Пути и ошибки новоначальных. Беседы в паломническом рейсе - Анатолий Гармаев

Для воцерковляющегося человека немаловажно правильными действиями и особенно сердечными расположениями войти в союз и единение с Церковью. Она есть просветительница наша, подательница благодати, ходатаица и покров наш.

В Церкви Господь поставил епископов. В свою очередь епископство есть корень пастырства. Оно благодать от Бога изливает через священство на весь мир, паче же на верующих. Так, никто не приходит к Богу и от Него не получает милостей, иначе как через освященные лица.

Соответственное правило поставляет быть в сердечном, мирном, любовном общении с конкретным церковным пастырем и подчинять себя ему, прибегать через его предстательство и совет за помощью к Самому Богу. В свою очередь, пастырям необходимо блюсти своих чад, радеть о них Богу, утешать, ограждать от зла, заботиться об их телесном, душевном и духовном здравии, молиться за них, предстоять Богу, милосердствовать, руководить их возрастанием в меру возрасту Христова.

Правила по отношению к Церкви-просветительнице поставляет нам благоговейно почитать Священное Писание, поучаться в нем день и ночь, внимать словам проповеди, произносимой в храме, жалеть и сокрушаться, если оскудевают проповедники.

К Церкви-подательнице благодати правила вменяют радоваться и благодарить Господа за то, что Он учредил Ее, благоговеть перед Святыми Тайнами, блюсти и возгревать дар, полученный в Таинстве миропомазания, врачевать душу в Таинстве покаяния, хранить супружеский союз, вступив в Таинство брака, веровать в Таинство елеосвящения, прибегать с верою и надеждою к освящающим средствам Церкви, хранить и чтить все праздники и чинопоследования церковные.

К Церкви как защитнице и ходатаице правила вменяют: собираться на общие молитвы в храме, равно как дома молитву творить вкупе со всеми, чествовать как общие церковные праздники, так и частные – память своего Небесного покровителя.

«Праздник не праздность, – говорит свят. Феофан Затворник, – а празднование, т.е. отрадное ликование духа ради сознания великих милостей Божиих. Потому, оставив вещественные труды и всякую заботу, в чувстве льготы от них и свободы, как бы в предвкушении свободы будущего века, проводить должно сие время в Богохвалении, Богомыслии и благотворении, вообще – исключительно в спасение, и это с начала праздника по конец, с вечера до вечера. Нельзя лучше воспитать чаяние будущего века» [3].

В нашем училище церковной педагогики в Волгограде с первых дней его открытия повелось церковные праздники отмечать полный день. Вечернее и утреннее богослужение, затем трапезы, праздничные хороводы молодежи, и поездка в дом для престарелых и инвалидов, чтобы принести праздник и им.

Каждое из этих действий требовало особенного труда приготовления к нему.

К богослужению нужно было приготовиться священнику, клиросу, чтецам, алтарникам, ризничным. Это естественно. Но также шла подготовка всех молящихся, мы старались вникнуть в службу раньше, чем она произойдет. Для этого в училище на обеденных трапезах за три-пять дней до праздника вместо чтения житий святых устраивались чтения специальных сообщений. Центр сообщений – стихиры, тропари и кондаки богослужения. Нужно было не только их прочесть, выделить важнейшее содержание в них, но, что особенно важно, раскрыть это содержание, пользуясь проповедями святых отцов Церкви, посвященных данному празднику.

Одно из сообщений вводило в историческое событие праздника.

Другое – в его богословские содержание.

Третье носило лично-устроительный характер, то есть раскрывало, что дает содержание богослужения для личного устроения своего спасения каждому молящемуся.

Четвертое имело характер общинно-устроительный, то есть чем и как богослужение праздника собирает нас всех в общину, в Церковь.

Пятое сообщение раскрывало особенности богослужения, если они есть в празднике. Например, значение куличей, яиц, пасхи, артоса, крестного хода в Пасху. Или освящение воды в день Крещения Господня, вознесение креста в день Воздвижения Креста, вынос креста в дни празднования Креста Господня и др.

Исполненные в предыдущие дни, эти сообщения много помогают расположению души навстречу празднику.

Особенно разрабатывался и хранится по сей день обычай праздничных трапез. Пришлось приложить очень много усилий, чтобы совершенно изгнать из них любые разговоры, реплики и песни, не имеющие отношения к празднику.

Трапеза есть продолжение Богохваления, но в более свободной форме и содержании, чем богослужение.

Тост непременно сопровождается словом и дает большие возможности. Еще раз вникнуть в отдельные слова, прозвучавшие на богослужении, мысли, запавшие в душу и теперь продолжающие животворить в новые сердечные расположения, смыслы, дела и поступки. В присутствии сестер и братьев выразить свою благодарность Богу, Матери Божией, Святым. Поприветствовать всех, поздравить с праздником, сказать пожелания. Поделиться своими чувствами, впечатлениями о празднике, отношением к нему.

Песня. Она ни по своему содержанию, ни по ритму, ни по мелодии и манере исполнения не может быть противной духу и настроению праздника. Напротив, она – одно из важнейших украшений праздничной трапезы. Своим словесным содержанием песня порою выражает духовные и нравственные чаяния, много опережающие жизнь присутствующих за столом. Своей мелодией песня проникает до глубины души, умягчая ее, приводя в движение чувства, не свойственные будничной, страстно-греховной жизни. Во многих праздниках, опережая песню, восходя над нею и призывая ее к себе, звучат отдельные стихиры, тропари и кондаки богослужения, тем соединяя трапезу по содержанию и духу со службою в храме и составляя непрерывное движение и продолжение праздничного дня.

Сколько пришлось пережить различного сопротивления такому характеру трапез: стихия мира сего то врывалась в шутках, репликах и даже тостах совсем неподобающего содержания: пустого, пошлого, циничного или просто не имеющего никакого отношения к празднику; то проникала в виде мирских песен – эстрадных, бардовских, худонародных, которые были либо далеки от церковного праздника по содержанию, либо совсем не подходили настроению по мелодической линии, либо откровенно были противоположны христианскому характеру по смыслу, либо, еще хуже, решительно воцаряли в своем содержании греховный, страстный характер жизни. Стихия мира сего разверзалась в попытки бесчинного разгула и гуляния с криками, хохотом, сальными шутками, громкими разговорами, перекрывающими всех и вся, призывами, хоровыми скандированиями, разудалыми «многая лета».

Когда же все это удалось изгнать, дух мира сего отомстил училищной жизни унылостью и скукой на трапезах. Какой-то части братии и сестер оказалось нечем на них жить, тем более что и вино было сразу ограничено. Следуя традиции древнерусских общин, мы отказались от разлива вина по бокалам и пустили по кругу из рук в руки большую чашу – общую братину, из которой каждый может испить по одному-три глотка. При этом любой желающий, держа в руках братину, говорит слово. Слова можно произносить и без чаши в руках.

Водка на трапезах совершенно запрещена. Первое время некая часть братии устраивала после трапезы так называемые «добирания» алкоголя.

Прошло не менее пяти лет, прежде чем этот мирской обычай был изгнан из училища. На сегодня стремлений к пьяным разгулам в общине не существует.

Одновременно с этим ожила, открылась, поднялась и укрепилась традиция богохвалительного характера трапез. Она все более и более наполняется личными дарованиями участвующих в ней людей: даром слова или песней, умением подобрать стихи, прозу, от кого-то мудростью, радушием, а иные – простотой, духовной радостью. Эта традиция стала для нас «отрадным ликованием духа ради сознания великих милостей Божиих». Такая трапеза может иметь продолжительность в два-четыре часа и при этом не будет утомляемости.

Во второй трети трапезы перед чаем выходим на улицу, чтобы поводить хороводы. Эта часть жизни так же потребовала немало устроительных действий. Требовалось сбить желание скаканья и плясок, прихлопывания и притопывания, кружения под гармонь со свистом, визгами и гиканьем, так называемой народной разудалости дерзких, богопротивных шумных настроений, ложной народной широкости веселья, на деле же безблагодатного разгула страстей и упоения ими, а тем более желание всяких дискотечных ритмов и бесовских танцевальных движений. Нужно было внедрить в обычай, научить, дать вкусить и основательно привить характер молодежных игр и хороводов, дабы они, будучи радостными, свободными и деятельными, не противились бы при этом содержанию и духу праздника, а были бы его продолжением.