Невеста по фотографии - Ли Кым-и

А у Подыль, не спавшей всю ночь, правда по другим причинам, опухло еще и лицо.

Зайдя в столовую и неожиданно заметив Тхэвана, Подыль испугалась. Она никак не могла подумать, что он здесь. Сидевший вместе с другими женихами молодой человек выглядел так, будто он им сын или внук. Поймав на себе взгляд невесты, Тхэван моргнул в знак приветствия. Увидев жениха в гостинице, Подыль успокоилась и начала волноваться за свой взъерошенный вид. Как и прошлым вечером, невесты сидели за отдельным столом от женихов. Выражение лица Хончжу, которая увидела Тхэвана впервые, заметно похолодело.

– Надо же, а твой жених и впрямь как с фотографии. Везет же тебе, – сказала Мёнок, понизив голос, однако ее слова услышали все мужчины. Подыль стало обидно, что Тхэван тоже это слышал. Девушка тут же вспомнила, о чем думала ночью, и занервничала.

Принесли рис, мясной суп и омлет, который разложили порционно каждому. Такое блюдо не подавалось в Чосоне даже на дни рождения. Голодные после ночи тревожного сна невесты хоть и без большого аппетита, но живо принялись за еду, а женихи, которые шумели прошлым вечером под воздействием алкоголя, сидели тихо.

Скрепя сердце девушки смирились с реальностью. Если они не выйдут замуж, то их отправят обратно в Чосон. Даже если бы у них были деньги на обратный путь, никто из них не пожелал бы возвратиться домой. В Чосоне им придется до конца своих дней жить с клеймом женщины, побывавшей замужем. А это означало еще более адскую и мучительную жизнь, чем брак со стариком. Вкусившие новых впечатлений и свободы за время пути на Гавайи девушки лелеяли эти воспоминания и готовились стерпеть новые трудности. Как ни крути, им придется теперь жить здесь.

Невесты упаковали в своих номерах чемоданы и вновь собрались в комнате Подыль, чтобы подготовиться к свадебной церемонии. Вместо купленного для свадьбы наряда в западном стиле Хончжу надела собранные ее мамой зеленую кофту и малиновую юбку. Костюм в западном стиле она испачкала вчера, сидя на полу и рыдая. Подыль переоделась в свой розовый наряд. Девушка причесала волосы и потянулась за пудрой, но в этот момент Хончжу выхватила у нее коробочку. В растерянности Подыль не знала, куда деть свою руку. До этого девушка все время, не жалея, делилась своей косметикой с Подыль и Сонхвой, у которых не было своей. Они хоть и говорили, что это необязательно, Хончжу доставляло безумное удовольствие раскрашивать подруг.

– Энта пусанская ачжимэ, как она могла так поступить? Почём тебе она нашла хорошую партию, а нас с Сонхвой свела с такими стариками? А ведь моя мама ей даже заплатила! – съязвила Хончжу, отбирая у Подыль пудру.

От смущения и обиды Подыль покраснела. Слова Хончжу ее задели. Неизвестно, как было с Сонхвой, но Хончжу сама выбрала себе жениха. Девушке хотелось напомнить подруге, что она сама, и никто другой, определила себе в мужья Чо Токсама, но вместо слов она заплакала. Огорчение, которое она испытывала из-за своего несовершенства на фоне прекрасного жениха, ничем не отличалось от огромного разочарования других из-за их будущих мужей. Подыль решила, что ее переживания слишком ничтожны, поэтому еще ни разу не плакала из-за себя. Хотя ее печаль смешивалась с чужой грустью, раньше она проливала слезы, переживая за подруг. Но сейчас, после упреков лучшей подруги, запрятанные в сердце чувства вдруг хлынули наружу. Когда Подыль разревелась, спрятав лицо в ладони, комната вновь превратилась в соленый океан. Хончжу извинялась и пыталась предложить подруге пудру, но та до последнего отказывалась.

До церкви было больше получаса пешком. Попрощавшись с хозяевами и выйдя из гостиницы, женихи и невесты пустились в путь по отдельности. Наверное, ночью шел дождь, поэтому дорога была влажной. По скорбным лицам девушек, идущих вдоль смрадного темного ручья, можно было предположить, что они направляются не на свадьбу, а, скорее, на похороны. Подыль нашла утешение в общем плаче, тем не менее ей овладело едва уловимое чувство обособленности от остальных. Увидев Тхэвана, Хончжу больше сблизилась с Мёнок и Максон. Превратившись словно в умалишенную, Сонхва никак не могла ее утешить. Да и Тхэван, шедший поодаль от остальных мужчин, но так ни разу и не взглянувший на Подыль, не мог прогнать отчужденность и горечь.

Выйдя из тени зданий, девушки ощутили на себе обжигающие лучи солнца. Морской ветер никак не мог остудить зной и лишь развевал волосы и подолы юбок. Девушки плелись очень медленно, что есть силы щуря опухшие от слез глаза и удерживая подолы юбок. Прохожие косились на них, идущих в разноцветных традиционных чосонских нарядах. И даже когда продавщица фруктов, встретившаяся им по дороге, сказала им «Алоха!», никто из них ей не ответил.

Перейдя по мосту через ручей, они оказались на улице, похожей на ту, что привела их в гостиницу в первый день, – там вереницей стояли деревянные домики в один или два этажа. Улица была грязной и шумной и полнилась людьми разного цвета кожи и облика, говорящими на разных языках. Мокрая дорога была вязкой от лошадиного навоза и фруктовых ошметков. «Если уж этот город, который хозяйка гостиницы гордо назвала гавайским Кёнсоном, такой, то каким тогда будет место, куда нам придется отправиться жить?» – вздыхали девушки.

Женихи остановились у церкви на обочине большой дороги. Это оказалось двухэтажное здание с маленьким двориком. Невесты вошли в церковь вслед за женихами. Подыль находилась в христианском храме впервые. Выросшая с бабушкой-шаманкой Сонхва озиралась по сторонам с еще более нелепым видом, чем обычно. Женихов и невест встретили жена священника и две женщины, так называемые дьяконы-помощницы.

Фату и букеты можно было арендовать за деньги. И хотя букеты разрешалось унести с собой, фату после окончания церемонии нужно было вернуть. Когда жених Максон пробурчал, что это дорого, девушка снова расплакалась. Хончжу посмотрела на своего жениха словно на букашку и выбрала самые красивые фату и букет. Взглянув на ненакрашенное лицо Подыль, помощница Ким припудрила ей щеки и накрасила брови и губы.

– Ты невеста начальника Со, поэтому должна быть собранной! Мы думали, он так и состарится холостяком, а тут он вот так вдруг женится! Как поженитесь, уговори мужа снова ходить в церковь! Вместе с тобой!

Пак Сокпо назвал Тхэвана «начальником», а теперь и помощница в церкви. Девушка не знала, что бы это могло значить, как и не знала, что значит «уговорить мужа», но, услышав, что помощница Ким знает Тхэвана, девушка стала волноваться, что ее посчитают неискренней в своих намерениях невесты, поскольку она пришла на свою свадьбу ненакрашенной. С макияжем и в воздушной фате до пола Подыль по-настоящему почувствовала, что выходит замуж. Надев фату и взяв букеты, другие невесты в такой атмосфере, казалось,