Миллстоун. Трилогия (СИ) - Анатолий Заклинский

Джон улыбнулся очень устало, хотя было ещё только начало дня. В нём не было той живой энергии, которая обычно его переполняла. Её наличие сильно зависело от того, видит ли он перед собой заветную цель, которой сейчас не было. Ещё хуже было то, что Миллстоун не знал, чем заняться дальше. Хоть иди к начальнику и выпрашивай какое-нибудь дельце заурядностью чуть ниже среднего.

Однако по возвращению в кабинет Шейлы его ожидал приятный сюрприз. Сама хозяйка всё так же хладнокровно сидела и работала, а вот на краю дивана сидел встревоженный Коллинз. Увидев Джона, он поднялся.

- Что-то случилось? - подняв брови, спросил Миллстоун.

- Случилось. Если вы ничем не заняты, то я бы попросил вашей помощи.

- Рассказывайте.

Коллинз неуверенно покосился на Шейлу, которая что-то записывала в блокнот, но сейчас подняла глаза, как будто ощутила, что на неё смотрят.

- Не волнуйтесь. Я почти уверен в том, что этот кабинет видел тайны и посерьёзнее, так что присаживайтесь и расскажите, если, конечно, нам не нужно срочно кого-то преследовать.

- Если бы мы знали, кого преследовать, - обречённо сказал Коллинз, снова опускаясь на Диван.

- Выясним. Вы рассказывайте.

До этого дня Коллинз производил впечатление бывалого работника, видавшего виды, но сейчас Джону казалось, что он нервничает больше, чем положено.

- У нас произошло ещё одно ритуальное убийство.

- Так, - протянул Миллстоун, закуривая, - выходит, вы начинаете не с начала. Ещё одно? Значит, подобное уже происходило?

- Да. Давно. Так давно, что мы уже даже забыли. А теперь...

- Тогда кого-то удалось поймать?

- Да. Убийца был пойман и повешен.

- Он сознался?

- Да. Хотя и без его признания всё было ясно.

- Хорошо. Я уже чувствую путаницу. Рассказывайте с самого начала.

Миллстоун бросил короткий взгляд на Шейлу. Эти разговоры мешали её работе, поэтому она отложила бумаги и тоже приготовилась слушать, тем более, что рассказ обещал быть интересным.

- Это не маньяк-одиночка. Ещё тогда, пять лет назад, поговаривали, что это тайное общество, охотящееся за технологиями, но тогда никаких следов найти не удалось. После того, как Гервиц был повешен, всё прекратилось, и вот теперь опять.

- Мне нужны данные по тому делу, - сказал Миллстоун, посмотрев на Шейлу. В ответ она коротко кивнула.

- А кто жертва на этот раз? - спросил Дуглас.

- Вильям Галл. Как оказалось, он работник технологического бюро.

- О, - обрадованно протянул Джон, - давненько ничего не было слышно о бюро.

- В прошлом, - дополнил Коллинз.

- За что уволен?

- По собственному желанию.

- Как произошло убийство? - спросил Миллстоун.

- Он был застрелен и прибит к стене, - ответил Коллинз и замолчал, ожидая реакцию.

- И впрямь вышло ритуальненько, - наконец заключил Джон, выдохнув дым, - а в какой позе?

- В обычной. Как если бы он просто стоял. А под ним две красных розы.

- Это интересно. А куда пришёлся выстрел?

- Две пули в сердце.

- Значит, Мэдсон там?

- Да.

- Хорошо. Я берусь.

Миллстоун подскочил с дивана как резко расправленная пружина. В нём появилась та самая энергия, без которой он хандрил этим утром, и теперь он готов был действовать и жаждал этого, мысленно коря себя за то, что не поехал сразу, усомнившись в том, что Коллинз предлагает что-то действительно интересное.

Местом убийства был глухой переулок на окраине. Всё вокруг уже было оцеплено, и Миллстоуну пришлось оставить свою машину достаточно далеко от него, но зато появилась возможность поискать следы ещё на подходе к месту преступления. Полицейские сдерживали толпу зевак и журналистов. Последних Джон отличил не только по фотоаппаратам, но и по особо заинтересованному выражению лица и попыткам задавать какие-то вопросы. Один из них окликнул Коллинза и спросил, как звали жертву, но детектив не ответил, лишь бросив на журналиста короткий взгляд. Миллстоун радовался, что это не Флаенгтон и его здесь ещё не знают, но после этого случая, скорее всего, попытаются навести справки.

- Там много крови? - спросил Джон, заметив небольшой отпечаток на асфальте в переулке.

- Нет. Скорее всего, застрелили его в другом месте, а сюда вывезли для того, чтобы сделать это.

Как раз, когда Коллинз закончил фразу, они повернули за угол, и им открылось жуткое зрелище. Убитый был прибит к кирпичной стене огромными гвоздями, а голова его была закреплена колючей проволокой таким образом, что лицо смотрело вверх. На белоснежной рубашке, в которую он был одет, в области сердца были лишь две различимых красных точки. Дыр от пуль на ней не было, что давало основания предполагать, что её на него надели уже после смерти. Рядом с телом была сделана большая надпись "Ты следующий", значение которой пока оставалось неясным.

- Никто не слышал шума? - спросил Миллстоун, - Я думаю, чтобы забить такие гвозди в такую стену, нужно очень постараться.

- Мы сейчас опрашиваем тех, кто живёт поблизости, но пока ничего.

- Очень интересно. Кроме суеверий, я не вижу причин, по которым можно молчать. Ну или это.

Миллстоун остановился около надписи и стал пристально её разглядывать.

- Как думаете, Коллинз, что она значит?

- Сложно сказать.

- Понятно, что раз написано здесь, это значит, что тот, кому она адресована, тоже будет здесь, увидит её и должен будет что-то понять. Никто ещё не высказался?

- Нет.

- В пользу этого говорит ещё и то, что труп привезли именно сюда. Убили его явно не здесь, а сколько в Джейквиле таких переулков? Нет. Кто-то, кто нам нужен, должен быть неподалёку.

Джон огляделся, а потом поднял голову. В одном из ближайших домов было два окна, выходивших в этот переулок, и из них вполне можно было увидеть тело и надпись, сделанную достаточно крупно.

- Так. Образцы крови взяли? - спросил он.

- Да.

- Хоть надпись, скорее всего и сделана его кровью, в этом нужно убедиться. Ещё нужна графологическая экспертиза. Может быть, скажут что-то интересное о том, кто это написал.

- За этим, наверное, придётся обращаться в Флаенгтон, - сказал Коллинз, - сделаем, но это займёт время.

- Нестрашно. Нам пока есть, куда двигаться.

Миллстоун имел в виду опрос жильцов, чьи окна выходили в переулок. К счастью, этот дом имел всего три этажа. На первом располагалась мастерская по ремонту обуви, и окно это было давно заложено кирпичом, поэтому оставалось только две квартиры.

На втором этаже жила пожилая женщина. Она очень плохо слышала, и Миллстоуну приходилось говорить громко и по нескольку раз задавать каждый вопрос. Она жила одна, не слышала и не видела ничего подозрительного, за исключением, разумеется, тела, приколоченного гвоздями. Надпись по определению не могла быть адресована ей, поскольку в ней упоминался человек мужского рода, да и глупо было подозревать эту женщину в сотрудничестве с тайными обществами. Вряд ли она вообще знала об их существовании, поэтому Миллстоун и его коллеги поспешили откланяться.