Вандал (сборник) - Андрей Посняков

Нет, пожалуй, не в их числе следовало искать слепого Геристратия. Скорее на паперти, у самого входа, у стен храма.

И все же молодому человеку пришлось пару раз обойти весь храм, прежде чем в самом конце ограды удалось приметить слепого старика. Слепых-то хватало – сидели молча, протянув руки. Проходивший мимо народ, надо сказать, подавал не очень – так, иногда убогим что-то перепадало.

Александр в задумчивости остановился: и как тут найти нужного человека? Просто позвать? А, собственно, почему бы и нет?

– Геристратий! – проходя мимо слепцов, несколько раз повторил Саша.

Ага! Вот один из нищих – сгорбленный, классического убогого облика старик с длинной седой бородой и в рубище дернулся, приложил руку к уху.

– Ась? Кто тут упомянул Геристратия?

– Просто моя супруга велела подать милостыню именно ему…

– Ну, я Геристратий… Подавай.

– И еще Сульпиций из Тапса передавал поклон, – положив в протянутую ладонь старика денежку, негромко добавил молодой человек.

– Сульпиций из Тапса? – Нищий кивнул. – Знаю, знаю. Это очень набожный и богобоязненный человек.

– Вот-вот, очень набожный…

– Ты вот что… Подожди меня, господин… – Повернув голову, Геристратий что-то шепнул соседу – неприятному, покрытому жуткой коростой типу, и с неожиданным проворством поднялся на ноги, опираясь на длинный загнутый посох. – Идем. Я провожу тебя, господин. Там, слева, растет шиповник… видишь?

– Да, – Саша скосил глазам. – Очень уютное местечко.

– Там и поговорим.

Старик двигался так, будто прекрасно все видел, хотя пару раз едва не наткнулся на прохожих. Ухмыльнулся:

– Просто я, мой господин, все здесь очень хорошо знаю. Мой родной дед, царствие ему небесное, когда-то служил звонарем в этой церкви. В старые еще, благословенные, времена, до того как… Ты ведь хочешь найти здесь единоверцев, мил человек? – понизив голос, быстро спросил слепой. – Иначе бы не передавал поклоны…

– Конечно хочу! За тем и отыскал тебя, клянусь святой Троицей!

– Тссс!!! Не надо об этом так громко! – Геристратий испуганно отстранился. – Сульпицию я верю – пустого человека он не пришлет.

– Так как же мне найти…

– Слушай, мил человек, и не перебивай. В квартале бедноты есть улица Медников, там, рядом на небольшой площади – фонтан, откуда местные жительницы берут воду. Рядом – женщина средних лет продает свежую рыбу. Зовут ее Лидия, подойдешь в пятницу утром, скажешь, что от меня. Она и отведет в церковь. Запомнил?

– Квартал бедноты, улица Медников, фонтан, торговка Лидия, – быстро повторил Александр. – Все так, ничего не перепутал?

– Все так, – старик неожиданно улыбнулся. – Счастья тебе, мил человек, и удачи. Храни тебя Господь в это трудное время!

– И тебе да поможет Господь!

Солнце садилось уже где-то за городскою стеною. От высоких куполов храма, от колокольни вытянулись длинные черные тени, а в небе, меж ветвями раскидистого платана, уже серебрилась луна.

Простившись с нищим, Саша спустился с холма и быстро зашагал к доходному дому Деция Сальвиана. Темнело и следовало спешить – молодому человеку вовсе не требовались проблемы с ночной стражей.

Утром, отдав необходимые распоряжения в мастерской, Саша накинул на плечи теплый, с подбоем плащ, махнул рукой Весникову и зашагал к рынку. Странно было, что тракторист на этот раз с ним не напрашивался, да и вообще вел себя смирно, никого, как обычно, не критиковал, много не матерился, а лишь загадочно улыбался. Впрочем, Александру было сейчас не до Вальдшнепа; поглощенный своими делами, он и не заметил в напарнике никакой перемены. Нгоно – тот бы, верно, заметил, кабы Саша не нагрузил его в мастерской: пора уже было шить паруса, отрабатывая и жилье и авансом взятые у Сальвиана деньги.

Утро выдалось дождливым, мрачным, низкое серое небо затянули плотные облака, словно бы прижимая к земле плоские крыши домов, приземистые базилики и портовые склады. Поплотнее закутавшись в плащ, Александр прошелся проулками, стараясь срезать путь, держа направление на широкую Виа Цезария, ныне переименованную в улицу Гейзериха-рэкса. Римляне строили на совесть, ничего не скажешь – до сих пор и брусчатка в полном порядке, и по обочинам портики да мраморные статуи, многие даже целые.

На этот раз молодой человек зашел на рынок с другой стороны, не там, где торговали скотом и людьми, а дальше, близ харчевни «У трех дубов», как и уговаривались с Мартыном. Парнишки пока нигде видно не было, и Александр, заглянув в харчевню, заказал бокал подогретого вина – согреться. Выпил, посидел, подумал – и взял еще один, чтобы уж точно не заболеть, простуды тут только еще не хватало!

Вкусное оказалось вино, впрочем, оно здесь всегда было вкусным и недорогим, скорее даже дешевым. Саша заказал бы и третий бокал, да не успел – увидел, как в дверь заинтересованно заглянул Мартын.

– Сальве! – Александр помахал мальчишке рукой.

Тот обрадованно подбежал, уселся на скамью рядом и зябко поежился:

– Сальве, господин. Я бы тоже от горячего вина не отказался.

– Узнал что-нибудь?

– А то!

– Эй, служка! – тут же подозвал молодой человек. – Еще два бокала.

Ну вот, все же пришлось и третий выпить.

– Вкусное вино, – блаженно прищурился подросток. – А вот кардамона в нем многовато. И зачем только кладут?

– Так в глинтвейн и положено – пряности.

– Куда, господин?

– Ладно… Давай говори, что узнал-то?

Узнал Мартын не так уж и много. Да ведь Саша-то, сказать прямо, не столько интересовался каким-то там ушлым рыночным шнырем, сколько своим поручением хотел привязать мальчишку к себе, имея в виду в ближайшем будущем поручить ему более важное дело: разузнать кое-что о работорговце Исайе и о том, куда уходят приглянувшиеся «черным плащам» рабы. Ну, а для начала парнишка получил обещанный солид.

Как выяснилось, колченогий – звали его Мефодием – оказался дальним родственником купца, из тех, про которых говорят – «седьмая вода на киселе» и на семейные торжества не приглашают. Зато используют на подхвате: кое-что разузнать, сбить цены и все такое прочее. К этому и сводилась добытая информация.

– И все? – ухмыльнулся Саша.

– Я еще, где этот Мефодий живет, знаю. Один доходный дом на виа…

– Ладно, ладно… Ты-то сам как мыслишь – мог этот тип украсть моего барана?

– Очень даже мог, – парнишка пожал плечами. – Только ты вряд ли докажешь. Если и был баран, так уже продан или съеден.

– Да-а-а… – Александр скорбно покачал головой. – Опасные они типы, этот Мефодий да и родич его, торговец невольниками. Кстати, вот о нем! Мне вскорости понадобятся сервы…

– Для домашнего хозяйства? – понимающе кивнув, уточнил Мартын. – Или, может быть, у тебя, господин, имеется какая-нибудь латифундия? Ты ведь вандал, я вижу – говоришь, как они, да так же и выглядишь. И ручищи у тебя… Небось умеешь владеть мечом?

– Умею. – Саша не стал скрывать. – И не только мечом – разным оружием.

А парнишка-то оказался проныра! Ничего себе, проницательный, такому можно поручить по-настоящему важное дело.

– Тогда я не понимаю, зачем тебе покупать рабов на рынке? – искренне удивился подросток. – Нанялся в дружину… или нанял свою, взял в аренду корабль – все побережье твое! Лови рабов, сколько хочешь!

– Экий ты кровожадный. Лови…

– Так ваши почти все этим живут. Ну, разбоем. Нет, нет, господин, – тут же поправился парнишка. – Я понимаю, сейчас межсезонье. А рабы тебе нужны срочно. Так?

– Так. Вот я и хотел бы, чтобы ты еще кое-что для меня узнал… за три солида.

– За пять солидов, мой господин, я тебе луну с неба достану! – серьезно заявил Мартын и, цинично ухмыльнувшись, добавил: – А также узнаю, была ли святая Перпетуя девственницей или это про нее брешут.

– Ну, ты это, не богохульствуй! – выразительно нахмурился Саша.

– Да я так, к слову сказал, – опасливо отозвался подросток.

– Сиди уж – к слову… Ты сказал – пять солидов?

– Ну да, – Мартын заинтересованно кивнул.

Александр качнул головой, допивая остатки вина из бокала. Прищурился:

– А позволь спросить – зачем тебе деньги?

– А твое какое дело, мой господин? Ой… я вовсе не это хотел сказать, вовсе не это! – Серые, широко распахнутые глаза паренька пристально следили за покатившимся по краю стола золотым кружком.

– Мне нужно знать все о рынке рабов…

– О, господин! Он необъятен!

– О тех, какими торгует Исайя. Какова их реальная цена? Конкретно, кто сколько стоит – мастеровые, девушки и прочее.

– Ну, это понятно. – Мартын опустил ресницы и негромко добавил: – Вообще-то деньги мне нужны, чтобы сестру выкупить. Ее как раз Исайя кому-то и продал. Нет, господин, ты не подумай – вряд ли в наложницы, они-то все должны быть, как это говорят – в теле. Такие дородные матроны с титьками, как две дыни. А моя сестрица, увы, лишена всего этого богатства. Зато она очень искусная вышивальщица. После смерти отчима ее и обратили в рабыни за долги, по суду. Меня тоже хотели, да я сбежал… если бы с сестрой к одному хозяину, тогда бы другое дело, а так, когда не знаешь, к кому попадешь…