Донные Кишотки - Геннадий Владимирович Руднев

темнело. И – вновь застывали: каждое на том месте, где их настигала ночь. Застывали до утра, словно врастали в землю или камень. Сдвинуть их с места уже не получалось.

Животные, Твари, ни на кого из согдийской фауны похожи не были, потому обрисовать их портрет не представляется возможным. Но и друг от друга Твари отличались не в лучшую сторону. Казалось, непропорциональность, так несвойственная природе Согдианы, постаралась тут на совесть: все члены их тел были разновелики и разноцветны, выпуклости и впадины на туловищах располагались в непредсказуемых местах, волосы росли где попало, а уж с дырами на теле и вовсе можно было запутаться, потому что у некоторых одни и те же отверстия служили для приема пищи, у других – для дыхания, у третьих превращались в клоаку, а то и вовсе в орган зрения. Не глаз, – зрачок с мутным бельмом посредине.

От палачей Хвама их спасало лишь то, что у животных начисто отсутствовал хоть какой-то запах. Где они его потеряли, трудно сказать. Следов их испражнений найдено не было. Гнёзд они не строили, нор не рыли. Хвам, один из первых, кто попробовал их студенистое мясо, так ожёг рот, что не ругался матом с неделю и дня три боролся с диареей. Да и при отсечении у животных одного из членов, на его месте за ночь развивался такой же член, в то время как из отсеченного куска постепенно вырастала такая же, ни на кого не похожая, новая Тварь. Размножать их отсечениями таким образом было себе в убыток. По подсчётам Цилиной Целки – рыбы на их прокорм хватило бы от силы лет на полста. Ну, и черт с ней, с рыбой, а вот чтобы спасти последних лягушек, пришлось отселять их в отдельные мелкие водоёмы, и на всё лето устраивать рядом с ними павильоны детских садов для мальчиков, чтобы комарам было у кого попить сладкой крови и тут же отложить в болотную жижицу яйца для мотыля.

Открытие пришло неожиданно. Как-то днём, когда Твари уснули, Йошкин Кот, устав переступать через их неподвижные тела, вместе с другими ослюдами стал складывать их рядами, поплотнее, так, чтобы выпуклые части тел совпадали с выемками в других телах. Таким образом, он устелил ими, как «пазлами», всё побережье реки, и ослюды с согдийцами продолжили перетаскивать камни на гору по животворному настилу. Сообразив, что этот же настил можно перекинуть и через реку, рабочие женщины немедленно воплотили мечту в жизнь. Понтон из Тварей выдержал гужевую нагрузку на животы и спины. Мало того, к вечеру, когда Твари должны были проснуться, завопить и пуститься в пляс, они только простонали, не найдя сил расцепить свои части. Мудрые согдийцы заткнули им несколько отверстий, оставшихся на берегу, глиной, а те дыры, что оказались в воде, успешно заглатывали рыбу, распределяя пищу по составному туловищу. Коллективная Тварь выжила и, судя по внешнему виду, чувствовала себя не плохо.

Вновь прибывавшие по воде осколки огромного «пазла» пробовали вести прежний образ жизни, но днём засыпали, и уже в сонном состоянии присоединялись согдийцами к общему телу. К тому времени ослюды уже разобрались, какими отверстиями их нужно было совмещать друг с другом. При неправильном соединении Твари теряли цвет и их содержимое начинало сбраживаться, отдавая этиловым спиртом. Таких выковыривали и перемещали ближе к краям платформы, заменяя пустоты подходящими кусками. В результате нескольких экспериментов, Йошка научила согдийцев, как использовать испорченные тела. В них прокалывали дырочку рыбьей костью и зажигали отходящий газ. Это позволяло освещать место работ ночью. Производительность поднялась на треть. Женщины перетаскивали камни к гидравлическим лифтам, которые поднимали блоки на вершину горы с удвоенной скоростью. А Йошкин Кот в качестве вознаграждения был назначен Первым Прорабом и ответственным за пожарную безопасность.

Новый строительный материал помимо источника энергии был замечателен ещё и тем, что самовосстанавливался. Повреждения на нём рубцевались во влажной среде в течение дня. Отмершие части без доступа воды высыхали на солнце, превращаясь в кварцевый песок. Им и посыпали понтон, который был перекинут через поток реки к лифтам, чтобы не поскальзываться. Но долго так продолжаться не могло.

Наконец, на очередном Совете Евнухов, Йошка заявила:

– Нужно направлять экспедицию в устье реки, откуда приплывают эти Твари. Их число сокращается. А их нужно всё больше. Те, что мы разводим делением, не успевают вырастать до нужных размеров. Да и рыбы с лягушками на всех скоро не хватит. И комаров всё меньше. И мальчики все обескровлены и искусаны донельзя. Мне надоело есть сухое мясо. Есть предложения?..

– Пора менять кормовую базу, – сказал Хвам, косясь на грудь Навапы, и тут же перевел глаза на Йошкин живот. – Пора с мальчиками заканчивать. Вон как тебя разнесло, Бессмертная!

Йошка даже не покраснела. Последние двадцать лет беременности она только набиралась мудрости и аппетита.

– Вот ты, Хвам, и пойдёшь за Тварями. Мы тебя наняли убивать, а не размножать их делением. Размножать мы и сами можем. А ты спустишься по реке и пригонишь их сюда вместе с рыбой. Да, и лягушками… Не забудь!

Евнухи у выхода из пещеры переложили каменные дубинки в правые руки. Хвам передёрнул плечами и согласился собрать дружину для ополчения на Тварей.

В экспедицию вошли и жители соседних долин, и большое количество ослов и ослюдов под Предводительством Цилиной Целки, которая сама вызвалась отвечать за гужевую часть экспедиции. Сплавляться вниз по течению предполагалось на плотах из тех же Тварей. Подниматься вверх по течению – на других плотах, которые должны были двигаться веревками, перекинутыми через блоки, закрепленные неподвижно в берегах. Тогда бы тяжелый плот, сплавляясь по течению, тянул более легкий плот против потока. У берега груз с тяжелого плота перегружался на ослов и тянулся вверх по течению до следующего плота, который перетягивал очередной груз. Так, циклично, предполагалось переместить в Согдиану и самих Тварей и их пищу – рыб и земноводных, вместе с икрой (если таковую обнаружат).

Как из волосяных отростков Тварей плести сети-самоловы, согдийцы догадались лет пять назад, забыв как-то в воде пук чужеземных волос. Те переплелись в нужную клетку и перегородили часть реки в месте прохода рыбных косяков. Пойманное поделили поровну. Сеть подсушили. Сухая, она стала похожа на горсть мха, которая легко умещалась в карман. Но при погружении в реку сеть вновь распрямлялась и гналась за убегающей рыбой сама, приводя впечатлительных согдийцев в полный восторг. Попадались в неё и земноводные, только реже. В отличие от немых рыб, лягушки могли с сетью и договориться