Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

Мне никто из них не нравится! У принца Биттерна лицо похоже на дохлую макрель. Принц Чалмз надувается, пыхтит и чешется, будто его без конца блохи кусают. У принца Гарселена такое пузо, что оно болтается на каждом шагу и булькает! У принца Дилдрета с острова Мэн маленький рот с пухлыми красными губами и гнилые зубы. У принца Морледюка Тэнгского язвы на шее и узкие слезящиеся глаза; кажется, он чем-то болеет, и язвы у него не только на шее, потому что он морщится каждый раз, когда садится. Герцог Ньяк из Прахолустья весь желтый, как татарин! А у герцога Фемюса Галвейского седая бородища, он ревет, как бешеный бык, и клянется, что готов на мне жениться сию минуту! – Мэдук печально посмотрела Друну в глаза: – Вы надо мной смеетесь!

– Неужели все, кого вы встретили, настолько отвратительны?

– Не все.

– Но принц Друн омерзительнее всех?

Мэдук поджала губы, сдерживая улыбку:

– Он не такой жирный, как Гарселен, и не такой скисший, как Биттерн. У него нет седой бороды, как у герцога Фемюса, и он не орет во весь голос. Кроме того, в отличие от принца Морледюка он не морщится, когда садится.

– Это потому, что у меня нет чирьев на заднице.

– Таким образом – учитывая все «за» и «против» – принца Друна нельзя назвать худшим из имеющихся в наличии наследников престола. – Уголком глаза Мэдук заметила, что королева Соллас слегка повернулась в их сторону и напряженно прислушивается к разговору. Отец Умфред, стоявший у нее за спиной, лучезарно улыбался и кивал, словно его забавляла какая-то шутка, известная ему одному.

Мэдук слегка вздернула голову и снова обратилась к Друну:

– Надеюсь, нам еще представится возможность побеседовать.

– Сделаю все для того, чтобы такая возможность представилась.

Друн присоединился к Шимроду.

– Так что же, как обстоят дела? – поинтересовался кудесник.

– С формальностями покончено, – ответил Друн. – Я поздравил Кассандра, предупредил короля Казмира, полюбезничал с королевой Соллас и побеседовал с принцессой Мэдук, интересующей меня гораздо больше всех ранее упомянутых лиц. Кроме того, принцесса позволила себе несколько в высшей степени провокационных замечаний.

– Я наблюдал за тобой с восхищением, – сказал Шимрод. – Ты прирожденный дипломат! Опытный лицедей не мог бы лучше сыграть эту роль.

– Не огорчайся, для тебя не все потеряно! У тебя еще будет возможность познакомиться. Мэдук выразила желание встретиться именно с тобой.

– Неужели? Или ты сказки рассказываешь?

– Ничего подобного! Даже наблюдая за тобой издали, принцесса находит тебя забавным.

– И это своего рода комплимент?

– Я воспринял это как комплимент, хотя должен признаться, что чувство юмора принцессы Мэдук носит несколько двусмысленный и непредсказуемый характер. Она упомянула, между прочим, что мы с ней встречались и раньше, в Тантревальском лесу. А потом сидела, ухмыляясь, как нашкодивший чертенок, глядя на мою ошарашенную физиономию!

– Потрясающе! Где она раскопала эти сведения?

– Для меня не совсем ясно. Судя по всему, она ходила в лес и встретилась с матерью, а та сообщила ей о делах давно минувших дней.

– Плохие новости! Если принцесса так же беззаботна и легкомысленна, как ее матушка-фея, она может проговориться в присутствии Казмира, и тогда тебе будет постоянно угрожать смертельная опасность. Необходимо заставить Мэдук не раскрывать рот.

Друн с сомнением взглянул на Мэдук, занятую беседой с герцогом Сайприсом Скройским и его супругой, герцогиней Парго:

– Она не так легкомысленна, как может показаться, – и, конечно же, не захочет донести на меня Казмиру.

– Тем не менее придется ее предупредить, – возразил Шимрод, тоже некоторое время наблюдавший за принцессой. – Она достаточно вежливо говорит с этой пожилой парой, несмотря на то что дряхлый герцог знаменит несносной болтливостью.

– Подозреваю, что слухи о неспособности принцессы соблюдать приличия существенно преувеличены.

– Похоже на то. Мне она кажется вполне привлекательной – по крайней мере на расстоянии.

– Когда-нибудь мужчина заглянет в глубину ее синих глаз и утонет в беспощадной бездне, – задумчиво сказал Друн.

Наконец герцог и герцогиня Скройские оставили принцессу в покое. Мэдук заметила, что ее обсуждают, и скромно сидела, выпрямившись на позолоченном троне из слоновой кости в строгом соответствии с инструкциями леди Дездеи. Между тем ей удалось произвести положительное впечатление на герцога Сайприса и леди Парго, в связи с чем те с одобрением отозвались о ней в обществе старых приятелей, лорда Ульса из Глайвернских Складов и его осанистой супруги, леди Эльсифьор.

– Какие только сплетни не распускают по поводу Мэдук! – возмущалась леди Парго. – Рассказывают, что принцесса язвительна, как уксус, и огрызается, как дикий зверь. Тогда как я собственными глазами убедилась, что все это сплошное преувеличение и злопыхательство!

– Да-да, представьте себе! – подтвердил герцог Сайприс. – Принцесса – невинное и скромное существо, безобидное, как нежный цветок.

Леди Парго продолжала:

– А какие у нее роскошные волосы! Как россыпь яркой меди – поразительно! От кого она такие унаследовала?

– Тем не менее принцесса худосочна, – указал лорд Ульс. – Представительницам прекрасного пола, желающим в полной мере пользоваться своими преимуществами, необходим надлежащий объем.

Герцог Сайприс согласился, но с оговоркой:

– Один ученый мавр разработал точную формулу. Я подзабыл цифры: столько-то квадратных дюймов кожи должны соответствовать такому-то росту, измеренному в вершках. В правильной пропорции фигура отличается достаточной пышностью, но не расплывается и не округляется чрезмерно.

– Разумеется. Не следует, однако, злоупотреблять теорией на практике.

Леди Эльсифьор неодобрительно хмыкнула:

– Я не позволю никакому мавру измерять площадь моей кожи, даже если у него борода до земли, и не позволю измерять мой рост ладонями, будто я кобыла какая-нибудь!

– Действительно, разве это не унизительно для нашего достоинства? – вопросила леди Парго.

Леди Эльсифьор кивнула:

– А в том, что касается принцессы, сомневаюсь, чтобы она когда-нибудь приблизится к мавританскому идеалу. Если бы не приятная физиономия, ее можно было бы принять за мальчика.

– Всему свое время! – успокоительно заявил лорд Ульс. – Она еще маленькая.

Герцогиня Парго покосилась на короля Казмира, которого она недолюбливала:

– Тем не менее ее уже выставляют на продажу. С этим можно было бы и повременить.

– А, все это политические игры! – грубовато-добродушно отозвался лорд Ульс. – Они насаживают наживку на крючок и забрасывают в пруд, чтобы посмотреть, какая рыба сегодня клюет.

Герольды протрубили мотив из шести нот. Король Казмир и королева Соллас поднялись с тронов и удалились из приемного зала, чтобы переодеться к банкету. Мэдук попыталась было скрыться, но Девонета успела ее заметить и позвала:

– Принцесса Мэдук, куда же вы? Разве вас не будет на банкете?

Леди Дездея обернулась:

– Предусмотрены другие планы. Пойдемте, ваше высочество! Вам нужно освежиться и переодеться в красивое платье для гулянья в саду.

– Я и