Михаил Коцюбинский - Ирина Михайловна Коцюбинская

в пользу писателя. В том же году в «Просвите» состоялся вечер, посвященный Франко.

Коцюбинский начал подготовку к этому вечеру еще с осени 1907 года.

Писал реферат, готовил музыкальную программу. В письмах он советовался с Н. Лысенко о подборе вокальных номеров к концерту. Составив программу из романсов, написанных им на слова Франко, Лысенко прислал ее Михаилу Михайловичу. Отбирались также произведения Франко для художественного чтения. Хор семинаристов старательно разучивал песни. Мы под маминым руководством учили стихотворения Шевченко и Глибова, с которыми собирались выступать на этом вечере.

В то время общество «Просвита» помещалось на улице Николаевской (теперь Карла Либкнехта), в деревянном одноэтажном особняке Богдановой. В небольшом зале и четырех комнатах разместилась библиотека и проводились занятия кружков художественной самодеятельности.

Вся наша семья участвовала в этом вечере, который состоялся в марте 1908 года. Зал был убран с большим вкусом. На почетном месте против входа помещался портрет Ивана Яковлевича, украшенный старинными украинскими рушниками. Под ним на подставках декоративные цветы. В правом углу комнаты между дверью и окном пюпитр для докладчика; хор расположился полукругом под портретом.

В зале полно людей, преимущественно учителей, студентов, рабочих, учащихся. Настроение присутствующих — торжественное.

Мы, дети, в пышных украинских костюмах, сидели в первом ряду. Отец в парадном черном сюртуке, белом жилете и крахмальной манишке, с папкой в руках появился на сцене.

Занял место за пюпитром и низким, мягким голосом торжественно произнес:

— Шановні добродійки і добродії! Сьогодні я хочу познайомити вас з одним із найкращих українських письменників — з Іваном Франком.

Реферат трижды прерывался чтением отрывков из произведений писателя и пением. Вторая часть вечера началась исполнением стихов детьми и молодежью. В концерте выступали трое детей Михаила Михайловича.

Отец воспитал в нас любовь и уважение к писателю. С неизменным почтением упоминалось его имя в нашей семье.

По приглашению отца, как председателя «Просвиты», 27 февраля 1907 года в Чернигове был организован большой концерт с участием Лысенко. С композитором Коцюбинского связывали давние дружеские отношения и взаимное уважение. Еще в 1903 году в адресе, составленном к 25-летнему юбилею Лысенко, Коцюбинский писал:

«За песнею своей Вы вели нас, куда сами хотели. Вы настраивали струны сердец наших на высокий лад и теперь слышите всенародный аккорд, который звучит на Украине! Это для Вас…»

В нашей семье задолго готовились к встрече исполнительского коллектива, который возглавлял Лысенко. Среди прибывших были известный певец А. Мишуга, артистки Потоцкая и Сагуцкая. Артистки остановились у нас, им отвели гостиную. Чтобы украсить комнату, отец срезал чудесные красные кубинские цветы антуриума, выращенные мамой. Концерт состоялся в двусветном зале Дворянского собрания. Михаил Михайлович был главным его распорядителем.

На концерте присутствовало все наше семейство. Александр Мишуга спел ариозо Йонтека из оперы «Галька» Монюшко, романс на слова Т. Г. Шевченко «Мне все равно», музыка Лысенко. Потоцкая и Сагуцкая пели арип из опер Монюшко и Чайковского, а также украинские песни и романсы Лысенко. После концерта Николай Витальевич играл в нашей гостиной любимые мелодии отца: «Элегию», «Песню без слов» и «Вечный революционер».

Совет «Просвиты» часто заседал у нас дома. С этпми заседаниями связан один курьезный случай, произошедший с членом совета Аркадием Васильевичем Верзиловым, который, как я уже упоминала, был одновременно и председателем думы.

Идя вечером на заседание по неосвещенной Северянской улице, он скатился с пригорка возле нашей усадьбы, ушибся и испачкал пальто в непролазной грязи. Худа без добра, как говорится, не бывает. Происшествие это способствовало тому, что неподалеку от нашего дома вскоре был установлен дуговой фонарь, улицу замостили. На протяжении почти десяти лет отец тщетно добивался приведения улицы в порядок. А тут на тебе, сразу подействовало. «Сущая беда с этой думой, — иронизировал отец. — Одна шишка господина председателя и — такая разительная перемена!..»

В обществе «Просвита» подготовлялась выставка художников. Организаторами ее были Михаил Иванович Жук, Петр Цыганко и Иван Рашевский.

Выставка была открыта 17 февраля 1908 года в помещении общества. В ней участвовали художники И. Д. Бутнйк, С. Д. Бутник, А. М. Огневский-Охотский. На выставке было представлено 120 экспонатов, среди которых выделялись портреты работы Жука (известный портрет М. Коцюбинского и нас, девочек, — Оксаны и мой). И. Г. Рашевский выставил скульптуры в бронзе и гипсе. Была экспонирована также работа популярного русского скульптора Ильи Яковлевича Гинцбурга — «Педель». (С автором этой скульптуры отец познакомился позже на Капри у А. М. Горького.) Среди многочисленных пейзажей Петра Цыганко было большое полотно «Половодье на Десне», впоследствии подаренное автором Коцюбинскому.

Отец любил хорошие картины, настоящие произведения искусства. Как-то наша знакомая Богданка подарила маме большой стеклянный кувшин для кваса. И только потому, что его неровная поверхность была имитирована под ледяные сосульки, он невзлюбил этот кувшин. Ему «болело», как он говорил, смотреть на него. Поэтому кувшин запрятали подальше от отцовских глаз. Ему «болел» и черный цветок на рисунке Михаила Ивановича Жука под названием «Белое и черное», потому что это было неестественно. И не только в этих мелочах, но и в жизни, чувствах, в отношениях с людьми не терпел он никакой фальши. Все должно было быть хрустально-чистым, как слеза, глубоким, «чистопробным».

Картины, украшавшие дом писателя, были подарены ему друзьями. Так, московский художник Грищенко, с которым отец переписывался, будучи в Крыму, написал море на рассвете и улицу в татарском селе в косых солнечных лучах на фоне минарета. Оба эти полотна он подарил Михаилу Михайловичу. М. И. Жук также подарил отцу две картины.

Гостя как-то у мецената Лизогуба в Седневе, отец об-наружна на чердаке дома около десятка пейзажей работы украинского художника Василия Кричевского. Хозяин подарил их писателю, и лучшие из них в красивых багетных рамах украсили гостиную и столовую Михаила Михайловича.

С Михаилом Ивановичем Жуком отца связывали теплые отношения. Припоминаю, как он впервые пришел к нам. Это было, если не ошибаюсь, в 1904 году. Жук в то время закончил художественную академию в Кракове. Он был учеником и последователем известного польского художника Виспянского.

Пришел он к нам со своей матерью Прасковьей Никитичной. Двадцатилетний юноша — тихий и покладистый — понравился отцу с первого взгляда. У него были светлые, немного навыкате глаза и русые вьющиеся волосы. Легкая залысина открывала высокий лоб.

Жук и его мать стали постоянными участниками литературных «понедельников», а также активными деятелями «Просвиты».

Михаил Иванович написал два прижизненных портрета отца: один — пастелью, а другой — маслом. Оба портрета сохранились до настоящего времени.

Обычно он уносил из нашего сада целые охапки свежесрезанных цветов, которые мастерски стилизовал, используя как фон к портретам. Он был прекрасным портретистом, хотя и цветы отлично