Вороний народ - Марк Стэй

Думаю, лучше не задавать слишком много вопросов.

– Но разве не в этом заключается ваша работа?

– Прошу прощения?

– Разбираться в странных загадках и всем таком?

Викарий задумчиво поджал губы.

– В тайнах божественного, конечно. Но необычные метеорологические явления не подпадают под мою юрисдикцию.

– С неба падают птицы и рыбы, а вас не интересует, почему это происходит?

– Идет война, Фэй, – сказал Терренс, убирая чайные принадлежности. – Есть более важные поводы для беспокойства.

– Никому из вас не любопытно? – Она повернулась на каблуках, указывая на Вуд-роуд, где люди сметали мертвых птиц, будто это часть их повседневной жизни. – Никто из вас не находит это странным?

– Фэй, – начал Терренс, затем откашлялся и опустил кружку с чаем. Она знала, что ей предстоит выслушивать одну из его речей в духе «отец-знает-лучше-всех». – Мир полон странных и любопытных вещей, а еще он полон страха и ужасных людей, таких как этот герр Гитлер. Если бы мы носились по округе, пытаясь решить все мировые проблемы разом, то уже давно бы сошли с ума. Выбери свое сражение, дочка, и следи за тем, что происходит здесь и сейчас. Не беспокойся о вещах, которые не можешь контролировать.

– Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, – процитировал преподобный Джейкобс, – ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы. Евангелие от Матфея, глава шесть, стих тридцать четыре.

– Чего? – недоуменно спросила Фэй.

– Не суй свой нос, куда не надо, – перевел Терренс.

– Вообще-то это из Нагорной проповеди, – начал викарий. – И означает…

– Ага, славно, а моя проповедь из паба, – сказал Терренс. – На этом урок окончен.

– Разве? – Фэй поставила кружку на тележку и наклонилась к отцу.

– Да, окончен, – ответил он.

Они сошлись нос к носу, и она понизила голос.

– Ты все еще должен мне один разговор.

– О чем? – низким рокочущим голосом спросил ее отец.

– О моей маме и о том, почему так много людей думают, что она была ве…

– Не сейчас, дочка. – Терренс покачал головой, бросив взгляд на викария. – Не сейчас.

– А когда? – Голос Фэй стал напряженным, и она принялась использовать слова, которые читала в книгах, но никогда не произносила вслух. – У тебя есть поразительное умение, дорогой отец, откладывать эту беседу до бесконечности.

– Хочешь поговорить сейчас? Сию минуту?

– Да, – произнесла Фэй, уперев руки в бока.

– Ладно, – сказал Терренс, повысив голос, затем выпрямился, раздул щеки и обратился к викарию: – Перерыв на чай в уголке философов подошел к концу. – Одну руку он положил на плечо преподобного, а другой указал туда, где две пожилые дамы совком и щеткой пытались очистить порог своего дома от мертвых птиц. – Викарий, не могли бы вы помочь мисс Мун и мисс Лич с их птицами, пожалуйста?

– О, я, хм, да, с радостью. – Викарий еще не допил свой чай, но в силу вежливости не смог возразить, когда Терренс забрал у него жестяную кружку.

Фэй протянула преподобному Джейкобсу метлу и указала на двух пожилых дам.

– Нажимаете на черенок, а конец щетки делает все остальное, – сказала она, похлопывая его по спине.

– Хм-м? Ах да, да. Конечно, – кивнул он и перешел улицу, поприветствовав мисс Мун и мисс Лич и предложив помочь с уборкой.

Фэй повернулась и снова увидела лицо отца прямо перед собой.

– Брось это, – потребовал Терренс. – Перестань рассказывать про пугала и людей с тыквами вместо головы, пока жители деревни не решили, что ты окончательно слетела с катушек.

– Мне все равно, что подумают другие.

– А мне нет. И твоей матери не было. Она оказалась достаточно умна, чтобы в конце концов это понять.

– Что значит «в конце концов»? Ответь, папа, скажи мне прямо. Она была ведьмой?

– Твоя мама… – Слова застряли у Терренса в горле. Он вздохнул. – Была самой замечательной женщиной, которую я когда-либо встречал. Как и ты, она видела в людях только хорошее. И подмечала вещи, которые другие упускали из виду. И она рассказывала жителям деревни о том, что видела, а они иногда думали о ней плохо, поскольку это не соответствовало их представлениям о мире. Говорили, что она следовала за птицами. Называли чокнутой. Полоумной и даже хуже. Спустя некоторое время она научилась держать это все при себе, и люди снова ее полюбили. Сделай выводы, Фэй. Не повторяй тех же ошибок, пока не стала парией.

– Мама была такой? Что значит «пария»?

– Изгой. Тот, с кем никто не хочет иметь ничего общего.

– Но ты говорил, что маму все любили.

– Под конец. В конечном счете люди полюбили ее, но твоей маме пришлось потрудиться… очень потрудиться… – Терренс стиснул зубы и кулаки. Люди предполагали, что он делал так, когда злился, но Фэй знала, что это помогает ему сдерживать слезы при мысли о маме. Она задумалась о собственном гневе, который испытывала всякий раз, вспоминая ее, и от подобного состояния отца ей и самой захотелось плакать. – Я знаю, что тебе любопытно узнать о своей матери, Фэй. Я это понимаю, правда, понимаю. Но я прошу оставить разговоры о магии и прочей ведьминской ерунде. То было увлечение, глупые фантазии, вышедшие из-под контроля, и твоя мама снова обрела счастье, лишь оставив их позади. Оставь это, дочка. Прошу, ради твоего же блага. Ты прислушаешься?

Фэй подумала о предупреждении миссис Тич держать все при себе и об издевательством над юным Гербертом Финчем после того, как он рассказал всем о том, что видел.

– Я нашла ее книгу, папа, – призналась Фэй. – Ту, что с магией, заклинаниями, набросками рун, рисунками существ, демонов и тому подобного. Тебе известно, о чем я говорю.

Терренс ничего не сказал, но Фэй заметила в его глазах новый проблеск страха. Он замотал головой.

– Папа, она написала эту книгу для меня. Так там написано. Почему она пошла на это только из-за глупых фантазий?

Терренс схватил Фэй за плечи.

– Положи книгу обратно, – сказал он. – Убери ее в сундук, запри на замок и никогда, никогда больше в нее не заглядывай.

– Сказано, что книга для меня, папа. Когда настанет время.

– Обещай мне, – голос Терренса дрогнул. – Пожалуйста, Фэй, это очень важно.

Она и не думала, что отец может чего-то бояться. Если случалась какая-нибудь неприятность, он отделывался шуткой или тяжелым вздохом, но сейчас, держа ее за плечи, он выглядел оцепеневшим.

– Все советуют мне успокоиться, – ровным тоном отметила Фэй. – Одного из наших соседей разыскивает кучка пугал после того, как он с ними поссорился, и птицы замертво падают с неба, но никто не задается вопросом почему. – Она надула щеки. – Да, папа, я