Червь-4 - Антон Лагутин

пиджак. Прости, как могли — зашили. Знал же, что надо фартук брать! Люди они хорошие, но их стремление заморозиться во времени и жить со зверьём под боком — мне не понять.

Погодка сегодня что надо. Солнце приятно покусывает моё морщинистое лицо, которое я гордо подставляю легкому ветерку. Рубаха не липнет к телу, брюки свободно трутся о кожу, не причиняя никакого дискомфорта. Было максимально комфортно, несмотря на то что пришлось прилично поебаться с Ингой. Не в прямом смысле, конечно, но кости у меня тряхануло все до единого. Спина побаливала — возрастное. Глянув через забор на песчаную дорогу, окружённую по обе стороны унылыми домишками с печными трубами, я чуть приуныл. Собирать на себе взгляды местной детворы пока плетусь до дома нет никакого желания. Зеваки уже выходили к своим калиткам, расспрашивая друг друга о звуках, что доносились из дома Юриса. Да, пошумели мы знатно. Долго будут помнить.

Кстати, можно знатно приклониться, использую дорогу до дома как средство для распространения слухов. Можно таких баек распустить по деревне, что тут никто сегодня ночью не заснёт.

Я уже начал обдумывать короткие рассказики о том, что происходило у Юриса в кровати, как вдруг приметил что-то знакомое. Как оказалось, у Эдгарса имеется личный транспорт! Супер!

Чёрная на чёрном кобыла томилась в крохотном дворике. Моя кобыла! Прячась в тени огромного дуба, она своим густым хвостом грациозно разгоняла со своего мускулистого зада надоедливых мух. Подхожу ближе и вижу, что это не кобыла. У матёрого скакуна хозяйство болталось почти до самой земли. Жеребец что надо!

Я напряг разум. Прислушался. Непривычная тишина шумела лёгким потрескивание внутри моей головы. Я ничего не слышал. Молчание в эфире. Ни корова, ни свинья, ни мой жеребец не вопили у меня в подсознании о своих житейских проблемах. Даже когда я подхожу вплотную к лошади и глажу густую гриву, я ничего не слышу.

Тишина — это хорошо. Но я словно ощутил свою неполноценность. Как будто меня лишили какого-то важного органа, без которого мне придётся не жить, а существовать. Существовать в этом мире как обычный пройдоха. Ладно. Уверен, это временно. Сейчас надо подумать о будущем. Надо раздобыть маску. И с Борис поквитаться. Ублюдок хотел убить меня! Жди своего троянского коня.

Без каких-либо напрягов я оседлал лошадь. Удобное кожаное седло комфортно разместило в себе мой костлявый зад. Скакун стоял смирно, ждал команды. Я осмотрел седло. По бокам висело пару кожаных сумок. И бинго! Именно это я и искал! Из тонкого бокового кармашка на сумке торчали пальцы кожаных перчаток.

Достаю их, надеваю. Вещь! Хрустят как новые, и пахнут дороговизной. Да, старик явно на стиле живёт. И откуда у него такие замашки?

Из лачуги выбегает Юрис. Он так торопится ко мне, что пыль стоит столбом. Я уже приготовился выслушать нудную тираду о трудной жизни, и как ему быть с Ингой, но нет. Он пробегает мимо. Останавливается перед воротами и, скинув на землю перекладину, отпирает их.

— Кормить её можно? — заливаясь потом, спрашивает он.

Я смотрю на взмокшего от пота мужика сверху вниз и отвечаю:

— И поить!

— Да! Верно. И поить!

Натягиваю вожжи, направляя скакуна в сторону ворот. Подняв густое облако зернистой пыли, я ускакал прочь. Куда мчать — я прекрасно знал. Маршрут построился в голове сразу же, как только я выскочил на деревенскую дорогу. Зеваки провожали меня взглядом, глотая пыли. Это моё вам наказание за любопытство. Надеюсь, Юрис не станет трепаться о наших делишках как старая бабка на лавке.

Жеребец гнал уверено. Встречный ветер с силой хлестнул по лицу, смахнув на затылок остатки жидких волос. Я кайфовал. Тому, кто смастерил моё седло, я был готов расцеловать руки. Так удобно и плотно я не сидел ни в одном кресле представительского автомобиля. Даже если мы завалимся в кювет, я останусь прикованным к лошади. Хорошо это или плохо — каждый решает сам для себя. Но я лучше останусь в кресле, чем вышибу своей башкой лобовое стекло.

Оставив деревню за спиной, я скакал по просёлочной дороге в течение часа. Стелящиеся зелёные поля по обе стороны дороги склонялись под натиском гуляющего ветра. От звона копыт в небо взмывали вороны. Они одаривали нас недовольным карканьем, но стоило нам удалиться, как они тут же ныряли обратно в полотно густой травы. Мне хочеться выпрямить спину, открыть рот и громко завопить от удовольствия, но мошкара всё портит. Густые облака мелких паразитов магнитом тянутся к нашим телам. Мне приходиться закрывать глаза и опускать голову каждый раз, когда ветер выносит на дорогу очередное скопление мушек точно перед нашим носом. Но всё закончилось, когда дорога завела нас в густой лес.

Лошадь замедлилась. Копыта уверенно переваривали ухабистую дорогу, перепрыгивали поваленные деревья. Даже обнажившиеся из-под земли узловатые корни вековых сосен не послужили нам преградой. Жеребец уверенно гнал меня к назначенной цели.

За временем я не следил. У меня не было ни электронных часов, ни заводных, ни даже песочных. Точным индикатором служил мой организм.

Старость — мои песочные часы. Усталость и голод взяли своё. Когда солнечные лучи еле заметно касались моей пергаментной кожи, я вынужден был сделать привал. В сумках нашёл бурдюк с водой и мешочек с непонятными семенами. Когда я ладонью зачерпнул горсть и поднёс к носу, лошадь закивала головой. Длиннющие губы растопырились. Огромные жёлтые зубы застучали так громко, что мне показалось, будто рядом кто-то швыряет кухонную плитку в бетонную стену.

Я широко разворачиваю мешок и ставлю на землю возле скакуна. Чёрная морда жадно принялась поглощать пищу, а мне даже как-то и не хочется. Я вдоволь напился воды, залив свой модный костюм. Ничего страшного, высохнет.

Припав спиной к дереву, я сидел до тех пор, пока жопа не прекратила трещать от долгой дороги. Онемение прошло, и я ловко вскочил на ноги. Ну как сказать ловко. Кряхтя, жалуясь на боли в спине, но я смог присесть на корточки, и, цепляясь руками за ствол дерева, поднял своё тело.

Оседлав лошадь, мы снова бросились в путь.

Как я и ожидал, деревня показалась на горизонте ближе к ночи. Оранжевое небо вырисовывало тусклую линию из угловых крыш местных избушек. Дорога из леса привела меня к высокому частоколу, надёжно защищающему жильцов деревни. День близился ко сну, но никто спать не собирался. Медленно плетясь по дороге, моё внимание привлекло яркое сияние на огромной поляне вблизи главных ворот. Приблизившись, слышу мужское гоготание,