Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В углу стола пискнул коммуникатор. Вызов был внешний, и не ответить она не могла. Подумав несколько мгновений, пока телефон не умолкал в ее руке, Танела, всё же нажала кнопку вызова.
«Я просила вас не звонить мне в нерабочее время. Я понимаю, что дело не терпит отлагательств. Да, сейчас он отдыхает, необходимо время, чтобы поставить его на ноги. Нет, повторяю, он пока не готов». – Танела перевела взгляд на отдыхающего волка, и, нахмурившись, приложила телефон к уху. В ответ на тихое бурчание из трубки она механически кивала, местами закусывая губу, а местами, отведя от себя коммуникатор, беззвучно выругивалась.
«Я понимаю вас. Но Джина…Она здесь совсем недавно. Я не готова поручиться за нее. Прекрасно», – она в очередной раз оторвала телефон от уха, и, чертыхнувшись, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
«Хорошо, я ускорю подготовку. Конрад? Мне нужно трое суток, не меньше. Или за успех следующих испытаний я не ручаюсь», – она еще несколько минут сидела, бездумно рассматривая телефон, пока, словно очнувшись, не отбросила его в сторону. Очнувшись от мыслей, Танела, перевела взгляд на безмятежно спящее черное чудовище, к которому привязалась словно к ребенку.
«Хрен вам, а не испытания», – зло выругалась она про себя, вспомнив хищные лица комиссии, с циничным интересом рассматривающих ее подопечных, метающихся за клеткой. И острый взгляд генерала, загорелого, стареющего ловеласа, плотоядно ее рассматривающего.
«Нужно подготовить Сверчка и Лютого, без них я не справлюсь. А Джина… Я отправлю ее в лечебный блок, – утвердительно подумала она. – Сбежать оттуда ей не составит труда».
Она еще раз подошла к спящему Конраду и провела ладонью по его голове.
«Отдыхай Конрад. Набирайся сил. Тебя ждет долгая и трудная дорога».
***
Охранник, широко зевая, шел по длинному коридору с толстыми решетками по обе стороны прохода, помахивая черной пластиковой дубинкой. Обитатели клеток приветствовали его кто голодным скулежом, а кто и громким, радостным лаем, в предвкушении утренней кормёжки. Охранник скучающе постукивал дубинкой по ряду местами проржавевших, длинных железных штырей, отгораживающих обитателей загонов от коридора с грязными, обшарпанными полами. Черно-белый рисунок, задуманный в шахматном порядке, уже давно был нарушен зияющими цементными выбоинами, на месте которых когда-то была выложена аккуратная плитка. Старый коридор помнил и другие времена; время, когда по блестящему, отражающему свет низко висящих ламп полу, проходили самые опасные преступники, получившие приговор по особо тяжким статьям. Теперь о них напоминали лишь личные автографы да пожелания будущим заключенным на стенах камер. Но нынешние местные обитатели, при всем своем желании, не смогли бы прочитать то, что было там выцарапано. Наступало утро, время пробуждения и еды, но Конрад уже давно не спал. Лениво встав, он размял затекшие лапы и перевел взгляд на клетку напротив. Тень кружила в своем загоне, тихо скуля и подвывая. Уже две ночи она не давала спать Конраду, не желая смириться со своей участью пленницы.
«Сегодня уж наверняка заснёт, не железная же она, – подумал Конрад. – Домашняя, – утвердился он, отметив ее затравленный взгляд, – наверняка из зоопарка или заказника. Совсем силы не бережет, ну, ничего, привыкнет. Главное чтобы поняла, что если не будет выполнять программу, забракуют, спишут и усыпят».
Конрад с рождения находился в питомнике. За ним закрепилась репутация спокойного и исполнительного бойца. Другой жизни он не знал. Только каждодневные тренировки, без которых мышцы начинали болеть, а жадный до всего нового мозг впадал в непроходимую тоску. Потому он и не любил процедуры, не слишком болезненные, но требующие несколько дней реабилитации, когда от тоски и бездействия хотелось завыть. Но пару дней назад в питомнике появилась Тень. Люди называли ее Джина, но Конраду не нравились имена, которые им давали люди. Странные, ничего не значащие наборы звуков. Между собой они называли друг друга совсем по-другому. Слева и справа от него обитали Джек и Нептун. Джек, молодой и неугомонный, не знающий усталости, впадал в глубокий сон только после процедур. Вот и приклеилась к нему кличка «Сверчок». Он не был против того, как его называли, добродушный, совсем не злой, но слегка туповатый. Хмурого Нептуна обитатели клеток между собой прозвали Лютым. Скорее всего, за его страсть быть всегда первым, на любой тренировке, не считаясь с ранами и увечьями. Своей или чужой болью – для него особой разницы не было. Азартный и страстный на полигоне, но совершенно спокойный в загоне – в этом был весь Лютый. Лютый и Сверчок свысока поглядывали на других обитателей клеток, проявляющих страсть только при виде еды. Но Конрада, вернее, как звали они его меж собой – Призрака, тем не менее, уважали. Первый, как равного себе бойца, а второй – за ум и рассудительность. Конрад снисходительно относился к своей кличке, тем не менее, отдавая предпочтение более привычному имени, данному ему людьми. А Джина стала Тенью. Не сразу конечно. Почему именно Тень? Конрад точно не мог сказать. Наверное, потому, что и выглядела как тень. Уставшая, изможденная длительным отрицанием воды и пищи. Тень вздрагивала всем телом, едва заслышав лязг засовов решеток, и поджимала уши, спасаясь от скрипящего громкоговорителя, без перерыва, монотонно издающего совершенно новые и непонятные звуки. Игнорируя мягкие нары, находившиеся под перекрестным контролем камер слежения, и приглушенным светом дежурного освещения, Тень сворачивалась калачиком в темном углу камеры, пряча нос, на холодном цементном полу. Вот так, как-то само собой, и привязалась к ней прозвище Тень. Лишь одно только выдавало в ней едва треплющуюся жизнь – свет ярко зеленых, почти изумрудных, с нереальным рисунком радужки глаз, переливающихся всеми цветами радуги.
Так, в беспокойных метаниях Тени и бессонных ночах Конрада, прошла неделя. Тень, наконец, успокоилась. К удовлетворению Конрада, она начала заглядывать в свою чашку с едой. Вначале украдкой, оглядываясь, она выхватывала с миски кусок мяса, и забивалась в угол, где жадно заглатывала пишу. А ночью, что больше всего радовало Конрада – она стала спать. На восьмой день Конрад заметил, как Тень, дождавшись, пока надзиратель отойдет от решетки, спокойно, не спеша, съела свою утреннюю порцию. Насытившись, Тень забралась на нары и прикрыла глаза, окончательно смирившись со своей участью.
***
Прошло три месяца. Тень освоилась, хотя иногда и продолжала спать в углу на полу, и почти не подходила к решетке. К тренировкам она относилась спокойно, воспринимая их, как нечто само собой разумеющееся. Что же касается процедур, то тут она удивила даже умудренного опытом Конрада. Для полного восстановления ей с лихвой хватало суток, а то и одной лишь ночи. Несколько раз перед
- Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев - Боевая фантастика
- Чистое Небо - Кочеров Дмитриевич - Боевая фантастика
- Мягкая машина - Уильям Берроуз - Социально-психологическая
- Заблудившийся в мирах - Максим Владиславович Мочейко - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Попаданцы
- Два нашествия - Максим Владиславович Мочейко - Боевая фантастика / Героическая фантастика / Прочие приключения
- Времена не выбирают - Владимир Владиславович Малыгин - Боевая фантастика / Попаданцы / Периодические издания
- Клинок Белого Пламени - Анна Тьма - Боевая фантастика
- Воины ветра - Дмитрий Янковский - Боевая фантастика
- Войны ветра - Дмитрий Янковский - Боевая фантастика
- Исчадия техно - Артем Каменистый - Боевая фантастика