Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

прошлась по ним еще раз серебряным гребнем, чтобы медно-золотистые кудри улеглись самым привлекательным образом. Мэдук нарядили в голубую батистовую блузу с кружевами на плечах и рукавах и в складчатую юбку с тонкой белой вышивкой.

Леди Дездея критически наблюдала со стороны. Жизнь в Саррисе, по ее мнению, пошла на пользу принцессе: порой нахальная бездельница выглядела почти хорошенькой, хотя очертаниями тела и длинными ногами все еще досадно напоминала мальчишку.

Мэдук не нравилось новое платье:

– Оно все какое-то расфуфыренное, и на юбке слишком много складок!

– Чепуха! – заявила Дездея. – Платье подчеркивает вашу фигуру – в той мере, в какой есть что подчеркивать, разумеется. Оно вам идет.

Мэдук игнорировала замечания мучительницы, чтобы не слишком раздражаться. Она сидела, мрачно уставившись в зеркало, пока ее волосы расчесывали еще раз – «чтобы все было без сучка без задоринки», по словам Дездеи, – после чего принцессе на голову надели серебряный обруч, инкрустированный лазуритом.

Леди Дездея дала принцессе последние указания:

– Вы встретитесь с рядом знатнейших особ! Помните: вы обязаны произвести на них наилучшее впечатление скромными и очаровательными манерами – чтобы все недоброжелательные слухи, подмочившие вашу репутацию, были раз и навсегда опровергнуты!

– Не могу обещать невозможное, – ворчала Мэдук. – Если кому-то хочется составить обо мне плохое мнение, они его не изменят, даже если я буду пресмыкаться перед ними и умолять об уважении и восхищении.

– Пресмыкаться и умолять вас никто не просит, – едко отозвалась Дездея. – Дружелюбия и приветливости, как правило, вполне достаточно.

– Нужны мне дружелюбие и приветливость, как корове седло! Я – принцесса, это они должны стараться заслужить мое благоволение, а мне их мнение должно быть безразлично. Такова логика вещей.

Леди Дездея уклонилась от дальнейшего обсуждения этой темы:

– Как бы то ни было! Выслушивайте представляющихся вам знатных особ и привечайте их, сначала называя титул, а затем имя, причем без ошибок. Это позволит им думать, что вы хорошо воспитанны и умеете вести себя в обществе, и они тут же начнут сомневаться в справедливости распространяемых слухов.

Мэдук не ответила, и Дездея продолжала наставления:

– Сидите тихо, вам нельзя ерзать, чесаться, ежиться и корчиться. Смыкайте колени – не расставляйте ноги, не сидите, развалившись, не болтайте ногами. Локти следует прижимать к талии, а не растопыривать, как крылья чайки на ветру. Если вы кого-нибудь узнаете, не подзывайте знакомого веселыми выкриками – так нельзя себя вести! Не вытирайте нос тыльной стороной руки. Не гримасничайте, не надувайте щеки и не хихикайте по какой-либо причине или без причины. Вы способны все это запомнить?

Дездея ждала ответа, но Мэдук продолжала молча сидеть, уставившись в пространство. Леди Дездея присмотрелась к ней поближе и рявкнула:

– Так что же, принцесса Мэдук? Вы мне ответите или нет?

– Да-да, как вам угодно. Говорите что хотите.

– Я достаточно долго говорила.

– Надо полагать, я о чем-то задумалась и прослушала.

Пальцы леди Дездеи хотели было сжаться в кулаки, но остановились. Воспитательница произнесла звенящим холодным тоном:

– Пойдемте. Прием скоро начнется. Хотя бы раз в жизни попробуйте вести себя так, как подобает принцессе королевской крови, чтобы произвести хорошее впечатление.

Мэдук ответила ровно и спокойно:

– Я не стремлюсь производить хорошее впечатление. Того и гляди кому-нибудь взбредет в голову на мне жениться.

Дездея ограничилась язвительным хмыканьем:

– Пойдемте, нас ждут.

Леди Дездея шествовала впереди – по коридору к главной галерее, а затем в Большой зал; Мэдук следовала за ней издевательской походкой, на полусогнутых ногах и чуть подпрыгивая. Воспитательница сочла это проявлением врожденной извращенности, недостойным внимания.

В Большом зале уже собиралась публика. Гости стояли группами, приветствуя знакомых, разглядывая новоприбывших, отвешивая агрессивно-жесткие поклоны конкурентам и притворяясь, что не замечают врагов. Каждый облачился в самый роскошный наряд, надеясь как минимум привлечь внимание и вызвать восхищение – или, что еще лучше, зависть. По мере того как вельможи перемещались, шелка и атлас переливались в утреннем солнечном свете – зал казался морем оттенков, столь ярких и насыщенных, что каждый словно жил собственной жизнью: лавандовых, пурпурных, матово-черных, глубоких ярко-желтых и горчично-охряных, киноварных, пунцовых, карминово-красных, как зерна спелого граната, всевозможных оттенков синего, от небесно-голубого и кобальтового до граничащего с фиолетовым ультрамаринового и отливающего синью, как надкрылья жука, глянцево-черного, не говоря уже о всевозможных зеленых тонах.

Кланяясь, кивая и улыбаясь, леди Дездея провела принцессу за руку к возвышению для королевской семьи, где Мэдук приготовили красивый маленький трон из позолоченного дерева и слоновой кости, с красными бархатными подушками на сиденье и спинке.

Дездея доверительно прошептала принцессе на ухо:

– К вашему сведению, сегодня нам нанесут визит принц Биттерн Помперольский, а также принц Чалмз де Монферрон, принц Гарселен Аквитанский и ряд других столь же высокородных наследников.

Мэдук непонимающе взглянула ей в лицо:

– Как вам известно, меня эти особы не интересуют.

Леди Дездея усмехнулась, жестко и мрачно:

– Тем не менее они вам представятся и будут внимательно за вами следить, чтобы оценить ваше очарование и ваши достоинства. Они хотят знать, покрыто ли ваше лицо оспинами, страдаете ли вы косоглазием, справедливы ли слухи о том, что вы испорчены не по возрасту и склонны к диким выходкам, нет ли у вас на коже язв и чирьев, проявляете ли вы умственную отсталость и правда ли, что у вас низкий лоб и оттопыренные уши… Так что возьмите себя в руки и сидите смирно!

Мэдук нахмурилась:

– Поблизости никого нет. Почему я должна сидеть на этой подставке, как канарейка на жердочке? Это глупо. Сиденье выглядит неудобным. Почему мне не подобрали подушку помягче? Король Казмир и королева Соллас будут сидеть на подушках четырехдюймовой толщины, а на моем сиденье только какая-то подстилка из красного бархата.

– Это несущественно! Подушка предназначена для ваших ягодиц, а не для ваших глаз! Будьте добры, присядьте.

– Это самый неудобный трон на свете!

– Вполне возможно. Тем не менее не ерзайте так, будто вам не терпится в туалет.

– Кстати, мне не терпится в туалет.

– Почему вы не подумали об этом раньше? Теперь не время. Король и королева уже заходят в зал!

– Можете не сомневаться, что они успели опорожниться от души. Я хотела бы сделать то же самое. Разве у королевской принцессы нет права помочиться в туалете, а не на троне?

– Что ж, поспешите, если вам так не можется!

Уходя, Мэдук, однако, не торопилась; не торопилась она и возвращаться. Тем временем королевская чета постепенно продвигалась по залу, то и дело задерживаясь, чтобы обменяться парой слов с теми, кому они особо благоволили.

В свое время Мэдук вернулась. Бросив непроницаемый