Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов

году многие из его достижений были уничтожены.

Иван потерял Венден и не смог отвоевать крепость у ливонцев. Затем от Москвы отложился округ Оверфален. Вскоре московское войско проиграло крупное сражение шведам и полякам у Вендена. Из 16 тысяч человек в нем погибло 6 тысяч русских и татар, а также 22 знатнейших боярина. Андрей Щелканов, канцлер царя Ивана и его ближайший советник, чудом спасся раненным. Среди шведов и поляков погибло менее ста человек2321.

«После этого, – сказано в «Ливонской хронике», – счастье совершенно изменило московиту»2322.

Реакция Стефана Батория

Какое-то время после своего избрания на польский трон выпускник Падуанского университета Стефан Баторий был занят внутренними делами и потому старался избегать военных столкновений с Москвой. Он писал царю с упреком, что тот без объявления войны забирает у него города.

«Мы, – отвечал Грозный королю Стефану, – с божьей помощью отвоевали свою лифляндскую отчину, куда тебе вступаться не пригоже, потому что тебя взяли с семиградского княжества на корону польскую и на великое княжение литовское, а не на лифляндскую землю. Тебе мы ничего плохого не сделали, твоего литовского великого княжества и литовских людей ничем не зацепили. Так ты бы кручину и досаду отложил, и послов своих отправил к нам не мешкая»2323.

Баторий посчитал уместным вступить в переговоры, и в январе 1578 г. в Москву прибыли польские послы. Обсуждению подлежали общие контуры вечного мира России и Речи Посполитой. Переговоры очень скоро зашли в тупик. Кроме Ливонии, Курляндии и Полоцка Иван потребовал у Батория Киев, Канев и Витебск.

Европейская дипломатия столкнулась с дремучей русской генеалогией. Оправдывая свои требования, Грозный утверждал, что великие литовские князья происходят от полоцких Рогволдовичей и являются его братьями по «коленству». По этой, дескать, причине короны литовская и польская – это его, Ивановы, отчины. А если так, то Киев и Витебск его же, Ивановы, города. От княжеского рода Гедеминовичей «не осталось никого…»2324, я же, рассуждал Иван, как и литовские потомки Рогволда, Рюрикович, следовательно, литовские земли мои.

В этих умопостроениях было в равной мере наглости, самодурства и своеобразной исторической правды, если иметь в виду древнерусскую политическую доктрину, согласно которой Рюриковичи были истинными владетелями всей Восточной Европы.

Глава XXXVII

Московско-польская война 1578–1582 годов

Ставка на современную войну

В феврале 1578 г., разрешив, наконец, все внутренние проблемы, Стефан Баторий созвал в Варшаве сейм, чтобы определить, с каким из двух опасных противников начать войну: с крымским ханом или московским царем.

Баторий был склонен сразиться с Иваном Грозным. Он считал, что московская самодержавная власть, соединенная с ужасной жестокостью, внушает страх и невыносима множеству людей в Ливонии и других странах2325.

На сейме решили: силы московские огромны, но чем могущественнее неприятель, тем славнее над ним победа. Кроме того, наградой для Польщи должен будет послужить Ливонский край, способный принести большие выгоды своей приморской торговлей2326.

Первый год московско – польской войны проходил в дипломатических препирательствах и военных приготовлениях с обеих сторон. Как пишет С.М. Соловьев, перед началом войны Баторий находился в незавидном положении. Отвращение к войнам давно уже овладело поляками и литовцами. Они боялись подвергнуть опасности свои земли и требовали, чтобы Баторий вел военные действия в Ливонии.

Как полководец, Баторий произвел в Восточной Европе переворот в способе ведения войны, давно уже произведенный на Западе. В Москве, в Польше и Литве почти не имелось регулярного войска. В походы ходила в основном дворянская конница. Армии Восточной Европы сохраняли свой средневековый (азиатский) характер. На Западе в это время конница уже уступала место пехоте, и здесь государи давно уже убедились в необходимости иметь постоянное войско, первоначально состоявшее из наемников2327. Когда в Ливонской войне москвичи сталкивались с вражеской пехотой, то регулярно терпели поражения. Царские воеводы знали это и старались лишний раз не вступать в сражения с иностранными кнехтами и жолнерами. Не хуже других знал об изъянах своего войска Иван Грозный.

«И вот в это время, когда московское правительство так хорошо сознавало у себя недостаток военного искусства и потому так мало надеялось на успех в решительной войне с искусным, деятельным полководцем, на престол Польши и Литвы явился государь энергический, славолюбивый, полководец искусный, понявший, какими средствами он может победить соперника… Средства Батория были: искусная, закалившаяся в боях наемная пехота венгерская и немецкая, исправная артиллерия, быстрое наступательное движение, которое давало ему огромное преимущество над врагом, не знающим, откуда ждать нападения»2328.

Еще раз о поражении под Венденом

Первым предвестником грядущих неудач московского войска стала победа польско-шведского отряда над пятью воеводами Ивана Грозного, произошедшая под Венденом 21 октября 1578 года.

Венден к этому времени перешел в руки поляков и «снова подвергся осаде со стороны Москвитян с далеко большими, чем прежде силами». На захват города было послано пять воевод, пользовавшихся особым расположением царя. Среди них выделялись Василий Воронцов, Петр Хворостинин и Андрей Щелкалов. В продолжение нескольких дней они тщетно осаждали город, и дали время полякам объединиться с начальником шведской милиции Георгом Бойе, а также с Андреем Сапегой, который командовал небольшим количеством польских войск в Ливонии.

Битва состоялась на реке между Вольмаром и Венденом. Рейнгольд Гейденштейн так описывал ход боя: «Наши (т. е противники московитов. – С.М.) очень храбро сражались, ибо поляки, литовцы и шведы поощряли друг друга, чтобы отомстить за свои оскорбления, а Ливонцы, чтобы достичь свободы, все вообще сражались к чести и славе; конница неприятельская была обращена в бегство, причем Татары прежде всех бросились бежать»2329.

Воеводы тщетно старались задержать бегущих, увещевая их «во имя давнишней славы народа, и верности своим князьям, лучше подвергнуться крайней опасности и гибели, но не покинуть лагерь и военные снаряды, вверенные их мужеству государем. Однако когда страх стал увеличиваться с приближением опасности и ночи, которая, вместе с тем, казалось, прикрывала их позор и стыд, то исчезла всякая возможность сдерживать толпу, и двое воевод, Петр Хворостинин и Андрей Щелкалов, начальствовавшие над конницей, вместе с ней бежали; другие двое, коим вверены были пушки и снаряды, оставшиеся почти одни в лагере, охватили руками более важные военные орудия, чтобы показать, что они до последнего вздоха охраняли лагерь, военные снаряды и верность к государю»2330.

В таком положении они были найдены рано утром, когда поляки и шведы ворвались в русский лагерь. Победители с удивлением обнаружили, что многие русские пушкари не стали сдаваться и повесились на веревках, спускавшихся