Сквозь испытания огнём - Дэвид Вебер

выставлены на всеобщее обозрение.

— Я бы тоже хотел вставить в нее турбины с зубчатыми передачами, — задумчиво сказал Оливир.

— Иногда ты напоминаешь мне Алфрида, — сказал Рок-Пойнт с горько-сладкой улыбкой. — Всегда хочется поиграть с новейшими игрушками.

— Ну, как старый пердун говорит младшему, я не становлюсь моложе. Я не хочу пропустить это!

— Младший — тьфу! — Рок-Пойнт величественно нахмурился. — У тебя еще есть десятилетия в запасе!

Оливир взглянул на герцога, но ему пришлось признать точку зрения Рок-Пойнта. Они оба получили нанотехнологии Совы, и, несмотря на их преклонный возраст — хотя, честно говоря, им едва перевалило за семьдесят по стандартным годам мертвой Терры, — они были в отличном состоянии здоровья. На самом деле, у них было достаточно отличное здоровье, чтобы напоминать себе жаловаться на боли, которые они должны были испытывать. Не слишком часто, конечно. В конце концов, они были благородными и стойкими личностями.

Он подавил смешок при этой мысли. Рок-Пойнт выгнул бровь, но покачал головой, ничего не объясняя.

— Рано или поздно вам с Кэйлебом — и Мерлином — придется позволить мне построить один с турбинами, — сказал он вместо этого.

— Поверь мне, это будет позже. — Рок-Пойнт покачал головой. — Ты думаешь, мне бы не понравилось мчаться через океан со скоростью тридцать пять или тридцать шесть узлов? Конечно, я бы так и сделал! Но мы не собираемся вводить такую скорость до тех пор, пока это не сделает кто-то другой или нас вынудят. Сохранение преимуществ, засунутых в рукава, было тем, что помогало нам выжить во время джихада, и я не очень заинтересован в том, чтобы в ближайшее время менять этот курс.

— Согласен, — вздохнул Оливир. — Согласен! Хотя, — его взгляд заострился, — заправка его котлов нефтью сама по себе является чертовски значительным изменением.

— Однако другим флотам может потребоваться некоторое время, чтобы осознать это, — отметил Рок-Пойнт. — У них не было возможности много играть с этим.

— Гм. — Оливир поджал губы, затем пожал плечами. — Наверное, ты прав, — признал он. — Все, что они увидят — по крайней мере, сначала, — это то, что нефть чертовски намного чище.

Он содрогнулся, вспомнив облака угольной пыли, которые покрывали грязью каждую поверхность всякий раз, когда корабль пополнял свои бункеры. Военно-морские базы Чариса разработали паровые машины, чтобы сделать это и проще, и намного быстрее, но ничто не могло волшебным образом стереть всю эту пыль. Нефть не выделяла пыли, и заправка ею была столь простой и быстрой, как подсоединение топливных шлангов, а затем ожидание в стороне, пока нефть заливается в баки.

Это было бы совершенно очевидно для большинства людей. Что они, возможно, медленнее осознают, так это то, насколько чище сжигать нефть. Простой уход от густых, удушливых, закрывающих обзор облаков угольного дыма было бы огромным благом для обеспечения безопасности сигнализации и маневрирования на море, но не менее важно, что кочегарам на борту судна, работающего на мазуте, не пришлось бы регулярно вытаскивать и разгребать решетки, чтобы очистить их от шлака, как это приходится делать сейчас кочегарам всех судов, работающих на угле. Они могли поддерживать максимальное давление пара до тех пор, пока хватало питательной воды и топлива, вместо того, чтобы периодически снижать скорость, пока очищались их топки. Ну, им все равно пришлось бы самим время от времени очищать котлы от накипи, но это было частью регулярного графика технического обслуживания любого корабля, а не чем-то, что нужно было делать каждые несколько часов. И переход на нефть уменьшил бы экипаж Фэлкона более чем на двадцать процентов, просто устранив всех кочегаров, которые потели и напрягались, загружая уголь в ревущие топки кораблей. Это тоже ничему не повредит.

И что было бы еще менее очевидно для этих других флотов, так это тот факт, что нефть давала гораздо больше тепловой энергии, чем уголь, в пересчете на фунт. Десять тонн нефти давали ту же тепловую энергию, что и пятнадцать тонн угля, но разница в эффективности паровой установки на самом деле составляла примерно 1,7 к 1 в пользу нефти, как только в уравнение были включены преимущества нефти в ее заполнении, поэтому судно с радиусом плавания пять тысяч миль, использующее уголь, увеличило бы этот радиус на тридцать пять сотен миль, при условии равной массы топлива. Потому что нефть «упакована плотнее», чем уголь. Учитывая, что объем 1,7 тонны антрацита составлял чуть более сорока девяти кубических футов, а объем тонны нефти составлял всего около тридцати восьми кубических футов, и учитывая разницу в эффективности, судно, работающее на мазуте, могло вместить тот же «запас энергии» менее чем в половину объема. Экономия массы была бы еще более значительной, как и тот факт, что нефть можно было бы перевозить в резервуарах, расположенных ниже на судне, что имело бы огромные преимущества для остойчивости. А конструкция любого военного корабля всегда была предметом изучения компромиссов. Все, что стоило меньшей массы и объема, было на вес золота для такого человека, как он.

Действительно, единственным недостатком было то, что в современных конструкциях угольные бункеры использовались в качестве дополнительной боковой брони от огня вражеских снарядов. Оливиру этого будет не хватать, но он мог бы более чем смириться с этим в свете всех преимуществ, которые давала нефть.

— Мы с Мерлином серьезно обсуждали, как найти где-нибудь подходящего шпиона и скормить ему с ложечки все причины, по которым мы думаем о переходе на нефть, — сказал Рок-Пойнт. Оливир поднял бровь, глядя на него, и он усмехнулся.

— Конечно, мы заинтересованы в этом! Черт возьми, Дастин! Если кто-нибудь там захочет подражать нам, я буду стоять на шпиле Теллесбергского собора и болеть за это! — Герцог сардонически улыбнулся. — Благодаря Жэнсину Уиллису и его компании у нас есть зачатки настоящей нефтяной промышленности… а у них ее нет. Это,