Вызволение сути - Михаил Израилевич Армалинский

занятий на военной кафедре в институте и не был призван по окончании института в армию. А следовательно, когда я решил свалить за кордон, КГБ не имело лишний предлог для отказа в отъезде.

Родительская забота видит вперёд на всю жизнь.

Аргумент для отъезда

Я не хотел уезжать из СССР, веря в необходимость для поэта пребывать в русском языке. Начался 1976 год, мне было 28 лет, и мой папа стал меня убеждать, что пора уезжать, что жизнь в СССР тупиковая. Обыкновенно в то время инициаторами отъезда были дети, которым приходилось уговаривать родителей. Но тут сопротивлявшимся был я, хватающийся за надежду своих литературных свершений.

Но мой мудрый папа не хотел рушить мою писательскую мечту, и решил втайне от меня послушать мнение двух поэтов, членов Союза Писателей, людей известных и уважаемых, с которыми я тогда поддерживал пусть не тесные, но всё-таки отношения. (см. выше)

Он раздобыл их адреса и явился сначала к одному, а потом – к другой. Как я узнал позже, папа задал им один и тот же вопрос: Следует ли Мише уезжать в США или нет?

Оба поэта, не сговариваясь, но в один голос сказали, что уезжать надо и чем скорей, тем лучше.

Обзаведясь авторитетными мнениями, мой папа, при полном содействии мамы, со спокойной родительской совестью насел на меня всей силой аргументов и фактов, и я, будучи человеком всё-таки разумным, согласился с родителями, а приняв решение, я уже не оборачиваюсь назад, а устремляюсь к выбранной цели.

* * *

С приездом в США из Италии у родителей произошла задержка месяца на три. Америка отказала папе в визе, потому что он был коммунистом, о чём он честно написал в анкете.

Еврейская община, связала меня с адвокатом, специалистом по эмиграции, и он объяснил, что нужно делать, чтобы добиться отмены отказа. Папа вступил в партию на фронте, где он был танкистом, он всегда был рядовым членом партии и не лез в партийные боссы. Всё это, по моей просьбе, подтвердили в специальных заявлениях папины ленинградские знакомые по войне, которые уже жили в США. Также я заручился письмами миннесотского сенатора и ещё каких-то важных лиц. Когда эти документы дошли до людей, решавших впускать или не впускать, они пересмотрели своё решение, и в октябре 1977 года мы, переполняемые радостью, вновь стали неразлучны.

За пару дней до прилёта моих родителей в Миннеаполис я связался с самой большой газетой города и рассказал о близящемся событии. Редактор заинтересовался и прислал репортёров в аэропорт, которые сделали фото, проинтервьюировали нас, и в газете появилась статья с нашими фотографиями встречи.

Внизу статьи репортёр втиснул, по моей настоятельной просьбе, рекламу о выставке картин Михаила Кулакова, которую я тогда подготавливал. Материал появился в St. Paul Pioneer Press, 17 October, 1977.

Поначалу мы вчетвером жили в одной квартире, мы отказались от предложенной родителям отдельной квартиры, чтобы жить вместе, как всегда жили. Вскоре моя сестра переехала жить в студенческое общежитие университета, где она стала учиться. А я с родителями продолжали жить втроём, поставив цель – поскорей купить дом. В 1978 году я заполнил свой первый отчёт по налогам, и вскоре получил от государства переплаченные 2000 долларов. Эти деньги послужили первым взносом, и мы получили заём из банка для покупки дома.

В день когда мы переехали из квартиры в дом, пришёл наш багаж из Ленинграда, добиравшийся до нас по морю. Мы всё волновались, что он придёт до въезда в дом, и нам будет негде держать мебель и книги – то, из чего состоял наш багаж, так как только эти “ценности” разрешалось вывозить эмигрантам. Мебель мы продали когда родители через 23 года переехали в кондоминиум, а большинство привезённых книг до сих пор у меня пылится, ибо не то что покупать, но и брать их бесплатно никто не хочет.

За перевозку этого багажа тоже заплатила еврейская община. Но именно эту сумму мы должны были вернуть – заём был беспроцентный. И мы, разумеется, вернули, платя каждый месяц сколько могли.

Теперь о Peltsman Corporation, которая обеспечила мне финансовую возможность заниматься женщинами, литературой и прочими радостями. А точнее – всё обеспечил мой папа. И конечно же, – мама, она всегда поддерживала папу и меня и помогала нам во всём.

Ещё до покупки дома папа устроился на работу инженером и участвовал в проектировке танков для Израиля, и мама начала работать помощницей секретарши на той же фирме, что и папа.

Родители нашли работу не без помощи раввина Max S. из синагоги, в которую мы ходили по пятницам. Во время службы я слушал мелодичные еврейские песни и писал стихи на программке.

Папа знал лишь несколько английских слов, к тому же ему пришлось переучиваться с метрической системы на английскую. Но папа был замечательный инженер-механик, и он изъяснялся со своими коллегами на работе с помощью рисования технических набросков и создания чертежей. Его начальник-израильтянин подходил к папе и разводил ладони на разную длину друг от друга, а папа должен был на глаз определить, какое расстояние между ладонями в дюймах. Так проходило практическое обучение английской системе единиц.

Поначалу, до того как папа нашёл инженерную работу, он был готов работать таксистом, уборщиком – кем угодно, только бы начать жить, как настоящий американец, и никого не обременять. Но когда папа стал успешно работать инженером, он сразу начал мечтать открыть собственную компанию. В СССР у папы было много изобретений, причём внедрённых в производство, которые давали деньги, значительные по советским масштабам. Так, в сибирском городе Искитым был завод, который изготовлял машины для горячего литья керамики под давлением, на которые у папы было авторское свидетельство.

Вот мы, посоветовавшись, решили, что папа напишет о себе и о своих изобретениях, я переведу на английский, и пошлю это письмо в технические компании Миннесоты.

Одна из крупнейших компаний в США, в которой имелось отделение по производству керамических изделий, откликнулась. Нас пригласили на деловой ланч16, где мы познакомились с начальником этого отделения Чарли М. и другими шишками. Чарли отнёсся к нам с искренним расположением, а к папиным машинам с большим интересом. На пробу он дал папе разработать несколько мелких конструкторских решений, что папа легко и быстро сделал, потом он отправил нас слетать в другой штат, где находился их завод, чтобы папа прошёлся по цехам и сделал технические предложения по улучшению производства. Сделали и это.

Вскоре Чарли дал нам понять, что его фирма хочет разместить заказ на автоматическую литьевую машину. Тут мы сразу столкнулись с массой проблем из-за полного отсутствия американского опыта в бизнесе, в производстве и