Лицо без маски - Сидни Шелдон

Praemonitus, praemonitas.

Предупрежден, вооружен.

На следующее утро сообщения об убийстве Нормана 3. Моуди заполнили первые полосы всех газет. О Джаде упоминали вскользь, как о свидетеле, который вместе с полицией обнаружил тело. Каким образом Макгрейви удалось скрыть от репортеров основные факты, осталось загадкой. Очевидно, ему не хотелось раскрывать карты раньше времени. «Интересно, — подумал Джад, отложив газету, — что скажет Анна, узнав об этом убийстве?»

Обычно по субботам Джад первую половину дня проводил в клинике, но сегодня он договорился о том, чтобы его заменили. Он поднялся на пятнадцатый этаж и, убедившись, что в коридоре никого нет, прошел к себе в кабинет. За это утро Джад не раз порывался снять трубку и позвонить детективу Анджели, но ему удавалось сдержать нетерпение. Если бы Анджели что-то узнал, то позвонил бы сам. А пока Джад размышлял о мотивах действий этого загадочного Дона. Это мог быть и больной, которого Джад лечил много лет назад, решивший, что доктор как-то оскорбил его или причинил вред. Но Джад не помнил больного по фамилии Винтон.

В полдень он услышал, как кто-то пытается открыть дверь из коридора в приемную. Это был Анджели. Детектив выглядел еще более уставшим. Его нос покраснел, и он часто чихал. Войдя в кабинет, Анджели тяжело опустился в кресло.

— Вы получили ответы на запрос о Доне Винтоне? — озабоченно спросил Джад.

Анджели молча кивнул.

— Мы получили сведения от ФБР, полицейских управлений крупнейших городов США и Интерпола. — Джад ждал затаив дыхание. — Никто из них никогда не слышал о Доне Винтоне.

— Но это невозможно! — Джад недоверчиво посмотрел на Анджели. — Кто-то же должен его знать! Человек, подозреваемый в преступлении, не может возникнуть ниоткуда!

— Именно это и сказал Макгрейви, — вздохнул Анджели. — Доктор, мои люди и я сам провели всю ночь, проверяя каждого Дона Винтона в Манхэттене и других районах Нью-Йорка. Мы добрались даже до Нью-Джерси и Коннектикута. — Он вытащил из кармана листок бумаги и протянул его Джаду. — Мы нашли одиннадцать Донов Винтонов, которые пишут в окончании своей фамилии «тон», и четырех, которые пишут «тен». Мы искали даже Донвинтона. Из них нам подошли четверо, и мы проверили каждого. Один оказался паралитиком, дежурившим в те часы, когда убили Джона Хансена и Кэрол Робертс. Есть еще владелец зоомагазина, но ему добрых восемьдесят лет.

У Джада пересохло во рту. Только сейчас он понял, как велика была его надежда найти преступника. Моуди не назвал бы это имя, если бы не был уверен в своей правоте. Он же прямо заявил, что Дон Винтон не исполнитель, а организатор всех убийств. Просто невероятно, что у полиции нет сведений о таком человеке. Моуди убили, потому что он знал правду. И теперь без его помощи Джад оставался совершенно один. А петля затягивалась все туже.

— Мне очень жаль, — посочувствовал Анджели.

Джад взглянул на детектива и вспомнил, что тот не спал всю ночь.

— Благодарю за то, что вы для меня сделали, — сказал он.

— Вы уверены, что правильно поняли слова Моуди?

— Да. — Джад закрыл глаза, вспоминая разговор с частным детективом. Он спросил Моуди, уверен ли тот, что действительно знает, кто стоит за всем этим. Казалось, он вновь слышит голос Моуди: «Никаких сомнений, док. Вы когда-нибудь слышали о Доне Винтоне?» — Дон Винтон. Да, — повторил он, взглянув на Анджели.

— Мы зашли в тупик. — Анджели чихнул.

— Вам лучше лечь в постель.

— Да, наверное, вы правы. — Детектив встал.

— Вы давно работаете с Макгрейви? — поколебавшись, спросил Джад.

— Это наше первое совместное дело. А что?

— Он может арестовать меня по подозрению в убийстве?

Анджели снова чихнул.

— Думаю, вы правы, доктор. Мне необходимо лечь в постель. — Он направился к двери.

— Возможно, я знаю, что надо делать, — сказал Джад.

— Я слушаю. — Анджели остановился.

— Мне надоело служить мишенью. Я хочу бороться. Я сам их найду.

— Но как? — удивился Анджели. — Пока мы воюем с тенями.

— Когда свидетели сообщают приметы преступника, художник по словесному описанию рисует его портрет. Правильно?

— Да, — кивнул Анджели.

Джад начал нервно ходить по комнате.

— Я хочу дать вам словесный портрет личности человека, который стоит за этими преступлениями.

— Но каким образом? Вы же никогда его не видели. Им может оказаться кто угодно.

— Совсем наоборот, — возразил Джад. — Мы ищем очень, очень необычного человека.

— Какого-нибудь помешанного?

— Умопомешательство — всего лишь всеобъемлющий термин. Он не имеет смысла с медицинской точки зрения. Нормальная психика — это просто способность мозга приспосабливаться к окружающей действительности. Если же нам это не удается, мы или прячемся от реальности, или ставим себя над ней, превращаясь в сверхсуществ, не подчиняющихся общим законам.

— Значит, мы ищем супермена?

— Точно. В любой опасной ситуации, Анджели, перед каждым из нас три пути: удрать, пойти на компромисс или напасть самому. Наш человек всегда нападает.

— Он лунатик?

— Нет. Лунатики убивают редко. Состояние транса у них очень непродолжительно. Мы имеем дело с более сложным случаем. У него соматогенный психоз, шизофрения, циклотимия или комбинация этих заболеваний. Возможно, здесь присутствует временная амнезия, следующая за актом насилия. Но что самое главное, его внешний вид и поведение представляются окружающим совершенно нормальными.

— Значит, мы вновь остались ни с чем?

— Вы неправы. Наоборот, мы здорово продвинулись вперед. Я могу дать вам его приметы. Дон Винтон выше среднего роста, хорошо сложен, у него фигура атлета. Он тщательно следит за внешностью и очень педантичен. У него нет артистического таланта. Он не художник, не писатель, не артист. — Анджели смотрел на доктора, разинув от изумления рот, а Джад продолжал, говоря все быстрее, постепенно возбуждаясь: — Он не принадлежит к клубам и не принимает участия в деятельности общественных организаций, если только не руководит ими. Это человек, привыкший командовать. Он безжалостен и нетерпелив. Он мыслит по-крупному. Если уж он идет на преступление, то это либо ограбление банка, либо похищение или убийство. — Возбуждение Джада нарастало. Он уже почти представлял себе своего противника.

— Доктор, — перебил его Анджели, — я, конечно, не могу опровергнуть ваши слова, но, по-моему, этим человеком может оказаться какой-нибудь псих, одурманенный наркотиками бродяга.

— Нет, — уверенно возразил Джад. — Тот, кого мы ищем, не употребляет наркотики. Я скажу вам больше. В школе он играл в контактные игры. Хоккей или футбол. Его не интересовали шахматы, шашки, шарады или кроссворды.

— Возможно, преступления совершил не один человек, — скептически заметил Анджели. — Вы сами упоминали об этом.

— Сейчас я говорю о Доне Винтоне. Человеке, который всем руководит. И еще. Его предки — выходцы из латинской страны.

— С чего вы взяли?

— На это указывают орудия убийства. Нож, кислота, бомба. Он латиноамериканец, итальянец или испанец. — Джад глубоко вздохнул. — Вот вам приметы человека, который совершил три убийства и пытается убить меня.

Анджели шумно сглотнул слюну.

— Как, черт побери, вы все это узнали?

— Это моя профессия. — Джад опустился на стул.

— То, что касается психики, несомненно. Но вы же дали описание человека, которого никогда не видели.

— Внешний вид часто связан с психикой. Доктор Кречмер в своих работах показал, что восемьдесят пять процентов мужчин, страдающих шизофренией, высокого роста и хорошо сложены. Наш человек, несомненно, шизофреник. Кроме того, у него мания величия, он считает, что законы общества его не касаются.

— Но почему обо всем этом не стало известно гораздо раньше?

— Потому что он носит маску.

— Что?

— Мы все носим маски, Анджели. Как только мы вырастаем из пеленок, сразу учимся скрывать свои истинные чувства, маскировать страх и ненависть. Но, находясь в состоянии стресса, Дон Винтон сбрасывает маску и показывает свое истинное лицо.

— Я понимаю.

— Самое уязвимое место этого человека — его эго. Если ему что-то угрожает, действительно угрожает, он может сойти с ума. Его психика находится на грани между болезнью и здоровьем. И достаточно небольшого толчка, чтобы нарушить это зыбкое равновесие. — Джад задумался, а затем продолжил, будто разговаривая с самим собой. — Он обладает «мана».

— Чем?

— «Мана». Так дикари характеризуют человека, который может подчинять других своей воле. Якобы благодаря находящимся в нем демонам.

— Вы сказали, что он не рисует, не пишет книг, не играет на музыкальных инструментах. Как вы узнали об этом?

— Мир полон художников, писателей, музыкантов, больных шизофренией. Большинству из них удается прожить жизнь без насилия, потому что их творчество является тем клапаном, через который они могут сбросить внутреннее напряжение. У вашего человека такой возможности нет. Он как вулкан. И единственный остающийся выход — извержение: Хансей, Кэрол, Моуди.