мы с тобой оба знаем, что есть некоторые чарисийцы, которые никогда не простят Долару того, что он «кошачья лапа Клинтана». — Она пожала плечами. — Глупо с их стороны, но ненависть и горе заставляют людей делать и чувствовать глупости.

— Однако это не настоящая проблема, потому что эти чарисийцы составляют меньшинство, и к тому времени, когда я унаследую какие-либо троны, большинство людей, которые так думают, будут благополучно мертвы. И я действительно не думаю, что у Ранилда или герцога Ферна возникнут какие-либо серьезные проблемы с идеей династического союза между Домом Тирска и Домом Армак. Ни один из них не настолько глуп. О, Ферн, возможно, хотел бы, чтобы я вместо этого решила выйти замуж за Ранилда, но он реалист. Кроме того, Ранилд не был связан ни с какими великими драконами и со мной, и правда в том, что, хочет он это признавать или нет, Ферн в душе романтик.

— Действительно? — сухо спросил Ливис. — Странно. Я никогда раньше не замечал в нем этой тающей, липкой части.

— Не моя вина, если ты не обращал внимания, — ответила она с усмешкой, но усмешка быстро исчезла.

— Нет, проблема будет в Сиддармарке, потому что гораздо больше сиддармаркцев ненавидят Долар. И по гораздо более веским причинам, если уж на то пошло. Знаю, что это была не идея твоего дедушки — и уж точно не твоя. Если уж на то пошло, Ранилд был школьником, когда это случилось, так что это тоже не его вина. Но они не простили и не забыли, и то, как Долар продвинулся в промышленном плане, и то, как сблизились Долар и империя со времен джихада, действительно раздражает этих людей. Если я выйду за тебя — если мы даже сделаем какое-либо официальное объявление о том, что я собираюсь выйти за тебя, — люди, которые уже ненавидят Долар — и многие из тех же людей, которые уже возмущены «вмешательством чарисийцев» в республику, если на то пошло, — будут иметь то, что тетя Мейра называет «приступом шипения». Я бы не возражала против этого, если бы Транс-Сиддармаркская железная дорога все еще не находилась на стадии становления. Или если бы канал Силкия не был охвачен огнем. Великий герцог Канрад — не единственный человек, который понял, что Долар — другой логичный партнер канала. Если мы поженимся или даже обручимся до того, как Сиддармарк и Чарис начнут строительство канала, последствия могут быть… печальными.

Ливис серьезно кивнул, любое искушение улыбнуться ее характеристике герцога Ферна было меньше, чем воспоминанием, когда она излагала свои рассуждения. Очевидно, она много думала об этом, но ей не исполнится восемнадцати еще четыре месяца. Это было едва шестнадцать по годам убитой Терры. Он был поражен ее способностью оставаться в стороне и так ясно анализировать сложный и изменчивый мир дипломатии и так кратко резюмировать его.

Чего я не должен был делать, учитывая ее родителей, — подумал он с глубоким чувством гордости за нее и еще более глубокого уважения к ней. — Теперь, когда я знаю о ДНК, я должен задаться вопросом, есть ли для этого ген. Если так, то она, очевидно, получила его с обеих сторон!

— Мне кажется, ты только что точно объяснила, почему мы не можем пожениться, — сказал он через мгновение. — С другой стороны, зная тебя так же хорошо, как и я, я уверен, что у тебя есть план, как справиться с этим, даже если я не могу себе представить, что это может быть.