Птицы небесные или странствия души в объятиях Бога. Книга 2 - Монах Симеон Афонский

ухмыльнулся.

– Значит, вы все верующие? – начал беседу разговорчивый капитан.

– Верующие, – ответил я спокойно.

– А Бог вам помогает? – в его голосе прозвучал неподдельный интерес.

– Очень помогает. Везем отца в Грецию, и для нас это – настоящее чудо! Ведь он у нас уже умирал, – искренно сказал я.

– Расскажите, ну-ка, ну-ка, послушаем…

К нам подошел помощник капитана, пожилой, сурового вида человек с морщинистым лицом, и тоже встал рядом. После того как присутствующие выслушали мой рассказ, в рубке воцарилась тишина.

– Батюшка, у меня вопрос! – с уважением в голосе произнес капитан. – Судно наше дряхленькое, и всерьез говорю: если шторм разыграется по-настоящему, то не знаю, дойдем до Стамбула или нет. Освятите нам судно, прошу вас!

Договорившись наутро об освящении всех корабельных помещений, я вернулся в нашу каюту. Состояние отца испугало меня – из него ручьями бежала вода: из глаз, из носа, из ушей. Пришлось даже одеть на него памперсы, которые в течение ночи я менял несколько раз. Ночью начался настоящий шторм. Качка была такая, что когда я лежал на койке, то поначалу ударялся головой в одну переборку, а затем ногами – в другую. Под утро стало тише и я уснул.

На рассвете отец Симеон, похудевший, без всяких признаков водянки, вышел со мной на палубу. Ветер стих, осталась лишь крупная зыбь, слегка покачивающая ходко идущий корабль. Матросы с удивлением поглядывали на моего старичка, бодро стоявшего на палубе и с наслаждением вдыхающего свежий воздух.

– Папа, что произошло? Как ты выздоровел? – попытался я понять причину его избавления от болезни.

– Сам не знаю, сын! Как-то на душе внезапно полегчало, а потом вода хлынула из всех «щелей», – его удивление было неподдельным.

– А как ты себя сейчас чувствуешь? – я, недоумевая, смотрел на отца, теряясь в догадках.

– Здоров как никогда! И есть очень хочется…

Весь день мы сидели с отцом за столом. Остальная наша команда с зелеными лицами лежала на койках. В полдень, когда отец немного прилег на койку, мне предоставили возможность освятить корабль, к большому удовольствию капитана и членов его экипажа, не переносящих морской болтанки. С кропилом и крещенской водой я обошел все каюты, начиная с капитанского мостика.

– Кропи, кропи, батюшка! – меня сопровождал боцман, грузный, с одышкой, видавший виды человек. – Пока еще держимся… Как это у вас говорят: «Слава Богу»?

– Да, слава Богу! – ответил я, крестя палубу взмахами кропила.

– Вот-вот, оно самое! Нам же еще обратно плыть. Хочется домой живыми вернуться… – не отставал от меня боцман.

На следующий день мы вошли в Босфор: древние крепости с бойницами, стоявшие на скалистых берегах по обеим сторонам пролива, выглядели очень внушительно. Течение в проливе было быстрым, словно в реке. Константинополь, нынешний Стамбул, выглядел чрезвычайно красиво, раскинувшись по просторным холмам. Над старой частью города, у красивой бухты Золотой Рог, возвышалась всемирная святыня – Византийский собор четвертого века Святая София, превращенный в музей.

Даже выгрузившись на причал, мы не остались одни. Помощник капитана вызвался проводить нас на таможню и помочь оформить документы на проезд в Грецию на нашей «Ниве».

– Турки – народ ушлый! Быстро нашего брата обставят: туристы только глазами моргают, а их уже охмурили!

Капитан и команда, сверкая белозубыми улыбками, приветливо махали руками с высокого борта судна, прощаясь с нами.

– Сын, где мы находимся? – дернул меня за рукав подрясника отец.

– Это Стамбул, папа, Турция! Раньше этот город назывался Константинополь, – пояснил я, любуясь вместе с братьями великолепной панорамой древнего города.

– Ничего, красиво, – одобрил отец Симеон.

«Нива» резво бежала по старинной дороге Константинополь– Рим, минуя неприглядные турецкие поселки, встречающиеся среди желтых безрадостных холмов. Границу проехали без задержек, и Греция порадовала обилием церквей, особенно на подступах к Афонскому полуострову. Отец с удовлетворением поглядывал в окно машины.

– А греки неплохо живут, чистенько! – радовался он, разглядывая симпатичные городки, с мелькающими в окне красивыми храмами и колокольнями.

Переночевав в гостинице Уранополиса, на пароме мы поплыли в Пантелеимоновский монастырь, оставив машину на стоянке.

Желто-зеленая полоса берега отражалась в море и исчезала далеко в голубой дымке, где угадывался могучий силуэт Афона. Мы неотрывно смотрели вперед. Наши сердца, словно чайки, летели впереди теплохода. По морской глади, там и сям, замерли лодки рыбаков с белыми тентами и уложенными вдоль бортов кругами для ловли