Лицо без маски - Сидни Шелдон

Джад понял, что детектив совершенно прав.

— Не стоит отчаиваться, — продолжал Моуди. — Мы все же достигли значительного прогресса. Мы знаем, что они существуют.

— Конечно, — в голосе Джада слышалось раздражение, — только в Соединенных Штатах живет двести миллионов.

Моуди задумчиво разглядывал потолок.

— Семьи, — вздохнул он, покачав головой.

— Семьи?

— Док, я не сомневаюсь в том, что вы знаете все о своих пациентах. И если вы уверены, что они не способны на убийства, я не буду с вами спорить. Это ваш улей. — Он кивнул в сторону кушетки. — И вы здесь — пасечник. Но ответьте мне на один вопрос. Когда вы берете нового пациента, вы беседуете с семьей?

— Нет. Иногда родственники пациента не знают, что он проходит курс психоанализа.

— Я так и думал, — удовлетворенно заметил детектив.

— Вы полагаете, что меня хочет убить кто-то из родственников пациентов?

— Возможно.

— Но есть ли у них для этого повод! Я очень сомневаюсь.

— Не торопитесь с выводами, док. Я хочу от вас следующее. Дайте мне список пациентов, которые приходили к вам в последние четыре-пять недель. Вы можете это сделать?

— Нет, — поколебавшись, ответил Джад.

— Вас сдерживает конфиденциальность отношений, пациент — доктор? Мне кажется, можно несколько поступиться принципами. На карту поставлена ваша жизнь.

— Думаю, вы на ложном пути. К тому, что произошло, не имеют отношения ни мои пациенты, ни их родственники. Если бы в семьях имелись случаи психических заболеваний, я знал бы об этом. — Он покачал головой. — Извините, мистер Моуди. Я должен охранять тайны своих подопечных.

— Вы же сказали, что в историях болезней нет ничего важного.

— Важного для нас. Извините, — повторил он, — но я не могу показать вам истории болезней.

— О’кей, — пожал плечами Моуди. — О’кей. Но тогда вам придется потрудиться за меня.

— Что от меня требуется?

— Возьмите все пленки за последний месяц. Внимательно прослушайте каждую из них. На этот раз не как врач, а как детектив. Ищите что-нибудь необычное.

— Я всегда так и делаю. Это моя работа.

— Сделайте еще раз. И слушайте внимательно. Мне не хотелось бы потерять вас до того, как мы закончим дело. — Моуди с трудом влез в пальто. — Вы знаете, что удивляет меня больше всего?

— Что?

— Вы мимоходом заметили, что их было двое. Возможно, у одного человека могло возникнуть непреодолимое желание разделаться с вами, но почему у двоих?

— Я не знаю.

Моуди задумчиво смотрел на него.

— О Боже! — воскликнул он наконец.

— В чем дело?

— Меня осенило. Если я прав, вас хотят убить гораздо больше людей.

— Вы хотите сказать, — недоверчиво спросил Джад, — что за мной охотится целая группа маньяков? Это не имеет смысла.

— Доктор, — на лице Моуди отражалось растущее возбуждение, — я догадываюсь, кто за этим стоит. — Его глаза сверкнули. — Не знаю почему, но, возможно, знаю кто.

— Кто же?

— Если я вам скажу, — покачал головой Моуди, — вы отправите меня в сумасшедший дом. Я всегда говорю, не открывай рот без достаточных на то оснований. Мне надо кое-что выяснить. Если я прав, вы обо всем узнаете.

— Надеюсь, так и будет! — с жаром воскликнул Джад.

— Нет, доктор. — Моуди пристально посмотрел на него. — Если вы хотя бы в грош цените свою жизнь, молитесь, чтобы я ошибся.

11

Зазвонил телефон. Служба ответов сообщила, что они связались со всеми, кроме Анны Блейк. Джад поблагодарил и повесил трубку. Итак, Анна все же придет сегодня. Почему ему стало так хорошо только от мысли, что он ее увидит? Он должен помнить, что она придет всего лишь по его просьбе, просьбе лечащего врача. Он сидел, думая об Анне. Как много знал он о ней… и как мало.

Джад выбрал кассету с записью одного из первых визитов Анны и вставил ее в диктофон.

— Удобно, миссис Блейк?

— Да, благодарю вас.

— Расслабились?

— Да.

— У вас сжаты кулаки.

— Наверное, я немного нервничаю.

— По какому поводу?

Долгое молчание.

— Расскажите мне о вашей семейной жизни. Вы ведь замужем уже шесть месяцев?

— Да.

— Продолжайте.

— Я вышла замуж за чудесного человека. Мы живем в прекрасном доме.

— Что это за дом?

— Загородный дом, построенный во французском стиле. К нему ведет длинная аллея. Высоко на крыше забавная бронзовая белочка без хвоста. Наверное, какой-то охотник отстрелил его много лет назад. У нас пять акров, в основном заросшие лесом. Я много гуляю.

— Вам там нравится?

— Очень.

— А вашему мужу?

— По-моему, тоже.

— Вряд ли мужчина купит пять акров в сельской местности, если ему не понравится место.

— Он меня любит. Он купил бы его для меня. Он очень щедр.

— Поговорим о вашем муже.

Молчание.

— Как он выглядит?

— Энтони — очень красивый мужчина.

Джад почувствовал укол ревности.

— Вы хотите иметь детей?

— О да.

— А ваш муж?

— Да, конечно.

Долгое молчание, нарушаемое лишь шуршанием пленки.

— Миссис Блейк, по вашим словам, вы пришли ко мне, потому что у вас возникла сложная проблема. Она, касается вашего мужа, не так ли?

Молчание.

— Хорошо, допустим, это так. Из того, что вы сказали ранее, мне известно следующее: вы любите друг друга, не изменяете друг другу, оба хотите иметь детей, живете в прекрасном доме, ваш муж — преуспевающий бизнесмен, красивый мужчина и готов выполнить любое ваше желание. Замужем вы только шесть месяцев. Боюсь, это напоминает старую шутку: «Лектор, скажите, так в чем же моя проблема?»

И снова лишь потрескивание перематывающейся ленты.

— Мне… — наконец сказала она, — мне трудно говорить. Я подумала, что смогу обсудить это с незнакомым человеком, но, — тут Джад вспомнил, как Анна, повернувшись на кушетке, взглянула тогда на него своими бездонными фиолетовыми глазами, — все очень сложно. Видите ли, — теперь она говорила быстрее, стараясь преодолеть сдерживающие барьеры, — я кое-что случайно услышала и могла… могла прийти к неправильному выводу.

— Что-нибудь касающееся личной жизни вашего мужа? Другая женщина?

— Нет.

— Его бизнес?

— Да…

— Вы думаете, он не все говорит вам? Старается обмануть кого-то из своих деловых партнеров?

— Что-то в этом роде.

— И вы теряете к нему доверие? — Голос Джада звучал более уверенно. — Вы узнали о той стороне жизни вашего мужа, о существовании которой даже не подозревали?

— Я… я не могу говорить об этом. Мне кажется, придя сюда, я уже нарушаю данные ему обязательства. Пожалуйста, больше не спрашивайте меня ни о чем, доктор Стивенс.

И все, Джад перемотал пленку.

Итак, муж Анны провернул рискованную деловую операцию. Принудил кого-то к банкротству? Манипулировал с налогами? Что бы там ни было, Анна расстроилась. Она все очень тонко чувствует. Ее вера в мужа пошатнулась. Мог ли муж Анны оказаться убийцей? Джад никогда его не встречал, но, чем бы тот ни занимался, трудно было представить, чтобы к его бизнесу имели какое-либо отношение Джон Хансен, Кэрол Робертс и доктор Стивенс.

А сама Анна? Похожа ли она на психопатку или шизофреничку с манией преследования? Джад откинулся в кресло и задумался. Он не знал о ней ничего, кроме того, что она рассказала сама. Все могло оказаться выдумкой, но зачем, ради чего? Даже если она появлялась здесь как прикрытие тщательно подготовленных убийств, то все равно необходим какой-то повод. Перед его мысленным взором появилось лицо Анны, и сразу отпали все подозрения в том, что она как-то связана с происходящим. За это он мог поручиться своей жизнью. Двусмысленность последней фразы заставила Джада улыбнуться.

Зазвонил телефон. Джад снял трубку.

— Доктор Стивенс.

— Хотел удостовериться, что с вами все в порядке, — послышался хриплый от простуды голос детектива Анджели.

Волна благодарности охватила Джада. Все-таки он не одинок.

— Что-нибудь новенькое?

Джад заколебался. Он так и не понял, почему Моуди не хотел, чтобы полиция узнала о бомбе.

— Они пытались снова. — И он рассказал о Моуди и бомбе, установленной в автомобиле. — Это должно убедить Макгрейви, — закончил он.

— Где бомба? — возбужденно спросил Анджели.

— Она демонтирована.

— Что? — недоверчиво переспросил детектив. — Кто это сделал?

— Моуди. Он сказал, что это не имеет значения.

— Не имеет значения! А для чего тогда существует полиция? Мы смогли бы сказать, кто поставил бомбу, лишь взглянув на нее. У нас есть картотека МО.

— МО?

— Modus operandi. Людям свойственно привыкать. Если человек хоть один раз сделал что-то определенным образом, можно не сомневаться, что и в дальнейшем он поступит аналогично. Впрочем, не мне говорить вам об этом.