Итальянские и русские любовники - Таормина Феникс

знаю не мало кавказцев у которых прекрасная русская речь и совсем не ощущается кавказский акцент. Их хорошо учили русскому языку.

Но есть люди, которых акцент выдает с головой. В Англии это кокни. В книге "Пигмалион" Элизе помог избавиться от акцента профессор Хиггинс и она заговорила как представительница высших классов. Более того, профессор Хиггинс изменил ее манеры, походку, поведение, устранил повадки девочки из подворотни и практически поменял её душу и образ мыслей.

Сомневаюсь, что такое возможно в реальной жизни. Книга "Моя прекрасная леди" является социальной фантастикой. Описанная в книге трансформация не может изменить внутренней сути человека. Это сказка.

Так вот, в Англии, если ты родился в среде кокни, то кокни ты и останешься на всю свою жизнь. Тебя не примут в высшее общество из-за твоей речи. Речь простолюдина выдаст его с головой, даже, если он будет с ног до головы одет в брендовую одежду и увешан бриллиантами.

Английская речь Патрика мне казалось неправильной. На лекциях по истории английского языка нас учили, что в графствах, граничащих с Шотландией, англичане произносят вместо краткой "а" краткое "у". Например, привычный нам на английском "Ландон" будет звучать как "Лундон", "лав" (любовь) будет звучать как "лув", "аньэн" (лук) будет звучать как "уньэн", "э кап ов ти" (чашка чая) будет звучать как "э куп ов ти", "мач" (много) как "муч", "мам" (мама) как "мум", "стап" (стоп) как "ступ" и т.д.

Когда Патрик по телефону спрашивал меня на английском: "What is the weather in Russia?" (Какая погода в России?), слово Россия звучало не как привычное "Раша", а "Руша". И в этой манере Патрик коверкал все слова.

В Москве за ужином в ресторане я спросила его почему он неправильно произносит слова. Он удивился, если не сказать возмутился.

– С чего ты взяла, что я произношу эти слова неправильно? – раздраженно округлил глаза Патрик.

– Потому что, правильное произношение это "Раша", а не "Руша", "мам", а не "мум", "кап ов ти", а не "куп ов ти" и т.д.

– Это лондонское произношение. – поучал меня Патрик. – В моем графстве мы так не говорим. И тебе, надо учиться говорить так, как говорю я, если ты собираешься за меня замуж. В моем графстве все говорят так, как я и, если ты не научишься говорить по-английски так как я, то все на тебя будут смотреть косо. Потому что лондонское произношение это произношение снобов. Лондонцы очень высокомерны и у нас их не любят.

Отповедь Патрика вызвала во мне бурю эмоций. Мне не нравилось произношение Патрика и я хотела повлиять на него, чтобы он начал, наконец, говорить на хорошем английском, которому нас учили на ин-язе, на котором говорили голливудские актеры и знаменитости. С какой стати я должна переучиваться на чеширский диалект и воспринимать эту режущую слух форму английского, как истину в последней инстанции?

Речь Патрика я считала деревенской. Она мне напоминала речь моей бабушки, но она родилась в Российской Империи сто лет назад! С нее и спроса не было. А тут англичанин мне заявляет, что королева Англии говорит на "неправильном" английском, а он, житель Чешира, на "правильном"!

Я решила зайти с другой стороны.

– Патрик, как же так получается, что все знаменитости Голливуда, ваши английские известные актеры и певцы, канадцы, австралийцы, американцы говорят так, как аристократы в Лондоне, а не как ты?

Патрик начал злиться. Его глаза засверкали возмущением.

– Все эти американцы и остальные испортили наш язык! Они говорят неправильно!

Я девушка настойчивая и просто так сдаваться не собиралась.

– Послушай, Патрик. Ты же привез мне толковые словари. В них есть транскрипция* на каждое слово. Мы можем с тобой посмотреть как правильно произносятся слова. И я тебе сразу говорю, что они произносятся так, как их произносит ваша знать и американцы.

(Английское произношение настолько не поддается общим правилам, что только в нем существуют обозначения как надо правильно произносить слова. Эти обозначения называются транскрипцией. прим. автора).

– Так эти словари изданы в Лондоне! Они пишут так, как им нужно, а правильный английский такой, на котором говорю я! Тебе надо слушать меня и учиться произносить слова так, как я, а не как написано в словарях!

Тут я сдалась. Я поняла, что Патрика не переубедить. Он упрямый как осел. А я ни за что на свете не буду менять мое лондонское произношение на какой-то диалект.

Больше мы английское произношение с ним не обсуждали. Для себя я решила, что физически не могу слушать деревенский диалект Патрика каждый день. Меня хватит ровно до конца нашего совместного путешествия. Выходить замуж за неотесанную деревенщину и учиться говорить как он я не смогу даже под страхом голодной смерти.

При одной мысли об этом меня разрывало изнутри. Сменить мой родной город и перспективы на английскую деревню, чтобы научиться говорить по-деревенски я отказывалась. Мое отвращение к Патрику усилилось. Но я старалась этого не показывать. Хотя, он все равно чувствовал мою холодность.

Время от времени Патрик ставил меня своими вопросами в тупик. Возможно, так он удовлетворял свою потребность в доминировании.

Например, в Москве Патрик вдруг начал обсуждать рождение детей. Он спросил меня:

– Ты за аборты или нет?

– Я не знаю. Если женщина испытывает материальные трудности, то, наверное, ей лучше подождать с рождением ребенка?

Нашел у кого спросить, блин. У 28 летней девственницы. Я может быть и не спешила ее лишаться из-за обширных знаний на тему абортов, их последствий и заболеваний, передающихся половым путем. Если бы не мое медицинское образование, я может быть так трепетно не относилась к своему организму.

Аборт, знаете ли, страшная штука. Я боялась их как огня и ни одного не делала. Для меня это слово звучит хуже, чем расстрел. Аборт это как попытка самоубийства, только еще хуже. Лучше уж дрочить, чем аборты делать. Я до сих пор так думаю. И никто меня в этом не переубедит.

Патрика мой ответ не устроил. Он решил сделать ход конем.

– А как ты считаешь, стоит ли делать аборт женщине, у которой уже есть 6 детей, которая живет в нищете и, которая больна сифилисом?

– Конечно, стоит. – попалась в ловушку я.

– Ты только что убила Моцарта! – пригвоздил меня Патрик.

– Ну не знаю. – смутилась я. Мне стало действительно неловко, что я только что приговорила к виртуальной смерти самого Моцарта.

Патрик сказал, что он очень хочет детей, так как считает жизнь без детей бессмысленной.

Однажды, в Питере мы гуляли вдоль Невы вечером. Было