Пепел и Мечты: Рубикон - Александр Снурницын

реальность, наблюдая за подходящими к концу спаррингами других пар. Честно говоря, моё сердце до сих пор трепетало от радости. Наконец-то я мог учиться. Наконец-то я перестану быть бесполезным. А после смогу перестать быть бастардом. Я избавлюсь от этого ярлыка, и если понадобится... я не поскуплюсь на жестокие меры.

И хотя я так подумал, в то же время я понимал, что пока мне не хватит решимости осуществить нечто подобное, да и представить их я едва ли мог. В любом случае, перспективы возбуждали меня и омрачались только тем, что сегодня последний день, когда я мог решить загадку, а я всё ещё ни на шаг не приблизился к разгадке.

— Ладно, вы постепенно растёте. Может, из вас что-то и получится, хотя большинству так и не хватает запала. Все свободны, — как обычно кивнув нам, Салев закончил тренировку и пошёл собирать свои вещи.

— Ух, он такой суровый. У меня всё тело болит, а через час занятия уже с другим наставником. Тебе повезло, что тебе больше никуда не надо, — простонал рядом со мной Блайн. Хотя он был выше и взрослее меня, иногда он казался ребёнком.

— А чего ты ожидал, становясь солдатом? — мне не нравилось, что меня буквально выставили бездельником, да и я был бы только рад оказаться на его месте. Это чувство проскользнуло в моём голосе, однако Блайн, как обычно, не заметил.

— Не знаю. Мне просто нужны были деньги, — пожал плечами он и, даже не попрощавшись, пошёл по своим делам. Наши отношения с ним были... странными. Впрочем, это было не так важно для меня.

Я хотел как можно быстрее вернуться домой и усесться, пытаясь решить загадку, хотя все мои попытки до этого казались бесполезными, и я едва ли верил, что смогу разгадать её. Может будь у меня хоть какой-то опыт решения чего-то подобного… А так я даже не знал с чего начать или у кого спросить.

Загадка представляла собой просто четыре строчки, написанные на бумаге. Но проблема крылась в содержимом этих строчек. Буквально там было написано:

Деё цпцпу й рмбшэ г лфтубц й еёсёгэац игёоау,

Тлмбе т вбсбцмпн об иблбуё обкей

Й уфеб деё тгёу ибдсбзебёу иёнма

Уйцп рсйей

Бред, не правда ли? Судя по четырём коротким строчкам, я мог предположить, что это некое стихотворение, но сколько бы я ни вглядывался, мне никак не давалась логика. Будто всё было написано на неизвестном языке.

Мне не было известно такое понятие как шифр, иначе я бы сразу понял, что это был он. Так что я в очередной раз улёгся на кровать и тупо смотрел в листок бумаги, прожигая его взглядом. Беспомощность и уныние постепенно завладевали мной, пока я с гневным рыком не бросил листок на пол, перевернулся на другой бок и уставился в деревянную стенку.

Некоторое время я внутренне проклинал всё происходящее. Зачем, вообще, мне нужно было разгадывать какие-то загадки? Не легче ли было просто сказать место встречи? А так время бесполезно уходило. Мне хотелось учиться, но я был вынужден тратить время на этот бред.

Пару минут я тупо смотрел в стену и ворчал, прежде чем вздохнуть. Делать было нечего. Оставалось не так много времени, надо было продолжать пытаться. Хотя бы потом я смогу сказать, что сделал всё, что мог.

Перевернувшись обратно, я начал искать листок, но он, как назло, улетел довольно далеко, прямо к шкафу. Пришлось с трудом встать, ощущая мышечную усталость, подойти и наклониться. Лист лежал прямо рядом с небольшой деревянной дощечкой.

Немного заинтересовавшись, я поднял дощечку и тут же вспомнил, для чего она была нужна. На ней были выбиты буквы, весь алфавит. Давно, когда я ещё был совсем маленьким, Остин учил меня по ней, а после ему даже приходилось выпрашивать книги, чтобы научить меня читать. От этих воспоминаний я улыбнулся. Как же мне в то время не нравилось этим заниматься, а сейчас я был благодарен старику.

В одной руке я держал дощечку, а в другой лист с шифром. Некоторое время я переводил взгляд с одного предмета на другой, прежде чем что-то не щёлкнуло у меня в голове. Нахмурившись, я неосознанно начал проверять собственную догадку, и тут же внутри меня начало нарастать торжество, радость и некий стыд.

— Акхх, боже... — в удивлении я рассмеялся, вскинув брови. Оказывается, всё время это было так просто! Надо было просто сдвинуть буквы на одну позицию. Д заменить на Г. Е заменить на Д. И так далее.

Судорожно я нашёл огрызок карандаша и принялся за расшифровку, записывая её на другой стороне листа, прежде чем передо мной не предстали следующие четыре предложения:

Где хохот и плач в кустах и деревьях звенят,

Склад с барахлом на закате найди

И туда где свет заграждает земля

Тихо приди

Теперь всё становилось понятно. Даже слишком понятно.

"Дурак," — обозвал я сам себя и, улыбаясь, уселся обратно на кровать. Второе предложение было самым простым, оно указывало на склад. Проблема была в том, что в замке их было слишком много.

Значение первого предложения я понял, подумав уже чуть дольше. Деревья и кусты указывали на сад, причём там "хохот и плач звенят", то есть, вероятно, сад один из более популярных, может даже из романтичных. Впрочем, это было не так важно, так как не так много складов было расположено рядом с садами.

Третье предложение поначалу сбивало с толку, но затем также стало понятным. Оно подразумевало подвал, то есть у склада был подвал. Таким образом, место встречи тут же возникло у меня в голове.

Ещё раз прокляв собственную глупость, я вскочил с кровати и как можно быстрее направился к нужному месту. Времени оставалось не так много, солнце уже клонилось к закату.

Глава VII: Кровь и жестокие шутки

*Адам*

Кровь блестела в фиолетовом свете, едва пробивавшемся сквозь густой токсичный туман. Все цвета в нём словно смешивались, и мне пришлось специально наклониться над краем балкона, чтобы разглядеть всё по чётче. И тогда перед моими глазами предстали тела.

Десятки трупов валялись на земле, абсолютно недвижимые и холодные. Их глаза всё ещё были полны слепой ярости. Тела тянулись из начала переулка, подобно дороге, но больше всего их было, конечно, в самом тумане.

Большинство мертвецов были одеты в обноски, едва подходившие под понятие одежды. Они были скрючены, их конечности неестественно длинными, а