Счастливые девочки не умирают - Джессика Кнолл

За столом рассмеялись, и я залилась краской.

— Мда. Предки вконец обнаглели.

— Это не связано с… — Дин осекся.

— Оценки неважные.

— Фух. — Дин провел рукой по лбу. — Если мои родаки прознают про ту пьянку… Ты мне, конечно, нравишься, Тиф, но не настолько, — закончил он со смехом.

Прозвенел звонок. Все разом встали из-за стола, оставив после себя жирные тарелки и обертки от конфет. Оливия направилась прямиком к раздвижным стеклянным дверям, чтобы пересечь школьный двор и оказаться в кабинете алгебры раньше других. Она была прилежной ученицей, часто переживала из-за оценок и запросто могла расплакаться над «четверкой с плюсом» по контрольной работе, которую все остальные завалили. Кажется, она не заметила, что я засеменила вслед за Лиамом.

— Подожди, — позвала я.

Макушкой я доставала ему до плеч. А Дин для меня был слишком высоким, огромным, как горилла, которая может задушить в объятиях.

Лиам глянул на меня сверху вниз и рассмеялся.

— Ты чего? — неуверенно улыбнулась я в ответ.

Он положил руку мне на плечо, и я растаяла. Может, он вовсе не избегал меня, может, мне просто показалось.

— Подруга, ну ты вообще без комплексов, — усмехнулся он.

Столовая опустела. У дверей я помедлила, не спуская с Лиама глаз.

— Можно тебя спросить?

— Ну что еще? — обреченно простонал он, растягивая гласные, словно отзывался на голос матери, вопрошающей, когда он наконец соизволит убрать бардак в своей комнате.

Я понизила голос и заговорщицки зашептала:

— На тебе был презерватив?

— Так вот что тебя беспокоит? — Он завращал глазами, как кукла чревовещателя, которую хорошенько встряхнули. Когда он на секунду прикрыл веки, то показался мне куда менее привлекательным. Именно глаза — насыщенного ярко-синего цвета — делали его неотразимым.

— А у меня есть повод для беспокойства?

Лиам положил руки мне на плечи и приблизил ко мне лицо, почти коснувшись моего лба своим.

— Тиф, вероятность того, что ты забеременеешь, — всего двадцать три процента.

О, я годами не могла забыть эти двадцать три процента, взятые с потолка! Для дотошной заведующей отделом проверки достоверности данных в «Женском журнале» даже цитата из «Нью-Йорк таймс» не выглядела достаточно убедительной. «ВСЕГДА УКАЗЫВАЙТЕ ПЕРВОИСТОЧНИК» — напоминала она в ежемесячной массовой рассылке. И все-таки я поверила в эти двадцать три процента. А как же иначе — ведь это с такой уверенностью утверждал человек, который, как потом выяснилось, обнаружил меня лежащей без сознания на полу в комнате для гостей. На мне была майка, а трусы оказались спущены ниже ягодиц (Пейтон не удосужился натянуть их повыше). Он заволок меня на постель, стащил трусы с отяжелевших ног и погрузился внутрь, не озаботившись остальной одеждой. По его словам, в этот момент я со стоном очнулась, и он принял это за знак согласия. Меня лишил девственности парень, который даже не снял с меня майку.

— Дело в том, — замялась я, — что я хочу сходить в офис планирования семьи. За таблеткой.

— А тебе не кажется, — снисходительно усмехнулся Лиам, глядя на меня, как на дурочку, — что для таблетки немного поздновато?

— Таблетка подействует, если ее принять в течение семидесяти двух часов.

Воскресенье я просидела за домашним компьютером и прочла все об экстренной контрацепции, после чего искала инструкцию, как стереть историю поиска в браузере.

Лиам взглянул на часы, висевшие на стене позади меня.

— Тогда было около полуночи. — Он прикрыл глаза и зашевелил губами, считая в уме. — Ты еще можешь успеть.

— Да. Я собиралась зайти за таблеткой сразу же после занятий, по дороге домой. — Затаив дыхание, я ожидала, что ответит Лиам. К моему изумлению, он сказал:

— Поедем вместе.

Лиам уговорил Дейва, личного таксиста всех учеников Брэдли, нас подвезти, хотя мы могли бы поехать на поезде, и одним человеком, узнавшим о моем позоре, было бы меньше. В запасе у меня оставалось восемь часов.

Листва с деревьев уже начала облетать, и сквозь полуголые ветви мелькнул домик Артура. Машина дрогнула на гребне перед перекрестком и свернула в сторону Монтгомери-авеню. Теперь, когда Лиам, сидевший рядом с водителем, время от времени поглядывал на меня и целых два раза осведомился, как я себя чувствую, я уже не так рвалась к Артуру. В глубине души мне вдруг до смерти захотелось, чтобы мы опоздали, чтобы через месяц появился повод для беспокойства, и чтобы маленькая драма, которая нас объединила, продлилась еще немного. Как только она подойдет к концу, Лиам будет для меня потерян. Я очень хорошо это понимала.

Мы выбрались на Ланкастер-авеню и оттуда поехали по прямой. Дейв свернул направо и, проехав через парковочную площадку, остановился перед входом в клинику.

— Вы идите, а я по району покатаюсь, — сказал Дейв, разблокировав дверцы.

— Не, чувак, — занервничал Лиам, выходя из машины. — Подожди здесь.

— Ни за что, — замотал головой Дейв и взялся за рычаг коробки передач. — Всякие психи давно грозят разнести эту лавочку.

Мне показалось, что Лиам хлопнул дверцей намного сильней, чем намеревался.

Приемная была практически пуста, за исключением нескольких разрозненно сидящих женщин. Лиам уселся как можно дальше, вытирая ладони о штаны и осуждающе посматривая вокруг.

Я обратилась к администратору за стеклянной перегородкой.

— Здравствуйте. Мне не назначено, но, может, меня кто-нибудь примет?

Через прозор в нижней части перегородки администратор протянула листок.

— Заполните форму. Укажите причину обращения.

Взяв ручку из потертого пластикового стакана, я уселась рядом с Лиамом. Он заглянул в листок через мое плечо.

— Что тебе сказали?

— Что мне надо указать причину, по которой я приехала.

Я указала имя, возраст, дату рождения, адрес и поставила подпись. В графе «Причина обращения» я нацарапала: «Таблетка для прерывания беременности».

Добравшись до графы «Контактное лицо на случай чрезвычайной ситуации», я вопросительно взглянула на Лиама.

— Без проблем, — согласился он, пожав плечами, и взял у меня листок. В графе «Кем приходится пациенту» он написал — «друг».

Я встала и протянула заполненную форму администратору. Из-за слез, застлавших глаза тонкой мутной поволокой, все было как в тумане. «Друг». Это слово полоснуло меня, будто ножом, тонким, как бумага, лезвием, которым много лет спустя я мысленно вспорю живот будущему супругу.

Через четверть часа белая дверь распахнулась, и назвали мое имя. Лиам скосил на меня глаза и вскинул вверх большие пальцы рук, глупо улыбаясь, будто развлекал младенца перед прививкой. Я вымучила из себя смелую улыбку.

Вслед за медсестрой я прошла в смотровой кабинет и вскарабкалась на высокую кушетку. Еще через десять минут дверь открылась, и вошла белокурая женщина с небрежно перекинутым через шею фонендоскопом.

— Это ты Тифани? — уточнила она.

Врач взяла в руки листок с моей подписью и пробежала его глазами.

— Когда был половой акт?

— В пятницу.

— В котором часу? — Она пристально посмотрела на меня.

— Около полуночи. Кажется…

Она кивнула, сняла с шеи фонендоскоп и прижала металлическую головку к моей груди. Во время осмотра она объясняла, как действуют таблетки для предотвращения беременности.

— Они не могут прервать беременность, — дважды повторила она. — Если сперматозоид уже оплодотворил яйцеклетку, эффекта не будет.

— Вы думаете, оплодотворение уже произошло? — спросила я, и мое сердце звучно заколотилось.

— Я не могу сказать наверняка, — извиняющимся тоном ответила она. — Но чем раньше принять таблетку, тем верней она подействует. Ты пришла поздновато, но время еще есть.

Она приложила фонендоскоп к моей спине и, тихо вздохнув, попросила:

— Дыши глубже.

В другой жизни она вполне могла бы вести занятия йогой в одном из модных кварталов Бруклина.

По окончании осмотра мне велели подождать. У меня на языке вертелся один-единственный вопрос, но я не осмеливалась задать его, пока врач не взялась за ручку двери.

— Скажите… это изнасилование, если не можешь припомнить, как все произошло?

Ее губы приоткрылись, и мне показалось, что она испуганно ахнет, однако она лишь чуть слышно проговорила: «Это вне моей компетенции» и беззвучно выскользнула из кабинета.

Прошло еще несколько минут, и в кабинет вернулась бойкая медсестра, оживленность которой составляла разительный контраст с безмятежностью и спокойствием только что покинувшей кабинет женщины. В одной руке медсестра несла бутылочку с таблетками, в другой — стакан воды, а под мышкой был зажат бумажный пакет с разноцветными презервативами.

— Сейчас надо выпить шесть, — велела она, вытряхнув шесть таблеток в мою потную ладонь, и проследила, чтобы я хорошенько запила их водой. — И еще шесть ровно через двенадцать часов. Поставь будильник на четыре утра. — Она потрясла бумажным пакетом у меня перед носом. — Пользоваться презервативами легко и весело! Смотри, некоторые даже светятся в темноте!