Исчезающая земля - Джулия Филлипс

кое-кто пришел из технического – их кампус стоял на сопке – а еще на тренировки ходил один десятиклассник.

– Сколько там парней? – спросил Руслан.

Ксюша не знала, как лучше ответить, поэтому сказала:

– Примерно пятьдесят на пятьдесят.

Все местные: эвены, коряки, ительмены, чукчи. Черноволосые, кареглазые.

– Смотри в оба, – предостерег Руслан. – Кому не захочется познакомиться поближе с моей королевой тундры?

Из русских только ему дозволялось так ее дразнить – они ведь росли вместе. Когда Ксюше было столько же лет, сколько сейчас Алисе, и она только переехала в Петропавловск, над ней подтрунивали. «Ты откуда?» – спросил одногруппник. Ксюша ответила, что из Эссо, но кто-то тихонько добавил: «Из стада оленей». Все засмеялись.

Ксюша чуть не сгорела со стыда, но промолчала, приложила пальцы к щекам, прижала их покрепче – холодные круги на горячей коже.

Она окончила школу с золотой медалью, получила вузовскую стипендию, и все равно над ней потешаются. Все из-за голоса. По прыгающей интонации понимают, что она с севера. Ее выдают кожа, волосы, разрез глаз. Городские сразу узнают в ней эвенку и разговаривают так, будто она какое-то стадное животное. Дома Ксюшу и ее брата знали не как будущих банкира и фотографа, а как детей оленеводов. Ее семья, как и многие другие, поставляла в Эссо оленину и шкуры. Отец и дед круглый год жили в тундре, а мать с детьми оставались в Эссо до конца учебного года. Потом семья воссоединялась в глуши. Школьницей Ксюша не провела дома ни одни летние каникулы: ее все время выдергивали в тундру работать на пустых пастбищах, а русские дети тем временем играли в футбол на улице, прятались под крышами от дождя. Летом Эссо было прекрасно: односельчане перекрашивали дома в яркие цвета, на огородах и в теплицах поспевали овощи и фрукты, текли полноводные реки, а горы вокруг села покрывала густая зелень. Ксюша впервые увидела эту красоту только в семнадцать. До тех пор летние каникулы подчинялись строгим правилам животноводства: километры пути верхом, боль в ногах, спина ноет, под одежду забираются комары и мошки, на коже пятна ее собственной крови; она наскоро купается в ледяной воде, Чега дразнит сестру, мать сердится, дед их отчитывает, мужчины спорят о том, сколько денег должны были заработать за забой в прошлом году и какие долги нужно выплатить в этом. А Ксюше хотелось почитать книжку, послушать музыку, посмотреть какую-нибудь передачу по телевизору – что угодно, только бы не видеть однообразный пейзаж, траву, холмы, кусты, оленьи рога и горизонт, не чувствовать сильный металлический привкус оленины, которую ели на завтрак, обед и ужин целыми днями, неделями и месяцами до возвращения домой.

Грязь. Дурманящая вонь лагеря оленеводов. Дым, мясо, гниль. Этот запах преследует Ксюшу даже здесь, в городе.

Хорошо, что у нее есть Руслан. Остальное неважно. Целыми днями она ждет от него сообщений; когда пары отменяют, Ксюша не проводит время с одногруппниками – она с нетерпением ждет двухчасовых телефонных разговоров и засыпает, думая о нем. Ее внешность, голос, запах – Руслану все это знакомо. Никто не полюбит ее так, как он.

Руководитель ансамбля, Маргарита Анатольевна, была невысокой корячкой; она собирала волосы на макушке и подвязывала их платком. Хореограф преподавала этнические танцы и делала ребятам замечания так, как будто все они жили в племенах и прекрасно знакомы с местным бытом. Как-то раз она раздала парням кожаные ремни – реквизит для танца оленеводов. Приседаем и размахиваем ремнями в воздухе. Маргарита Анатольевна, перекрикивая музыку, требовала: «Выше! Кто так метает чаут[6]?» В тундре Ксюшин отец, дядья и дед заходили в водоворот из сотни рогатых животных, набрасывали чаут на рога и валили оленей на землю. Но среди ребят в ансамбле были и те, кто никогда в жизни не держал чаут в руках. Кожаные ремни повисали у них в ладонях. «Городские», – усмехнулся бы отец, увидев их.

Но в ансамбле танцевали не только городские ребята. Алиса приехала из Эссо, еще две девочки – из соседних сел. Аспирант Чандер приехал из Паланы, поселка далеко на севере, почти на берегу Охотского моря, – Ксюшин брат познакомился там со своей девушкой, когда работал на рыболовной базе. Парень из технического университета родом из села Ачайваям. Выражение его плоского лица все время было угрюмым, он почти не разговаривал, так что Ксюша не могла как следует оценить его акцент.

По поводу участия в ансамбле она испытывала смешанные чувства: это было увлекательно и ужасно одновременно. Как весело впервые с тех пор, как она переехала в Петропавловск, рассказать Руслану о чем-то, кроме занятий, пусть даже о школьнике и куче фальшивых чаутов. На тренировках Ксюша стояла позади Алисы, чтобы повторять за ней движения. Ноги вместе. Мыски на полу. Пятки приподняты. Колени согнуты. Фонограмма с записью бубна и варгана звучала громче, чем нужно, Маргарита Анатольевна покрикивала в такт. Ксюша, одетая в вязаный свитер и джинсы, переставала думать о своем. Она слушала собственное тело: дыхание, ощущения в мышцах, пульсацию крови. Перед ней ритмично подпрыгивала Алисина копна волос, солнечные пряди.

Из-за нового хобби в ее жизни произошли и другие изменения. Тренировки нарушили некогда монотонный распорядок, все усложнилось. Маргарита Анатольевна запрещала отвлекаться во время занятий, поэтому телефон приходилось оставлять в сумке на все время репетиции. Первые пару недель после занятий Ксюша получала сразу несколько уведомлений. Сообщения от Руслана: «Чем занимаешься? Срочно. Если не ответишь…»

Как же трудно пропускать его сообщения, не писать ему, не думать о нем, как только начинает играть музыка, а потом, когда фонограмма выключается, снова впускать его в свои мысли. Трудно запомнить движения – Маргарита Анатольевна показала девочкам непростой элемент: нужно упасть на колени, отклониться назад и так выгнуть спину, чтобы волосы коснулись ног. Парни отрабатывали синхронность, били в бубны, а хореограф покрикивала на них, чтобы работали четче. По вечерам дома Ксюша с Алисой ходили по комнате, тряся плечами и бедрами.

А еще очень трудно заводить друзей. Алиса, как всегда, справлялась с этим играючи, а Ксюша не могла припомнить, когда последний раз знакомилась с новыми людьми. Все самые дорогие и близкие знали ее с раннего детства.

И все же новые знакомые ей нравились. Пусть они многого не знают – одни ни разу в жизни близко не видели диких животных, другие, наоборот, впервые прокатились на городском автобусе, только поступив в университет, – все равно с товарищами по танцевальному кружку Ксюша чувствовала себя свободнее, чем с другими людьми, с которыми познакомилась за годы жизни в Петропавловске. Их она понимала, а остальных нет. Маргарита Анатольевна Ксюше тоже нравилась; она велела девочкам пищать, как голодные птенцы, когда те требуют у матери еду. Скажи эти слова кто-нибудь другой, Ксюша бы сочла просьбу нелепой, но руководительница кружка умела все