Зеленая жемчужина. Мэдук - Джек Холбрук Вэнс

так в полном порядке, – проворчала Мэдук. – Нет никакой необходимости переодеваться.

– Ваше мнение в данном случае не имеет значения, так как оно противоречит требованиям королевы.

– А почему она требует от меня всяких бесполезных глупостей? Я только и делаю, что переодеваюсь – в конце концов от этого все мои платья разойдутся по швам.

– У королевы есть самые основательные причины для принятия ее решений. Пойдемте, не упрямьтесь!

Угрюмо опустив голову, Мэдук позволила снять с себя голубое платье и надела новый костюм – как ей пришлось неохотно признать, он оказался не хуже прежнего: белая блуза, перевязанная у локтей коричневыми лентами, лиф из черного бархата с двойными рядами маленьких медных медальонов спереди и длинная плиссированная юбка медно-рыжего оттенка, напоминавшего цвет ее волос, но не столь интенсивного.

Леди Дездея отвела принцессу в гостиную королевы, где они ждали, пока Соллас завершала собственные приготовления к банкету. Затем, сопровождаемые скромно следовавшими сзади Девонетой и Хлодис, все они направились на южную лужайку перед дворцом. Там, в тени трех огромных старых дубов, в нескольких шагах от мирно блестевшей реки, на длинном деревянном столе, опирающемся на козлы, разложили всевозможные яства. По всей лужайке в кажущемся беспорядке расположили небольшие столики, покрытые чистыми скатертями с расставленными на них корзинами с фруктами, кувшинами вина, а также тарелками, бокалами, мисками и столовыми приборами. Три дюжины стюардов в лавандовых с зеленым ливреях застыли, как часовые на постах, чтобы начать обслуживание по сигналу сенешаля. Тем временем компания гостей рассыпалась на отдельные группы, ожидая прибытия королевской четы.

На фоне зеленой лужайки и безоблачного синего неба их наряды выглядели великолепно. Здесь были всевозможные оттенки синего: от блестяще-голубого, лазурного и бирюзового до темно-синего, вплоть до индиго, пурпурный, малиновый и зеленый атлас, коричневато-оранжевый, темно-бежевый и светло-бежевый, горчично-охряный, серовато-желтый и бледно-желтый бархат, розовые, пунцовые и гранатовые платья. На приглашенных словно горели белизной рубашки, блузы и плиссированные воротники из тонкого шелка и египетского батиста; изощренные головные уборы красовались многочисленными полями, сгибами, лентами и плюмажами. Леди Дездея облачилась в относительно скромное платье серовато-лилового «верескового» оттенка, расшитого красными и черными розочками. Когда король и королева появились на лужайке, воспитательница воспользовалась случаем посоветоваться с королевой; Соллас дала ей несколько указаний, на что Дездея ответила почтительным реверансом, выражавшим полное понимание. Воспитательница вернулась туда, где оставила принцессу, – и обнаружила, что Мэдук исчезла.

Леди Дездея раздраженно всплеснула руками и подозвала Девонету:

– Где принцесса Мэдук? Она только что стояла рядом, а теперь куда-то шмыгнула, как хорек в кусты!

– Надо полагать, ей понадобилось в туалет, – доверительно-капризным, презрительным тоном ответила Девонета.

– Ха! Как всегда, ей приспичило в самый неподходящий момент!

– Она сказала, что ей не терпелось уже два часа, – добавила Девонета.

Дездея нахмурилась. В замечаниях фрейлины она уловила чрезмерные самомнение и беззаботность, граничившие с фамильярностью.

– Как бы то ни было, – строго сказала воспитательница, – принцесса Мэдук – любимая внучка их королевских величеств! Отзываясь о ней, следует соблюдать осторожность, опасаясь проявить неуважение!

– Я всего лишь рассказала вам так, как оно было, – робко потупилась Девонета.

– Хорошо. Надеюсь, однако, что ты уделишь должное внимание моим замечаниям. – Леди Дездея поспешно направилась туда, где она могла немедленно перехватить принцессу, выходящую из дворца.

Шло время. Леди Дездея теряла терпение: где пропадала маленькая негодница? Какую пакость она опять задумала?

Король Казмир и королева Соллас уселись за особый стол. Лорд-сенешаль кивнул главному стюарду, а тот хлопнул в ладоши. Гости, все еще стоявшие на лужайке, разместились там, где им было удобно, в компании родственников и друзей или в обществе новых знакомых, к которым они испытывали расположение. Стюарды попарно рыскали вокруг столов, разнося блюда и подносы, – один держал, другой подавал.

Вопреки желаниям королевы Соллас, принц Биттерн Помперольский сопровождал молодую герцогиню Клавессу Монфуа из Сансиверра – крохотного королевства, граничившего на севере с Аквитанией. На герцогине было потрясающее, удачно подчеркивавшее преимущества ее фигуры алое платье с черной, пурпурной и зеленой вышивкой, изображавшей павлинов. Высокая, живая девушка с роскошными черными волосами и сверкающими черными глазами, она кипела энтузиазмом, провоцировавшим в принце Биттерне непривычную разговорчивость.

Соллас наблюдала за происходящим с холодным неодобрением. Она хотела, чтобы принц Биттерн сидел рядом с принцессой Мэдук и тем самым мог получше с ней познакомиться. По-видимому, этот план сорвался – королева направила в сторону леди Дездеи влажный взгляд, полный укоризны, что заставило воспитательницу еще пристальнее смотреть на выход из дворца: куда запропастилась принцесса?

На самом деле Мэдук вовсе не задерживалась. Как только леди Дездея повернулась к ней спиной, принцесса, скрываясь за многочисленными группами гостей, направилась к самой далекой окраине прибрежной лужайки, где под кронами нескольких дубов прогуливались Друн и Шимрод. Появление принцессы застало их врасплох.

– Вы подкрались без церемоний и предупреждений, – заметил Друн. – К счастью, мы не обменивались никакими секретами.

– Пришлось пробираться украдкой, – объяснила Мэдук. – Зато теперь я свободна – пока меня не найдут, конечно. – Она встала так, чтобы оттуда, где собрались гости, ее не могли заметить за стволом дуба. – Даже теперь я не в безопасности – леди Дездея видит сквозь каменные стены.

– В таком случае, пока вас не утащили враждебные силы, позвольте представить вам моего друга, маэстро Шимрода, – сказал Друн. – Кстати, он тоже видит сквозь каменные стены и даже гораздо дальше.

Мэдук чопорно присела в реверансе, а Шимрод поклонился:

– Рад с вами познакомиться. Принцессы встречаются мне не каждый день!

Мэдук скорчила недовольную гримасу:

– Я предпочла бы стать волшебницей и видеть сквозь стены. Этому трудно научиться?

– Очень трудно, многое зависит от способностей ученика. Я пытался научить Друна паре полезных трюков, но не могу сказать, что добился больших успехов.

– Я мыслю слишком прямолинейно, – признался Друн. – Не могу одновременно держать в уме несколько вещей.

– По-видимому, этим и объясняются твои затруднения, – подтвердил Шимрод. – Но в конце концов это к лучшему. Иначе каждый научился бы волшебству, и мир – такой, каким мы его знаем, – перестал бы существовать.

Мэдук задумалась:

– У меня в голове иногда копошатся по семнадцать мыслей одновременно.

– Исключительные интеллектуальные способности! – заметил Шимрод. – Мургену иногда удается учитывать тринадцать, от силы четырнадцать факторов одновременно, но после этого он впадает в полуобморочное оцепенение.

Мэдук печально взглянула на кудесника:

– Вы надо мной смеетесь.

– Что вы, никогда не позволил бы себе смеяться над принцессой королевской крови! Это было бы непростительной дерзостью.

– Кому какое дело? Я – принцесса только потому, что Казмир желает поддерживать видимость такого положения вещей, чтобы выдать меня замуж за принца Биттерна или еще какого-нибудь зануду.

Друн взглянул