Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

со мной на связи. Встретимся в Москве.

Мы попрощались с отцом Пименом с ощущением большой благодати, посетившей всех нас от совершенного им пострига.

– Только теперь я окончательно поверил, что у вас с отцом Симеоном, по молитвам отца Кирилла, получится монашеская жизнь! – заявил он при расставании. – Во всем этом явно есть воля Божия…

На нашем вечернем чаепитии присутствовала Ирина Владимировна.

– Батюшка, а почему вам не забрать монаха Симеона к себе на Афон? – спросила она, заставив онеметь от неожиданности этого вопроса всех присутствующих.

– Я даже не представляю, возможно ли это? – оторопел я.

Потом задумался: идея показалась неплохой, хотя я не представлял вообще, как это сделать. Сомнения охватили душу:

– А выдержит ли перелет самолетом мой отец, если даже дадут ему визу?

– Самолетом вряд ли, а вот машиной он, пожалуй, выдержит, – твердо заявила женщина.

Ее совет, как терапевта, показался мне убедительным:

– Точно, Ирина Владимировна, машиной можно добраться. Наш гость, отец Пимен, рассказывал, как он недавно проехал через Турцию на Святую Гору. Значит, этот вариант возможен! Как, папа, едем на Афон? – обратился я к отцу, внимательно прислушивающемуся к нашей беседе.

– Едем, Симон! Вместе – куда угодно, – ответил он со всей серьезностью и решительностью.

– А не жалко оставлять Адлер, папа? Тут красиво и все устроено…

– Какая красота, сын? Все уже ушло… Лучше за Бога держаться, а не за мир, с его красотой и устройством. Дом без Бога не строится, а жизнь без Христа не устроится! Так я понимаю…

– Отлично, Федор Алексеевич! – поддержала его Ирина Владимировна.

– Батюшка, тогда и я с вами поеду, если благословите! А то у меня одного ничего в жизни не складывается. Вместе будет легче… – послушник Александр даже привстал от волнения.

– Хорошо, Санча, если вам с отцом Симеоном сделают визы, то все будем жить на Святой Горе. Только прошу вас, молитесь Матери Божией, чтобы Она нам помогала! А я позвоню батюшке…

Сердечно поблагодарив нашего заботливого доктора, я начал дозваниваться до Переделкино. Но там никто не поднимал трубку. Лишь на следующий день мне удалось дозвониться до отца Кирилла, который только что вернулся с обследования в клинике. Он поздравил нас с постригом и внимательно выслушал нашу новую идею о переезде на Афон с монахом Симеоном и послушником Александром.

– Дело это нелегкое, отче Симоне, ох, нелегкое… Но очень Богоугодное, да. Молитесь, молитесь Пресвятой Богородице, чтобы Она управила ваши дела! С Богом, с Богом, с Богом! Передай мои поздравления монаху Симеону… – голос старца звучал бодро и внушал уверенность в исполнении нашего предприятия, казавшегося нам невозможным и невероятным.

Затем, путаясь в кнопках, мне удалось дозвониться по домашнему телефону отцу Пимену.

– Отче, отец Кирилл благословил нам забрать на Афон монаха Симеона!

В трубке послышался треск, потом молчание.

– Алло! Алло! – закричал я, полагая, что связь оборвалась.

– Слышу, слышу, отец Симон! Мне все же кажется, что твой отец просто не доберется туда живым… Извини.

Голос в трубке был полон сомнения.

– Но доктор говорит, что на машине он сможет доехать, только самой машины нет! – в совершенном отчаянии сказал я.

– Ну, с машиной, думаю, можно помочь… – в раздумье ответил мой друг. – Вы сначала визы попробуйте сделать, а там посмотрим…

Воодушевленный новой переменой в своей жизни, отец захотел подышать свежим морским воздухом и попросил нас довести его до моря.

– Папа, ты не дойдешь даже до угла нашего дома, потому что ты очень слаб и весь опух от отеков! – воспротивился я.

Наши переговоры остановила Ирина Владимировна, которая продолжала заходить к нам в квартиру, чтобы периодически обследовать старика.

– У меня есть укрепляющие таблетки. Пусть их пьет отец Симеон. И старайтесь почаще ходить с ним на прогулки. Это очень хорошо, что он хочет на воздух. Но помните, что действие таблетки быстро заканчивается…

Наш старичок выпил таблетку и мы вывели его под руки на крыльцо. Увидев сидящих на лавочке старушек-пенсионерок, отец отстранил наши руки и, помахав старушкам рукой, бодро пошел по тротуару.