Вандал (сборник) - Андрей Посняков

– Обвалиться может все, господин.

– Да как же обвалится? Стена-то вон какая толстая, как у крепости. Расширяй, расширяй!

– Господин Александр, – Кальваш тронул за руку. – Хозяин ждет вас у южных ворот. Лошади готовы.

– У южных ворот? – Молодой человек не сразу понял, о чем идет речь.

– Ну да, – улыбнулся слуга. – Вы же просились посмотреть паруса.

Ах, вот оно что!

– Так что – уже?

– Да, господин. Хозяин не любит терять время.

– Это я уже заметил, – обрадованно хохотнул Александр. – Сейчас… умоюсь, переоденусь. Я быстро!

– Да, да, поспеши, господин. Пока доберемся до южных ворот, да и там, дальше, до Хадр-Дашт дорога не такая уж близкая.

– Как ты сказал, Кальваш?!

– Хадр-Дашт. Так называется селенье, куда мы едем.

Простившись с Сашей как минимум до вечера, Нгоно и Весников еще часа три распоряжались в будущей мастерской, руководя перестройкой в соответствии с планом, а уже после обеда, когда осталась одна лишь приборка, ушлый тракторист повалился на ложе.

– Полежу-ка малость, что-то живот прихватило.

– Лежите, лежите, – улыбнулся Нгоно. Его скудного запаса русских слов явно не хватало для полноценного общения с «месье Весникофф», да и вообще, без приглядки этого русского типа молодой инспектор чувствовал себя гораздо увереннее. – Я сам все сделаю. Посмотрю.

Нгоно улыбнулся – честно сказать, от господина Весникова в мастерской не было особого толка. Латыни он, увы, не знал, выражался по-русски, все больше – матерно, что было, в общем, понятно, однако, когда дело доходило до конкретики, нанятые Сальвианом рабочие лишь разводили руками. Так что лучше уж самому, без тракториста…

А Весникову только того и надо было! Едва Нгоно ушел, как он тут же вскочил, подбежал к окну, выглянул осторожненько – где там «хренцузский негр»? Ага… вон идет по двору… обернулся…

Вальдшнеп поспешно спрятался в глубине комнаты, обождал и снова выглянул. Ага… никого. Фальшиво насвистывая, Николай Федорович подошел к зеркалу и, намочив реденькие волосенки водой, тщательно их пригладил, стараясь прикрыть намечающуюся лысину. Потом, пошарив в умывальной, обнаружил ножницы – подстриг кончики усов и ногти, посмотрелся в зеркало и, вероятно, оставшись доволен увиденным, направился к двери.

Куда идти, он хорошо знал – по лестнице на пятый этаж. Именно туда, он специально проследил, только что пробежала со двора та девчонка, Юдифь. Юдифь… ну и имечко! Впрочем, у всех у них тут – язык сломаешь.

А ничего так девка! Не очень тощая – тощих Весников не любил – есть за что подержаться. Да и на лицо – приятно смуглявая, этакая молдаваночка; помнил Николай молдаванок, когда-то в совхоз приезжали на заработки – и глазками этак зырк, зырк! Еще и подмигнула вечером – ну, чего ей надо? А того самого, ясен-пень.

Оно конечно, одет Николай Федорович сейчас был отвратно – рубаха какая-то старинного кроя, длинная… С другой стороны – богатая, одних серебряных ниток на вышивку пошло немерено, однако не солидно как-то, все ж таки не хрущевские времена, когда на косоворотки мода была. Вот бы брюки-галифе, да сапоги со скрипом, да синий вельветовый пиджак, как у бывшего совхозного счетовода Михалыча, ныне давно уж покойного. И, знамо дело, рубашку с ярким цветастым галстуком. Рубашку можно клетчатую, а галстук – с цветами или горошинами. А еще кожаный портфель и шляпу – уж тогда ни одна женщина не устоит, сразу будет понятно – начальство! А начальство, оно и в Африке начальство. Да-а, жаль, конечно, что ни пиджака, ни галстука нету. Зато денег – полным-полно! Шутка ли – почти тыща евриков! Хорошо, тот гад мелкий украсть не успел. Прав Саня – внимательней тут надобно быть, осторожней.

Ага… вот четвертый этаж… ух, и смрад же! Что они тут, селедку в гуталине жарят? Хорошо хоть лестница снаружи, воздух чистый, свежий. Однако и свалиться запросто можно – перильца-то хлипенькие. Ага – вот и пятый этажик. В коридор дверь нараспашку, вернее – ее вообще тут нету!

Ладно…

И что теперь? Комнат тут много…

Озадаченно почесав затылок, Весников решительно стукнул кулаком в первую попавшуюся клетушку и крикнул по-русски:

– Эй, есть дома кто?

Дверь, как ни странно, открылась, какой-то плешивый, заспанного вида, мужик в длинном женском, как Вальдшнепу показалось, платье что-то спросил.

– Тут гражданочка одна… Юдифь, кажется… не знаешь, где живет?

– Юдифь? О! О! – Плешивец закивал, отстранил гостя от двери и, выйдя в коридор, вдруг заорал во весь голос: – Юди-ифь! Юди-ифь!

Весников испуганно попятился:

– Что ты голосишь-то, черт заполошный? А вдруг она того… этого… замужем?

Хотя нет – была бы замужем, не подмигивала бы. А вдруг – специально? Завлекает в сети! А скорее всего, просто денег хочет девка. Саня же сказал – она нищая. Ну да, так и есть. Придется уж дать… двадцать евриков… Не, двадцать это уж слишком много будет, хватит и десяти.

– Господин?

Погруженный в свои мыслишки, Вальдшнеп и не заметил, как в коридоре появилась Юдифь – в соблазнительно короткой тунике, едва-едва до половины бедер.

– Гражданочка… вам тут кран починить не надо? – Тракторист и не знал теперь, что говорить, давно не знакомился с женщинами, тем более – с такими молодыми и привлекательными. – Я тут это… того… проходил мимо, гляжу – вы… А мы с вами вчера во дворе встречались, помните?

– О, я не понимаю, ничего не понимаю, мой господин.

Улыбнувшись, Юдифь взяла Вальдшнепа за руку и без лишних слов повела к себе.

– Да-а-а… – Покачал головой тракторист, увидев клетушку, большую часть которой занимало узкое ложе. – Жилплощадь-то, прямо скажем, не очень. И сколько за нее платишь? Дорого, говорю, живоглот-хозяин берет? Небось, дерет три шкуры… ясен-пень… А? Не понимаешь? Вот и я тоже…

А девчонка вдруг, захлопнув дверь, стащила с себя тунику, оставшись абсолютно голой… Весников даже опешил от неожиданности, покраснел… и даже попятился, когда Юдифь крепко поцеловала его в губы…

– Эх, девка… О цене бы сначала… – наконец решился намекнуть тракторист. – Десять евро хватит? По глазам вижу, что хватит – ясен-пень!

Грубо облапив девушку, Весников повалил ее на ложе и тут же, без всяких предварительных ласк, торопливо спустил штаны:

– А ну-ка, давай, повернись… От та-ак… У-у-у, молдаваночка-а-а!

Продолжалось все недолго, но Весников чувствовал себя героем, этаким новорусским рубахой-парнем. Лежал, ухмылялся, по-хозяйски похлопывая Юдифь по животику. Уж будет, будет что рассказать мужикам. Вот соберутся как-нибудь на рыбалку…

Вообще-то, сказать по правде, друзей у Весникова не имелось – не с кем ему было ходить на рыбалку-охоту, вот, с Сашей только, и то потому что он не местный. Свои же мужики Вальдшнепа не особо жаловали, считали бирюком, да он и впрямь не испытывал потребности в чьей-то там дружбе. Но тут, тут другое дело… Коли уж так все удачно сложилось, что в чужой стране, можно сказать, на курорте – снял девку, оприходовал и вот… Ох, тут ведь надо все в подробностях запомнить, потом обсказать мужикам – за-ради такого случая стоит и жбан выкатить, прикупить водочки подешевле… Нет, лучше спирту разбавить – пейте, мужики, да слушайте, завидуйте, потом по поселку расскажете, как Колька Весников «на югах» отрывался…

– Э, э… ты че творишь-то? Я ведь не извращенец какой… Ай, ладно, делай как знаешь…

И все равно, несмотря на героические усилия Юдифи, на второй сеанс Весников так и не сподобился, может – стареть стал, а скорее – просто не о том сейчас думал. Все мечтал, как будет у себя в деревне рассказывать… ух, во всех подробностях, со смаком! Даже чего и не было – какой же рассказчик хоть немного да не приврет?

В жарких объятьях Юдифи тракторист провел часа три, никак не меньше. Ближе к вечеру засобирался восвояси: Саня должен скоро вернуться.

А Саня, иначе Александр Иванович Петров, в это самое время до боли в глазах всматривался в укромную бухточку – увы, пустую.

– Ну, где же корабль-то? – Он обернулся к Сальвиану. – Может, рыбаки про какое-нибудь другое место рассказывали?

– Да нет, про это. – Купец покачал головой. – Удобнее тут и не сыщешь – с моря незаметно, с дороги – тоже. Нет, здесь это, здесь.

– Так где ж шху… где корабль-то?

– Так сказали же – не каждый день он сюда заходит. Но ведь заходит – и часто!

– Слушай, уважаемый, а может, я еще разок в деревню наведаюсь? Расспрошу людей поподробнее.

– Так спрашивали уже! Впрочем – сходи, если хочешь. Послать слугу проводить?

– Нет, я дорогу помню.

Ну, наконец-то Александр остался один, наконец-то появилась возможность выполнить давно задуманное дело – узнать о своих. При купце как-то неловко было интересоваться молодой женщиной и ребенком – у Сальвиана обязательно возникли бы вопросы, нет, уж лучше расспрашивать без свидетелей.