Плетеное королевство - Тахира Мафи

удостоил Хазана и взглядом, пока тот продирался сквозь бушующую непогоду к нему; вместо этого принц смотрел на полоску мокрого булыжника, мерцающую под оранжевым светом газового фонаря. Дождь становился сильнее, сбивая все и вся с ног, мстительный ветер холодил тело, срывал ленты инея с деревьев.

Хазан не придал значения холодному приему Камрана, что было на него непохоже: хотя министр и знал свое место, он был рад любой возможности подразнить принца – а Камран поддавался на провокации легко.

Их дружба выглядела весьма необычной, если не сказать больше.

Солидарность между ними была подлинной – пусть и покрытой тонким налетом язвительности, – но эти отношения оказались настолько пропитаны принадлежностью к разным классам, что Камрану редко приходило в голову задать Хазану хоть один вопрос о его жизни. Принц полагал, что, поскольку они знакомы с детства, он знает о министре все, что нужно, и его ни разу не посетила мысль, что подчиненный может обладать таким же количеством качеств, как и его господин.

Но под влиянием этого эффекта близости Камран, по крайней мере, достаточно изучил смысл молчания своего министра.

То, что Хазан ничего не сказал, шагнув под потрепанный тент, стало первым тревожным сигналом. Когда Хазан переминулся с ноги на ногу, Камран уловил второй сигнал.

– Выкладывай, – сказал он, слегка повысив голос, чтобы его было слышно сквозь шум дождя. – Что ты обнаружил?

– Вы оказались правы, – ответил Хазан, выражение его лица было мрачным.

Камран перевел взгляд на газовый светильник, наблюдая, как пламя стучит языками по стеклянной клетке. Ему внезапно стало не по себе.

– Я часто бываю прав, министр. Почему этот факт так огорчает тебя сегодня?

Хазан не ответил, вместо этого он вынул из кармана плаща носовой платок и протянул принцу. Камран молча принял его.

Он изучил платок, проведя подушечкой большого пальца по тонким кружевным краям. Ткань оказалась более высокого качества, чем принц предполагал вначале, с вышивкой в одном углу, замеченной только сейчас. В тусклом свете Камран с трудом видел детали, но, похоже, это было изображение маленького крылатого насекомого, над которым висела декоративная корона.

Принц нахмурился.

Платок не был ни влажным, ни грязным. Камран повертел его в руках, с трудом веря, что эта вещь в самом деле испачкана кровью девушки. С течением дня интерес Камрана к ее таинственной владелице только возрастал.

– Ваше Высочество.

– Ну же, – произнес принц, возвращаясь к изучению странной вышитой мушки и пытаясь определить ее принадлежность. – Я так понимаю, ты нашел что-то ужасное?

– Воистину.

Камран наконец поднял на Хазана глаза, сердце его сжалось. Принц только-только успел примириться с мыслью о невиновности девушки, а вся эта неопределенность вносила хаос в мысли.

– Что же это? – Камран заставил себя насмешливо улыбнуться. – Она – туланская шпионка? Наемница?

Хазан скорчил гримасу.

– Новости действительно мрачные, сир.

Камран сделал глубокий, бодрящий вдох, чувствуя, как в легкие заползает холод. На мгновение он ощутил разочарование, которое никак иначе и описать было нельзя, – чувство, одновременно ошеломившее и смутившее его.

– Ты слишком много тревожишься, – безразлично произнес принц. – Конечно, ситуация далека от идеальной, но теперь мы знаем, кто она, как ее выследить. Мы можем опередить любой зловещий замысел.

– Она не шпионка, сир. И не наемница. – Хазан, казалось, был ничуть не рад своим словам.

– Значит, убийца? Перебежчица?

– Ваше Высочество…

– Хватит тянуть. Если она не шпионка и не убийца, почему ты так расстроен? Что могло…

Внезапно министр издал резкий рык, и Камран получил удар локтем в живот, на мгновение выбивший из его легких весь воздух. Принц выпрямился, как раз вовремя, чтобы услышать всплеск лужи и топот удаляющихся шагов по скользкому камню.

– Какого дьявола…

– Я прошу простить меня, Ваше Высочество, – тяжело дыша, выговорил Хазан. – Какой-то грубиян налетел на меня, я не хотел…

Но Камран уже вышел из-под навеса. Возможно, их действительно сшиб пьянчуга, однако чувства юноши были на редкость напряжены, и его интуиция подсказывала, что надо все разузнать.

Всего час назад принц был убежден в собственной никчемности, и, хотя его опасения касательно служанки оправдались – что немного утешало, – теперь его тревожило, что он усомнился в себе так легко.

Ведь он оказался прав, заподозрив ее обман с самого начала, не так ли?

Почему же он был разочарован теперь?

Мозг Камрана так устал от эмоциональных потрясений этого дня, что принц предпочел бы удариться головой о стену, чем потратить еще хоть минуту на разбор своих чувств. Он решил больше никогда не игнорировать инстинкты, которые и сейчас настаивали на том, чтобы проверить догадку.

Камран осторожно двинулся в ночь; струи дождя заливали лицо, пока он внимательно высматривал то, что могло послужить причиной его тревоги.

Вдали мелькнул размытый силуэт. Вон там.

В мерцании газового фонаря на мгновение показался человек.

Девушка.

Она то появлялась, то исчезала из виду, но это было все, что принцу требовалось. Он узнал ее сноду, льняное полотно, обернутое вокруг шеи…

Камран замер.

Нет, в это он поверить не мог. Неужели она явилась прямиком из его мыслей? На мгновение принца охватило чувство триумфа, которое быстро сменилось трепетом.

Что-то было не так.

Движения девушки выглядели суетливыми, лихорадочными. Она бежала сквозь пелену дождя, словно за ней кто-то гнался. Камран молниеносно бросился следом, прежде чем снова окинуть взглядом переулок в поисках нападавшего. Он заметил еще одно движение, размытый силуэт, затуманенный проливным дождем. Камран смог различить его очертания, только когда тот схватил девушку за руку.

Она закричала.

Камран среагировал быстрее, чем подумал. Инстинкты побудили его броситься вперед и вцепиться в этого человека, и они же швырнули незнакомца с размаху на тротуар. Подбегая к упавшему, Камран выхватил меч, но едва успел занести клинок, как негодяй исчез.

Джинн.

Этого противоестественного деяния было уже достаточно, чтобы приговорить мерзавца к смерти, но как можно убить того, кто не был пойман?

Камран пробормотал проклятие, убирая меч в ножны.

Обернувшись, он увидел девушку всего в нескольких шагах от себя. Ее одежда насквозь пропиталась дождевой водой и мешала движениям. Небеса не прекращали своих мучений, служанка с трудом бежала, одновременно удерживая множество свертков в одной руке и пытаясь стянуть мокрую сноду с лица другой. Камран едва мог различить что-либо в метре от себя; он не понимал, как девушка вообще что-нибудь видит с мокрой тканью перед глазами.

– Я не желаю тебе зла, – окликнул он ее. – Но тебе нужно снять сноду. Ради твоей безопасности.

При звуке его голоса девушка замерла.

Это ободрило Камрана, и он решил подойти ближе, охваченный не только беспокойством за девушку, но и беспричинным любопытством, которое с каждым мгновением только усиливалось. Когда принц уже был готов сделать шаг навстречу, ему вдруг пришло в голову, что любое неверное движение может спугнуть девушку, заставить ее броситься бежать вслепую по улицам, и потому он действовал с величайшей осторожностью.

Но бесполезно.

Едва он сделал пару шагов в ее