Пепел и Мечты: Рубикон - Александр Снурницын

действий. У меня оставалось не так много времени, прежде чем Капитана убьют либо он умрёт от яда. Из всех троих Отбросов их главарь выглядел наиболее внушительно, но долгая битва не пощадила его. К тому же на моей стороне был эффект неожиданности. Надо было правильно им воспользоваться.

Вожак Отбросов подошёл к Капитану и схватил его за волосы, задрав голову раненого так, чтобы их взгляды встретились.

— Где артефакт, проклятый вор! – в ярости выплюнул главарь, врезав кулаком в жёсткой перчатке по лицу Регулятора с громким хлопком. От этого лицо жертвы резко повернулось, и он тут же сплюнул ещё больше крови. Но так ничего и не ответил.

Отброс было уже замахнулся для ещё одного удара, когда до его слуха донеслись быстрые шаги на крыше зданий, стремительно приближающиеся. И тогда он пожалел, что убрал рапиру в ножны, ведь когда он потянулся за ней, я уже летел в его сторону.

Быстро взобравшись с балкона на крышу, я внутренне взмолился, чтобы меня не заметили раньше времени, после чего разбежался. Воздух резал мне лицо, а желудок сжался в тот момент, когда я оттолкнулся от края и взлетел в воздух, ощущая свободное падение. Боль пронзила меня прямо в воздухе, но я проигнорировал её, выставив перед собой длинный нож.

Сказать по правде – это было опасно, однако это также был наилучший способ избавиться от самого опасного противника сразу. С двумя другими Отбросами я был более-менее уверен, что справлюсь, но вот с главным… Я не мог сказать наверняка.

Наши быстро сближающиеся взгляды встретились, и я прочитал в его болотно-зелёных глазах удивление, растерянность и даже нотку страха. Отпустив Капитана Регуляторов, он попытался отпрыгнуть назад, параллельно выхватывая рапиру, но он действовал слишком поздно. Лучше бы он притянул Капитана и спрятался за ним. Что ж, видимо, от победы Отброс слишком расслабился.

С грохотом наши тела столкнулись, и на мгновение я растерялся в этом хаосе. По пальцам потекла тёплая струя крови. Тело болело, но плоть подо мной смягчило удар. В шоке врезавшийся в землю главный Пожиратель Отбросов застонал от боли, прежде чем его взгляд упал на торчащий из грудной клетки нож. Его глаза расширились в неверии.

У меня не было привилегии терять время. Два Отброса уже бросились в мою сторону, и их кинжалы грозили сделать во мне несколько лишних дырок. К тому же гнилой токсичный воздух уже обжигал мои лёгкие. Всего от пары вдохов я ощутил, как моё тело горит и слабеет, а внутренности будто пронзали тысячи игл.

Я сидел на теле вожака. Сначала вынул нож, чтобы он быстрее истёк кровью, сразу после чего отпрянул назад и притянул его за ворот, прикрываясь телом от нападок одного из Отбросов, в то время как от выпада другого удачно уклонился. Мой нож было уже полетел в его сторону, но ему также не составило труда избежать ранения.

Некоторое время этот странный танец продолжался. От одного из врагов я защищался их главарём, чья кровь уже залила мне всё плечо, и похоже, он окончательно умер. Жалкая смерть, учитывая, что он должен был быть сильным.

Со вторым же мне приходилось драться, что было тяжело из-за узкого пространства и лишнего груза. Такими темпами я двигался к поражению, и от осознания этого я сжал зубы в напряжении.

Резко я отбросил бездвижное тело в сторону противника, от чьих ударов всё это время уклонялся, а сам бросился прямо на того, которого блокировал. При этом я подгадал время манёвра так, что первый как раз нападал, в то время как второй только закончил удар. Таким образом мне удалось сбить обоих с толку.

Удивлённый получеловек едва успел отреагировать на мой выпад, и то он глупо выставил перед собой локоть, так что мой длинный нож прорезал его грязную мутировавшую плоть. Закричав от боли, он попытался отпрыгнуть назад, но я схватил его за порезанную конечность и потянул на себя, отчего он почти что сам напоролся на мой следующий удар.

В голове мутнело, в ушах начинало звенеть. Лёгкие разъедали токсины, а бок горел от пронизывающей боли, однако ещё рано было отдыхать. Остался последний враг, и он уже бросился на меня, откинув в сторону труп своего командира. Его глаза были полны безумного неконтролируемого гнева. Если бы взглядом можно было убить, я бы уже умер десяток раз. Увы, это так не работало.

Я выхватил из руки падающего на землю Отброса отравленный кинжал, так что у меня теперь было два орудия. Хотя никто толком не учил меня сражаться, все дети Нижнего Доминиона должны были уметь это, и с двумя лезвиями я обращался не хуже, чем с одним.

Ножом я парировал удар, в то время как кинжалом параллельно атаковал. Для этого манёвра мне пришлось сфокусировать всё своё внимание, но он увенчался успехом. Металл вражеского кинжала прозвенел по ножу и отклонился, прорезав воздух в сантиметре от меня. А вот Отбросу повезло не так сильно. Хотя он уклонился, в момент возвращения клинка к себе я оставил на его теле порез. Возможно, яд не возьмёт его так быстро, но теперь не одного меня истощала эта схватка. Хотя в битве на выносливость я всё ещё скорее всего проиграю.

Некоторое время мы обменивались ударами, и я чувствовал, как с каждой секундой становится всё тяжелее двигаться. Однако мне в очередной раз за сегодня повезло. Мой противник был откровенным дилетантом, к тому же ему явно было тяжело драться с кем-то ниже ростом. Каждый мой выпад оставлял рану на его теле, пока он не начал истекать кровью.

Его движения замедлялись, дыхание, как и моё, сбилось. Вскоре наша схватка напоминала драку двух полумёртвых пьяниц, лениво наносивших удары, чуть ли не падая. Но завершающий удар всё же нанёс я.

С трудом мне удалось уклониться от очередного его выпада. Это стоило мне кинжала, выпавшего из руки во время манёвра, но в то же время противник потерял равновесие и не мог быстро вернуться в прежнее положение. А у меня была хорошая позиция для удара.

С отчаянной силой я пронзил его горло, от чего кровь хлынула из разорвавшейся артерии. Алый дождь тут же полился на меня, пачкая ещё сильнее и так грязную одежду. С грохотом тело Отброса свалилось.

Я тут же закашлялся и прикрыл рот и нос рукавом. Покачиваясь, подошёл к наблюдавшему всё это время Капитану. Каким-то чудом, несмотря на столь долгое пребывание в тумане и