Замогильные записки Пикквикского клуба - Чарльз Диккенс

— Слышите вы это? — сказалъ м-ръ Бенжаменъ Алленъ, озирая всю компанію.

— Надѣюсь, всѣ это слышатъ, — замѣтилъ м-ръ Пикквикъ кроткимъ тономъ, — и всѣ поймутъ, сэръ, что, въ качествѣ единственнаго родственника своей сестры, вы не имѣли ни малѣйшаго права дѣлать насиліе нѣжному чувству, принуждая ее вступить въ бракъ безъ всякаго влеченія и склонности сердечной. Это было слишкомъ неделикатно и жестоко съ вашей стороны. Что-жъ касается моего молодого друга, супруга сестры вашей, сэръ, онъ стоитъ съ вами на одной ступени, если не выше, въ лѣстницѣ общественныхъ отношеній, и если вы не будете въ моихъ глазахъ оказывать ему приличное уваженіе, я готовъ заранѣе отказаться отъ всякихъ дальнѣйшихъ объясненій по этому предмету.

— Ко всему этому, почтенные господа, позволю себѣ и я прибавить малую толику, — сказалъ м-ръ Уэллеръ, выступая впередъ. — Прибавленіе мое состоитъ вотъ въ чемъ: одинъ изъ васъ назвалъ меня плутомъ. За что, позвольте спросить? Развѣ я похожъ на плута?

— Ахъ, Самуэль, это не имѣетъ никакой связи съ нашимъ дѣломъ, — перебилъ м-ръ Пикквикъ, — прикусите свой языкъ.

— Да ужъ я объ этомъ не хлопочу, сэръ, — отвѣчалъ Самуэль, — только есть тутъ своя особая исторія. Этотъ джентльменъ, можетъ статься, забралъ себѣ въ голову, что тутъ была еще прежде сердечная зазноба, a я вотъ могу доложить всѣмъ вамъ, господа, что ничего тутъ не было въ этомъ родѣ, потому что молодая леди сказала съ самаго начала, что она терпѣть его не можетъ. Никто, стало быть, не перебивалъ ему дороги, и конецъ былъ бы всегда одинъ и тотъ же, если бы даже молодая леди никогда не видала м-ра Винкеля. Вотъ все, что я желалъ замѣтить, почтенные господа, и я надѣюсь, что слова мои облегчили душу этого джентльмена.

Послѣдовала кратковременная пауза за этими утѣшительными замѣчаніями. Наконецъ, м-ръ Бенъ Алленъ поднялся съ своего мѣста и торжественно объявилъ, что онъ никогда больше не увидитъ лица своей сестры, и вслѣдъ затѣмъ м-ръ Бобъ Сойеръ, наперекоръ лестному увѣренію Самуэля, произнесъ страшную клятву мщенія противъ соперника, перебившаго ему дорогу.

Но когда это дѣло приняло такимъ образомъ характеръ грозный и жестокій, м-ръ Пикквикъ нашелъ внезапно сильную союзницу въ старой леди, которая, казалось, была сильно поражена и растрогана доказательствами ученаго мужа, представленными въ защиту молодой четы. Твердою стопой старушка подошла къ м-ру Бенжамену Аллену и краснорѣчиво изложила передъ нимъ нѣкоторыя соображенія и размышленія примирительнаго свойства. Оказалось, по ея словамъ, что человѣкъ иной разъ самъ не знаетъ, гдѣ упадетъ, гдѣ встанетъ, гдѣ найдетъ, гдѣ потеряетъ, и что, стало быть, чѣмъ меньше толковать объ этомъ, тѣмъ лучше. Къ тому же, что сдѣлано, того не передѣлаешь, и что прошло, того ужъ не воротитъ никакая человѣческая сила. Притомъ, надо сказать правду, бѣда еще далеко не такъ велика, какъ можно было ожидать, и, слѣдовательно, въ строгомъ смыслѣ, нѣтъ здѣсь никакихъ основательныхъ поводовъ тужить и горевать, кручиниться, бѣситься или выходить изъ себя. На все это м-ръ Бенжаменъ Алленъ отвѣчалъ, что, не думая нисколько обижать своей тетушки, или оскорблять кого бы то ни было, онъ однакожъ позволяетъ себѣ здѣсь, какъ и въ другихъ случаяхъ, имѣть собственныя свои мнѣнія и расзчеты. Основываясь, въ настоящемъ случаѣ, на этихъ разсчетахъ, онъ положительно убѣжденъ, что будетъ имѣть удовольствіе ненавидѣть свою сестру вплоть до гробовой доски.

Наконецъ, когда эта свирѣпая рѣшимость повторена была около полсотни разъ, старая леди внезапно вскочила съ мѣста и, величественно вздергивая свой почтенный носъ, пожелала освѣдомиться и узнать, по какому это поводу, и за что про что потерялъ къ ней всякое уваженіе ея собственный племянникъ, котораго она отлично помнила еще до его рожденія, лѣтъ двадцать пять назадъ, котораго потомъ, еще глупымъ ребенкомъ, держала на колѣняхъ, няньчила на рукахъ, кормила араурутомъ, и проч., и проч.?

Между тѣмъ какъ старушка, въ силыныхъ и рѣзкихъ выраженіяхъ, распекала м-ра Бена Аллена за его непослушаніе и буйный характеръ, Бобъ Сойеръ и м-ръ Пикквикъ держали уединенную бесѣду въ другой комнатѣ, гдѣ, какъ можно было замѣтить, молодой человѣкъ нѣсколько разъ прикладывалъ свои уста къ черной бутылкѣ, производившей, повидимому, весьма живительное вліяніе на всѣ черты его лица. Скоро онъ рѣшительно повеселѣлъ и, наконецъ, схвативъ бутылку, выбѣжалъ въ переднюю комнату и объявилъ торжественнымъ голосомъ, что намѣренъ предложить тостъ за счастье и здоровье м-ра и м-съ Винкель, которыхъ онъ отъ всего сердца и безъ малѣйшей зависти на душѣ поздравляетъ съ благополучнымъ бракомъ. Услышавъ это, м-ръ Бенъ Алленъ быстро вскочилъ съ мѣста и, завладѣвъ бутылкой, налилъ огромный стаканъ ликера, отъ котораго черезъ нѣсколько минутъ лицо его почернѣло почти такъ же, какъ бутылка. Немедленно черная бутылка обошла всю компанію, и всѣ, не исключая старой леди, пили здоровье новобрачныхъ съ такимъ радушіемъ, что даже самаго металлообразнаго Мартына угораздило придать своей физіономіи плѣнительно веселый и улыбающійся видъ.

— И вотъ теперь y насъ пойдетъ потѣха, — сказалъ Бобъ Сойеръ, потирая руками. — Прокутимъ всю ночь, господа.

— Очень жаль, что я долженъ воротиться въ свою гостиницу, — сказалъ м-ръ Пикквикъ. Въ послѣднее время я отвыкъ долго сидѣть по ночамъ, и къ тому же, дорога чрезвычайно утомила меня.

— Останьтесь, по крайней мѣрѣ, выпить съ нами чаю, м-ръ Пикквикъ, — сказала старуха ласковымъ тономъ.

— Нѣтъ, покорно васъ благодарю, — отвѣчалъ этотъ джентльменъ.

Мы должны признаться, что ласковость и вниманіе старой леди были главнѣйшими побужденіями, заставившими м-ра Пикквика преждевременно собраться домой. Онъ думалъ ежеминутно о м-съ Бардль, и каждый взглядъ старушки, привѣтливый и ласковый, бросалъ его въ холодный потъ.

Узнавъ о намѣреніи м-ра Пикквика отправиться на другой день въ Бирмингемъ, къ отцу м-ра Винкеля, м-ръ Бенжаменъ Алленъ вызвался сопровождать его въ этотъ городъ, и они условились, что почтовый экипажъ будетъ ожидать ихъ въ девять часовъ утра. Устроивъ этотъ пунктъ, м-ръ Пикквикъ взялъ шляпу и, сопровождаемый своимъ вѣрнымъ слугою, отправился въ гостиницу "Зеленаго куста", гдѣ, послѣ сытнаго ужина, погрузился въ сладкій сонъ, отдавъ напередъ необходимыя приказанія Самуэлю относительно будущей поѣздки.

Глава XLIX. Путешествіе мистера Пикквика въ Бирмингемъ

На другой день поутру, въ три четверти девятаго, почтовыя лошади остановились y гостиницы "Зеленаго куста." Когда м-ръ Пикквикъ сѣлъ въ карету и Самуэль помѣстился на запяткахъ, ямщику приказано было остановиться на минуту передъ врачебнымъ заведеніемъ м-ра Боба Сойера, съ тѣмъ, чтобы взять оттуда новаго пассажира, м-ра Бенжамена Аллена.

Черезъ нѣсколько минутъ экипажъ дѣйствительно остановился передъ подъѣздомъ съ краснымъ фонаремъ и весьма четкою надписью: "Сойеръ, преемникъ Нокморфа": но каково было изумленіе м-ра Пикквика, когда онъ, выставивъ свою голову изъ окна кареты, увидѣлъ весьма явственно, что мальчишка въ сѣромъ балахонѣ усердно забиваетъ ставнями всѣ окна квартиры своего хозяина! При взглядѣ на этотъ совершенно неурочный маневръ въ ранній часъ утра, двѣ мысли почти въ одно мгновеніе возникли въ душѣ великаго человѣка: первая — что, по всей вѣроятности, скончался какой-нибудь добрый пріятель и хорошій паціентъ м-ра Боба Сойера; вторая — что самъ м-ръ Бобъ Сойерь объявилъ себя банкротомъ.

— Что такое случилось? — спросилъ м-ръ Пикквикъ мальчика въ сѣромъ балахонѣ.

— A ничего, сэръ, не случилось, — отвѣчалъ мальчишка, открывая свой ротъ во всю длину и широту.

— Все обстоитъ благополучно, м-ръ Пикквикъ, — закричалъ Бобъ Сойеръ, внезапно появляясь y подъѣзда. Въ одной рукѣ онъ держалъ кожаную сумку, мокрую и грязную; въ другой — дорожный сюртукъ и огромную шаль. — Вѣдь и я тоже ѣду, почтенный другъ.

— Вы! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ.

— Именно я, и вотъ вы увидите, какую учинимъ мы экспедицію, — отвѣчалъ Бобъ Сойеръ. — Эй, Самуэль, держите!

Съ этими словами, молодой докторъ медицины перекинулъ кожаную сумку на запятки, гдѣ озадаченный Самуэль поспѣшилъ уложить ее въ ящикъ экипажа. Затѣмъ м-ръ Бобь Сойеръ съ помощью мальчишки надѣлъ на себя дорожный сюртукъ и, подойдя къ окну кареты, захохоталъ во все горло.

— Вѣдь это умора, да и только; не правда ли, дружище? — сказалъ Бобъ, вытирая слезы обшлагомъ своего рукава.

— Однакожъ, я, право, не ожидалъ, любезнѣйшій, что вамъ вздумается ѣхать съ нами, — сказалъ м-ръ Пикквикъ съ нѣкоторымъ замѣшательствомъ.

— Вотъ въ томъ-то и штука, что вы этого не ожидали, — отвѣчалъ Бобъ, ухватившись за край сюртука м-ра Пикквика. — Это вѣдь шутка.

— Право? Такъ вы только шутите, любезнѣйшій?

— Разумѣется. Нечего хлопотать тутъ о профессіи, если сама профессія, чортъ бы ее побралъ, не хотѣла хлопотать обо мнѣ. Заперъ, да и баста!